Осень прежнего мира - Константин Бояндин

— Они никогда не рушатся, — возразил Ользан. — Пока дарионы живут здесь и почитают Глубинных Владык, ничто не может угрожать их жилищам. По крайней мере, насколько я помню.

— Не перестаю восхищаться тем, как много ты знаешь! — воскликнул Бревин. — Мне неловко говорить, но рядом с тобой я постоянно кажусь себе неучем.

— Ничего страшного, — успокоил его Унэн. — Когда-то и я так себя чувствовал. Правда, давно это было, уже забыл. А если Олли начнёт хвастаться познаниями, то пусть посостязается со мной, — и снисходительно посмотрел на своих друзей.

— Да ну, много, — рассмеялся художник и махнул рукой в сторону монаха. — Просто я люблю читать. Только и всего.

— А вот что мне интересно, — Коллаис закончила причёсывать волосы и села рядом с братом. — Почему он такой гостеприимный? Он ведь видит нас впервые в жизни.

— Закон гостеприимства — главный для них, — ответил Унэн. — Как это ни странно, дарионы ко всем обитателям внешнего мира относятся благожелательно. Если, конечно, не осквернить их гостеприимства или не быть их кровными врагами. Последнего легко достичь, но оно очень дорого обходится.

Бревин поджал губы и приподнял голову, но промолчал.

— Походите по дому, — посоветовал Унэн, складывая ладошки на животе и откидываясь в кресле. — Это вас позабавит.

— Вряд ли хозяину понравится, что мы изучаем его жилище, — возразил Бревин. — По-моему, это невежливо. Или даже неприлично.

— Не беспокойся, — монах беззаботно махнул ладонью. — Дом не пустит тебя, куда тебе не следует входить.

В доме было, действительно, много диковинок.

Во-первых, далеко не всё было сделано из камня или металла. Попадалось и дерево — скажем, в креслах — и ткань, порой удивительно тонкая и прочная. В комнате, служившей им столовой, убранство было скромным. Кресла, стол, с крышкой из полированного камня, шар-светильник на стене и ничего более.

В других комнатах было немало интересного. Тончайшие изделия из камня и металла — посуда, всевозможные сосуды и столовые приборы; попадались также изделия из стекла и совершенно непонятных материалов — например, прочных, прозрачных и гибких нитей. Соседняя со столовой комната была похожа на выставку произведений искусства.

— Если даже оценивать это в деньгах, — прошептал Бревин, словно громкий голос мог повредить изысканной гармонии этих шедевров, — то здесь предметов на несколько миллионов. Когда это он успел всё это создать?

— Для нас это невиданное красоты шедевры, — ответил Унэн, неожиданно возникнув у него за спиной. — Для него это — всего лишь должная доля гармонии. Ты не видел того, что они считают произведениями искусства. Впрочем, если и увидишь, то наверняка не ощутишь всё так, как ощутил бы дарион. Или ольт.

— Да ну, — Ользан недоверчиво покачал головой. — Разве ольты создают менее красивое? По-моему, они всегда считаются подлинными знатоками красоты.

— Порой — да, — кивнул Унэн. — Но у меня возникало впечатление, что ольты часто ставят красоту впереди практической пользы. Красота ради себя самой. Это, без всякого сомнения, достойно громкой похвалы — достаточно увидеть ольтийские творения. Для дарионов же главное — практичность. Красота и гармония не вредят их предметам — они делают их… более правильными, что ли. Сами они называют это улданх…

— Ульданх, — поправил его Ользан и все взгляды на миг задержались на нём.

— Благодарю, — человечек чуть поклонился — как обычно, с иронической улыбкой. — Что означает «уместное великолепие». Или что-то подобное.

Хотя в комнатке было от силы с полсотни предметов — расставленных на многоэтажных деревянных полках — все провели там добрые полтора часа, подолгу рассматривая один предмет за другим.

— Как можно есть или пить из такого! — удивлялась Коллаис. — Я бы в лучшем случае любовалась ими на каком-нибудь пиршестве. Но чтобы есть из этакой красоты… по-моему, это недостойное занятие.

— Глупости, — хмыкнул монах. — Из чего, по-вашему, мы сегодня ели? Присмотрись в следующий раз. Точно такая посуда.

…Но более всего девушку потрясла умывальная комната, где из простой металлической трубки начинала литься вода, стоило лишь нажать на расположенную рядом панель. После короткого и полного неожиданностей общения с диковинным устройством выяснилось, что умелым манипулированием четырьмя панелям над трубкой можно было заставлять литься из трубки либо холодную, либо почти кипящую воду — более или менее обильно.

— Дарионы изобрели водопровод и канализацию за тысячи лет до появления человеческой цивилизации, — заметил Унэн, с улыбкой на лице наблюдая за экспериментирующими шантирцами.

— Теперь я понимаю, почему нас зовут дикарями, — вздохнул Бревин, ополаскивая в прохладной и чистой воде лицо. — Должно быть, мы навсегда отстали от них. Зачем только я покинул Шантир! Когда-то мой замок казался мне средоточием прогресса.

Монах хихикнул.

— Учиться никогда не поздно, — ответил он. — Мой достопочтенный предок…

Бревин застонал.

— Ради всех достоинств твоего предка, Унэн, — взмолился он. — Не упоминай о нём так часто! Я и так ощущаю себя безнадёжно устаревшим, беспомощным и грязным варваром.

— Что-то в этом есть, — заметила девушка. — Пойдём, возьмёшь полотенца и запасную одежду. У тебя есть ещё время стать варваром чистым и отмытым.

XXXI

— Торопиться вам некуда, — дарион с облегчением уселся в кресле, которое жалобно скрипнуло под ним. — Место, о котором я говорю, заброшено и малоизвестно. Туда мы, конечно, пойдём кратким путём, как и в Дварн. Если меня правильно осведомили, — дарион взглянул на монаха и тот едва заметно кивнул, — то ближайшие три недели в полном вашем распоряжении. То есть, вам лучше не показываться на поверхности. Если желаете, ознакомьтесь с городом. Как-никак, это крупнейший город нашей империи в этих горах.

И очертил в воздухе величественную дугу.

— Я могу провести вас по городу, — продолжал он, — но вам, вероятно, было бы интереснее пройтись самим. Унэн знает, как управлять олшатц…

— Экипажами, — пояснил Унэн.

— …Так что можете проехаться по городу… или пройтись. Как вам будет угодно. Дорога к известному мне месту займёт не более трёх дней.

— Номвиллер, — Коллаис задержалась у выхода. — Скажите, вы женаты?

— Да, — дарион, казалось, нисколько не удивился. — Моя… супруга живёт вместе со своим кланом, в Минидхе — примерно в в тысяче четырёхстах километрах отсюда. — он благожелательно взглянул на девушку. — Мои кольца и вот этот молоток — он бережно погладил своё «украшение» — её рук.