Магия объединяет - Илона Эндрюс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отец поднял руки. Перед ним появилась сфера света, закрывающая войска. Ракеты врезались в нее, их магия расплескалась по свету и бессильно упала вниз.
Отец свел руки вместе. Труп мамонта примерно в двухстах ярдах слева от меня содрогнулся. Магия накапливалась в нем, выплескиваясь тонким зеленым дымом. Я потянулась к магии вокруг меня и заморозила ее, но зеленый дым сгустился. Что бы он ни делал, защита земли не могла блокировать это. Я направилась к нему, перелезая через тела.
Туша лопнула. Появились три существа, одетые в рваные лохмотья. Их окутала мерзкая магия. За эти годы я пережила много дерьмовых вещей, но это… это было похоже на смерть. Все мои инстинкты кричали мне развернуться и бежать в другую сторону.
— Стражи чумы, — прорычала тетя мне на ухо.
— Оборотни устойчивы к болезням.
— Не к этой болезни.
Я побежала, перелезая через тела.
Стражи чумы направились к Крепости.
Ракета из баллисты попала в середину троицы и взорвалась. Они продолжали идти. Черт. Магия ничем не помогала. Их придется вырубить физически.
Оборотни вырвались из дыры в стене Крепости. Первый оборотень, худощавый волк в форме воина, добрался до ведущего стража чумы. В десяти футах от него волк рухнул, вцепившись когтями в лицо. Еще один оборотень, еще одно падение.
Где, черт возьми, был мой дебильный конь?
Стражи чумы двинулись вперед. Из Крепости вылетели стрелы и вонзились в стражей чумы, но они продолжали идти. Они продолжали идти, просто так, пока не вошли прямо в Крепость.
Огромный кадьяк прорвался сквозь ряды оборотней. Ведущий страж чумы поднял руку.
Я услышала рев Кэррана.
Поражения рассекли шкуру Мэхона. Он продолжал бежать, слишком быстро, слишком массивно, чтобы остановиться. Гной вытекал из ран, падая на землю.
Я бежала так быстро, как только могла.
Медведь ворвался в ряды стражей чумы. Массивная лапа размозжила череп первому из них.
Теперь весь мех Мэхона исчез. Его бока были пропитаны гноем. Великий медведь Атланты развернулся и ударил второго стража чумы по голове. Череп существа треснул, как разбитое яйцо.
Третий страж чумы поднял руки. Из них хлынул поток грязной магии. Плоть на боках Мэхона сгнила. Сквозь дыры зияли кости. О Боже мой.
Медведь бросился на последнее существо и промахнулся, рухнув. Я бросилась между стражем чумой и Мэхоном. Существо уставилось на меня, его глаза светились зелеными точками на гниющем лице.
Я махнула «Сарратом». Страж чумы упорхнул, словно сотканный из воздуха.
Кровавая броня на моих руках почернела. От нее начали откалываться кусочки.
Я вонзила «Саррат» в грудь стража чумы и отступила. С лезвия стекала мерзкая слизь. Существо выглядело ничуть не хуже. Я нанесла недостаточно урона.
Кэрран приземлился на стража чумы и сомкнул руки на плечах существа. Страж чумы взвизгнул. Руки Кэррана покрылись волдырями. Он взревел и разорвал существо пополам. Куски тела чумного разлетелись в стороны.
Первый труп восстанавливался.
— Кэрран! — закричала я, указывая мечом.
Он развернулся. Первый страж чумы поднимался, как зомби из фильма ужасов.
Белая тигрица приземлилась рядом с нами. Дали открыла пасть и зарычала. От нее исходила магия, окатывая меня, как ледяная струя чистой воды. Куски стражей чумы поднялись вверх, тая, словно их поглотил сам воздух.
Она очистила их. Ого!
Я упала на землю рядом с Мэхоном. Медведь превратился в человека. Кожа на его торсе отсутствовала. Его руки и лицо были покрыты нарывами. О Боже. О Боже мой.
Кэрран, все еще в форме воина, опустился на колени и баюкал умирающего.
Мэхон увидел его. Его губы дрожали. Он пытался что-то сказать.
— Лучший… сын. Лучший… который когда-либо мог быть.
— Заткнись, — сказал ему Кэрран. — Ты не умираешь.
— Лучший… — прошептал Мэхон.
Насрин опустилась на колени рядом с Мэхоном, повторяя заклинание.
Кэрран поднялся. Его взгляд остановился на колеснице моего отца.
Отец должен был умереть.
— Мы его прикончим! — закричала я ему.
Он уставился на меня своими глазами цвета чистого золота.
— Я на своей земле. Здесь я самая сильная. Мы можем покончить с этим сейчас!
Бледный свет скользнул по его телу. Он упал на четвереньки, становясь все больше. Все следы человечности исчезли. Остался только лев, самый большой лев, которого я когда-либо видела, сотканный из кости, плоти и магии. Он не был человеком. Он не был животным. Он был силой, существом, чем-то, что было за пределами понимания человеческих пасынков природы.
Я схватила Кэррана за гриву и запрыгнула ему на спину. Он даже не заметил. Он помчался через поле боя к колеснице и моему отцу в ней. Мы ворвались в рукопашную схватку, как пушечное ядро. Он рвал и кусал. Я рубила и кромсала, и мы прокладывали себе путь сквозь тела, сквозь плоть и кровь, все ближе и ближе к моему отцу.
Тот обернулся.
Он увидел, как мы приближаемся.
Наши взгляды встретились.
Кэрран прыгнул, проносясь над толпой людей. Я подняла «Саррат». Мы закончим это здесь.
Отец увидел обещание смерти в моих глазах. В тот мимолетный миг он понял, что я знала, что мы связаны, и мне было все равно.
Мы приземлились в пустую колесницу. Отец исчез.
Кэрран взревел. Я зажала уши руками, когда колесница подо мной затряслась.
Он спрыгнул с колесницы и помчался по полю боя, и я бушевала вместе с ним, пока не осталось никого, кого можно было бы убить.
ЭПИЛОГ
— ЧТО В этой цветочной короне? — Фиона понюхала воздух.
— Странно пахнет, не так ли? — сказала Андреа.
— Хорошие вещи, — ответила ей Евдокия.
— Она поблагодарит нас позже. — Сиенна подмигнула мне.
Я стояла в огромном шатре, установленном в лесу площадью пятьсот акров, пока Фиона, Андреа и Джули наносили последние штрихи на мой свадебный наряд. Опустилась ночь, магия была в самом разгаре, и шатер освещали яркие золотые шары, которые где-то раздобыл и установил Роман. Свет был теплым и жизнерадостным, в шатре пахло жимолостью, и все мои друзья были здесь. По какой-то странной причине я чувствовала полный ужас.
Три пифии пришли, чтобы принести цветочную корону, сплетенную из прекрасных белых цветов, похожих на крошечные тюльпаны с заостренными лепестками, и так и остались. Дали пришла за чем-то и тоже не ушла. Десандра принесла фрукты и устроилась в углу. Адора тихо сидела у входа. У меня было ощущение, что она решила охранять. Мартина, мать Асканио, жевала пирожные рядом с ней.
Полог шатра открылся, и вошла Марта, а за ней Джордж.
Позади нее взревел голос Мэхона.
— Я буду сидр, если
