Моя семья: Горький и Берия - Сергей С. Пешков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Много изменилось с тех пор, но ненасытное брюхо еще колышется флагом некоторых политических партий, пишет законы и следит за их исполнением, уютно устроившись в многочисленных чиновничьих кабинетах. Прогресс налицо: если депутаты первых созывов одевались в отечественные костюмы, а кто помоложе – в джинсы и кроссовки. За счастье считали двухнедельную поездку в Турцию. Жили в гостинице «Киев», бывало, справляли нужду под стенами той же гостиницы и попадали в милицию за нарушение общественной нравственности, о чем радостно сообщала местная пресса. Нет, сейчас всё не так – костюмы лучших мировых брендов, дорогие иномарки, элитное жилье по всему миру. Только суть осталась та же – ненасытное брюхо, готовое ради собственного блага предать и продать все, не жалея ни страны, ни собственного народа, но прикрываясь громкими патриотическими лозунгами.
Что делать? Ответ на этот вопрос давно и хорошо известен. В современной истории есть хороший пример: одна из самых коррумпированных стран – Сингапур – успешно справилась с этой напастью пусть весьма жесткими, но зато действенными методами. У нас пока лишь множатся ведомства по борьбе с коррупцией и ведомства, контролирующие эти ведомства. Все это вырождается в своего рода «нанайскую борьбу» – борьбу с самим собой. В результате брюхо только увеличивается в размерах.
После 1991 года организация уже не могла существовать как филиал российского оборонного предприятия. В январе 1992 года был образован Киевский НИИ «Комета». Начался новый этап – этап борьбы за выживание. Менялись вывески министерств, менялись министры, но ни у кого не было ни воли, ни желания сохранить научный коллектив, развить те разработки, которые бы так пригодились Украине в будущем.
«Оборонка» Украины стремительно разрушалась, продавала все, что можно. Впрочем, продавалось и то, что нельзя. Положение нашего института усугублялось еще и тем, что ни один из министров не в состоянии был решить вопрос с помещением, и это в то время, когда закрывались многочисленные предприятия, людей увольняли, свободных метров было более чем достаточно. Все решали взятки, и, наверное, мы бы дали, да денег таких у государственного института не было. С «Кометой» не заключали договоры другие предприятия, справедливо считая, что часть их денег мы тратим на арендную плату. А наше министерство выделяло лишь крохи на поддержку штанов, да и теми приходилось делиться с чиновниками – брали на работу их родственников. Таким образом, все уникальные работы по сухопутным радиолокационным системам КВЧ-диапазона, не говоря уже о совместных работах с ЦНПО «Комета» по разработке аппаратуры для военных спутников, систем ПРО, оказались невостребованными.
Мы старались не замыкаться на оборонной тематике, было много предложений и в рамках конверсии. Совместно с Институтом ядерных исследований в Москве предложили метод остекловывания радиоактивных отходов с их последующим захоронением в специальной таре из базальтопластика, стойкой к коррозии. Обошли десятки ведомств – никого не заинтересовала реальная работа, а на чернобыльские программы тратились миллионы и выбрасывались в виде тонн бумажных отчетов.
Предлагали агрегаты для сушки зерновых культур, для обработки семян. Были разработаны проекты зернохранилищ и теплиц из многослойных пластиков и армированных пленок, методы экстракции эфирных масел. Системы тестирования для гражданской авиации и системы охраны специальных объектов…
Нас включали в различные программы, но чиновников интересовали откаты, а частных инвесторов – быстрые деньги. К сожалению, с массой действительно ненужного хлама уничтожалось и все то, что было просто необходимо для экономического роста страны и обеспечения ее безопасности. То, что уже существовало, так сказать в железе, еще можно было сохранить. Сохранил же один умный и порядочный главный конструктор ракетные двигатели, вместо того чтобы уничтожить их по приказу вышестоящих мерзавцев. Эти двигатели американцы сотнями покупали затем у России, не глядя ни на какие санкции, в течение почти двадцати лет. Но были уничтожены уникальные научные коллективы, целые научные школы. А ведь их не создашь заново за несколько лет – этот процесс не только длительный, но и недешевый.
Не забывал отец и о родной Грузии. Предложил создать эффективную систему ПВО для обороны воздушных, сухопутных и морских границ, населения страны и важнейших элементов инфраструктуры. Над проектом работали специалисты ведущих НИИ и военных академий Украины, Тбилисского института космических сооружений, Тбилисского технического университета. Подготовили межправительственное соглашение по развитию экономических связей и укреплению обороноспособности Грузии и Украины. Предусматривали создать международный концерн. На Военно-промышленной комиссии Грузии рассмотрели концепцию построения системы ПВО и радиоразведки. Учитывая ограниченность ресурсов государства, утвердили поэтапное создание системы, определили перечень первоочередных работ, подготовили техническое задание. Правительство Грузии поручило Министерству финансов выделить средства на первый этап работ, но… обвал экономики, политическая нестабильность и всеразъедающая коррупция поставили на работах жирный крест.
Та же участь постигла и предложение создать производственный комплекс по извлечению золота из руд с помощью биотехнологий, разработанных в Украинском институте биоколлоидной химии. Технологии, особенно привлекательные своей экологичностью, на тот момент не имели аналогов в мире. Президент Грузии Эдуард Шеварднадзе в указе от 9 октября 1996 года подчеркнул, что, исходя из стратегических интересов Грузии, новые технологии и их практическая реализация по извлечению из руд редкоземельных элементов и драгоценных металлов являются одним из важнейших научно-технических направлений для страны. Но, видимо, стратегические интересы Грузии не совпадали с интересами многочисленного коррумпированного чиновничьего аппарата.
С каждым днем все труднее было сохранить коллектив института. Людей приходилось увольнять, многие уходили сами – в торговлю, часть – уезжали за границу. В конце концов стало ясно, что никаких перспектив для полноценной научно-технической работы в области обороны в Украине в обозримом будущем не предвидится, и в январе 1999 года отец уволился по собственному желанию…
Вглядываясь в прошлое, отец допускал, что для него все могло закончиться еще в 1953 году. Власти могли принять другое решение: лишить жизни или, оставив в живых, лишить любимой работы, несмотря на поддержку ведущих ученых, выступивших в его защиту.
Тяжело было в 29 лет все начинать сначала, но отец считал, что должности и звания – это еще не все. Он рассказывал:
С юных лет я воспитывался как военный человек без роскоши и лишних удовольствий. Увлекшись наукой, и вовсе упустил возможность предаваться светским увлечениям. Тем не менее, я не был отшельником, находил время и для семьи, и для друзей. В конце концов таким я и остался, хотя семьи, к сожалению, в привычном смысле давно нет. Пришлось привыкнуть к внутреннему одиночеству, когда в окружении множества людей чувствуешь себя в уединении.
А отказываться я не стал ни от чего: ни от Родины, ни от родного языка, ни от родного отца.
