Последние первые планетяне - Павел Третьяков

– Верно! – задорно воскликнул бывший градоначальник. – О том и речь! Если попытки вытрясти что-либо с этого месторождения не обанкротят Михаила, это с упоением довершит «СидМКом». Видано ли, чтобы корпы терпели выскочек, богатеющих у них под носом…

– Однако Моргунов не сдается? – задумчиво переспросила девушка.

Леонов поглядел на нее и, выпустив в воздух здоровенный шар терпкого пара, трубкой указал на скрученную в руках племянницы папку.

– Можешь убедиться, – проговорил он. – Возьми документы. Изучите с товарищами на досуге. Увидите: Михаил носится с землей, как с чертовой писаной торбой. Он задумал что-то – я чую. Впрочем, – наклонившись вперед, добавил Сергей, – *главного* в бумагах нет.

Камилла тотчас вопросительно уставилась на дядю. Она была вполне серьезна во всем, что касалось расследования, и оттого взгляд у девушки получился суровый.

Бывший мэр решил не медлить с объяснениями:

– Кое-что Моргунов в свое время попросил не отображать в записях, – проговорил он. – Понимаешь меня, дорогая? Кое-что не слишком дозволенное. Я такими делами не горжусь и надеюсь, ты не станешь осуждать. – (Камилла насмешливо пожала плечами, мол, поглядим). – Случилось это больше полугода назад, – тогда начал рассказывать Леонов и тотчас задумчиво наклонил голову, пытаясь вспомнить точную дату, однако не сумел. Он попросту продолжил: – Громов еще здравствовал, покой его праху. Шел один из званых вечеров в доме Моргунова. Сливки борейского общества под одной крышей и бла-бла-бла… все, как он любит говорить. – Леонов невольно усмехнулся: – Ты когда-нибудь замечала, что эти пышные приемы всегда выпадают на время, когда Михаилу что-нибудь требуется? Чес-слово, каждый раз после этого бесстыдного пиршества его бизнес прет в гору. Не удивительно! Лучше места и времени, чтоб кого-то задобрить, умаслить, банально дать на лапу, попросту не найти. Идеальное прикрытие для тайных делишек. Держать друзей и врагов далеко или близко? Да просто собери всех под одной крышей и очаруй…

Слегка сбитая с толку несвойственным монологом дяди, Камилла замерла в кресле, как будто оцепенела. Она еще при первой встрече была поражена, как странно изменился Сергей после возвращения с севера, о чем он решительно не желал говорить, однако повторный визит в гости совершенно ошеломил девушку. Стараясь не показывать недоумения, которое, стоит думать, обидело бы бывшего градоначальника, Камилла взяла себя в руки и воспользовалась паузой, чтобы спросить:

– К чему вы клоните, дядя?

– К чему? – тяжело выдохнув, отозвался Сергей. – К тому, что тот вечер, про который я говорю, не был исключением. Моргунову требовалась услуга. Он собрал весь борейский свет, чтобы провернуть очередное дело. – Он покачал головой: – На сей раз услуга нужна была и от меня, и от Громова.

– Не слышала, чтобы старшина вел дел с Моргуновым.

Леонов, поерзав в кресле, откинулся назад и демонстративно замотал головой.

– Василий не вел. Он послал прохвоста куда-подальше, как только почуял неладное. С Громовым шельмец не договорился. Никогда не умел. Вот человечище был! Чисто кремень! – улыбнулся Сергей. Он отключил трубку и, аккуратно положив на краю журнального столика, продолжил: – Я же, дорогая – тюфяк. Поддался сладким речам и красивым обещаниям. Тогда мы заключили взаимовыгодное соглашение.

– В чем оно заключалось? – нетерпеливо поинтересовалась Камилла.

– В продлении городских коммуникаций.

– Продлении докуда?

Бывший мэр снова лишь показал на переданную племяннице папку.

– До месторождения? – догадавшись, переспросила девушка.

Леонов странно нахмурился, однако кивнул утвердительно.

– Ага, – затем вымолвил он. – Со слов Михаила, тогда, осенью, на горизонте объявился потенциально выгодный покупатель на участок. Мол, одна из мелких рудных компашек стала приглядываться к месторождению близ Борей-Сити и предложила заманчивый кусок прибыли в обмен на права на разработку. Только прежде, чем сделку утвердят, компания потребовала провести, так сказать, разведку. Убедиться, что земля стоит вложений. Разумеется, испытания должен был провести Моргунов. По старинке работать он не собирался. Михаилу требовалось провести до участка все необходимые коммуникации. Электричество, водопровод, прочее. Он попросил замолвить словечко в необходимых инстанциях, чтобы «рудники» дали разрешение присосаться к городским системам. В обмен Моргунов обещал подсобить с поставками, если дело будет худо зимой. Помог, к слову. – Леонов закатил глаза и тяжело вздохнул: – Все-таки зря я, дурень, ввязался в это.

Камилла разинула было рот, но в дверь кабинета постучали. Не дождавшись отклика, в комнату вошел младший из сыновей Сергея. Глуповато улыбнувшись, он посмотрел сначала на отца, следом на кузину и спросил, куда оба запропастились, когда к столу вот-вот вынесут свежеиспеченный ореховый пирог. Леонов медленно повернулся в кресле и вытаращился на сына, точно на недоросля. Причем скорее с заботой, нежели сожалением. Он огрызнулся, мол, не его это ума дело. Парень обиженно взглянул на Камиллу и молча скрылся за дверью.

– Им с братья́ми и так много известно о том, как вертятся дела в этом городе, – грустно проговорил Сергей, едва дверь затворилась. – Не стоит лезть еще и в расследование полиции. Можно в люди не выбиться, если задавать чересчур вопросов. – Он усмехнулся собственному умозаключению, но тотчас собрался: – О чем я говорил?

– Отчего не стоило доверять Моргунову, дядя? – напомнила Камилла.

– Отчего? Подумай сама, дорогая. Лично я полагаю: не было вовсе никакой компании, интересующейся моргуновским участком. Чес-слово, – всплеснул руками Леонов. – Кому на хрен сдался кусок земли в самой что ни на есть заднице мира? Да еще посередине территории, оккупированной куда более маститым конкурентом. Бред, да и только. Согласна? – (Девушка неуверенно кивнула). – Мне, разумеется, стоило догадаться. Понять, что мной манипулируют. Разве мог я раскрыть глаза пошире… Моргунов – искуснейший соблазнитель. Он обещал, что, если сделка выгорит, денежки потекут к нему в карман рекой, и тогда я как градоначальник не останусь внакладе. Думал, помогаю ему во благо Борей-Сити. Вот же бестолочь!

Повисло молчание. Камилла искренне желала возразить дяде – сказать, что он не прав, однако не могла подобрать нужных слов. Она решила, с прежним Сергеем сработало бы самое неуклюжее утешение, однако с новым – отнюдь. Возвратившийся домой человек был гораздо более самокритичен и попросту честен перед самим собой. Что бы ни произошло с Леоновым в странствии, оно положительно повлияло на бывшего мэра, хотя и сделало сильно несчастнее в связи с оценкой собственной личности и наследия. Девушка сочла честным оставить Сергея самостоятельно разбираться с этим. Ее сильнее волновали расследование и навязчивая фигура Михаила