Шантаж - Джон Гришэм

Хэтли Бич, Финн Ярбер и Джо Рой Спайсер настолько привыкли к этому звону, что давно перестали просыпаться, когда в колокол начинали бить, и только слегка вздрагивали и переворачивались на другой бок. Сон был для них единственным удовольствием, и они наслаждались каждой его минутой. Однако завтрак они никогда не пропускали и неизменно встречались в столовой ровно в десять минут седьмого.

Вот и сегодня, получив по чашке крепкого кофе, они без слов направились на баскетбольную площадку, где уселись на скамью и уставились на первые лучи солнца, упрямо пробивавшиеся на еще тусклом небосклоне.

Сколько еще долгих дней им придется провести тут, наблюдая за восходящим солнцем? Сколько еще дней они будут каждое утро облачаться в поношенные брюки и потертые рубашки оливкового цвета? Сколько еще ночей их заставят париться во флоридской духоте и будут вынуждать вставать по утрам с тяжелой от бессонницы головой?

Никто из них не мог ответить на эти вопросы, но все понимали, что надо набраться терпения и ждать, мечтать, пить кофе и занимать себя пустяковой работой, за которую местная администрация платила им сущие гроши. Освобождение могло прийти через неделю, через месяц, а то и через год. А если случится чудо, то это может произойти в считанные дни. Хочется надеяться именно на чудо. Впрочем, это для них чудо, а для мистера Лэйка — рутинная работа.

— Сейчас есть только два выхода из положения, — нарушил гнетущую тишину Бич, к мнению которого всегда относились с подчеркнутым уважением, ведь он был федеральным судьей и часто сталкивался с подобными делами в судебной практике. — Первый — вернуться к нашим обвинительным заключениям и еще раз попытаться отыскать в них слабые места, а потом обратиться с прошением о сокращении срока пребывания в тюрьме. В определенных случаях судья имеет право досрочно освободить заключенного. Хотя, конечно, такое случается крайне редко.

— А в каких именно случаях судья может пойти на это? — спросил Ярбер.

— Только тогда, когда заключенный готов предоставить дополнительную информацию о совершенных ранее преступлениях. Если такая информация поможет властям раскрыть новые преступления, то срок отсидки сокращают на несколько лет.

— Лично меня это нисколько не вдохновляет, — иронично заметил Ярбер.

— А второй выход? — напомнил Спайсер.

— Второй заключается в том, чтобы любой ценой выйти на волю под надзор полиции. На самом деле полиции плевать на образ жизни отпущенных под их надзор заключенных. Они живут в определенном месте и изредка отмечаются в участке, но на самом деле могут делать что душе угодно. Если наши новые друзья из Вашингтона окажут давление на тюремное начальство, то нас могут выпустить на свободу, а потом и вовсе забыть через некоторое время.

— И все это время нужно жить в том самом месте, которое укажут нам сверху? — воодушевился Спайсер.

— Да, но эти дома сильно отличаются один от другого, — пояснил Бич. — В одних порядки очень либеральные, и ты можешь делать там что захочешь, а в других существует довольно строгая система контроля, вплоть до того, что заключенных запирают на ночь и выпускают по специальному разрешению. Кроме того, строго ограничено право пользования телефоном. В большинстве случаев позвонить можно лишь один раз в день. Все зависит от того, какой порядок установит там Национальное бюро тюрем.

— Да, но при этом мы все равно останемся заключенными? — спросил Спайсер.

— Ну и что? — пожал плечами Ярбер. — Лично я все равно не стану никогда больше голосовать на президентских или губернаторских выборах.

— У меня есть идея, — неожиданно заявил Хэтли Бич. — Она пришла мне в голову прошлой ночью. Думаю, в ходе переговоров мы должны заставить Аарона Лэйка помиловать нас, когда он победит на выборах и станет новым президентом.

— Я тоже думал об этом! — радостно выкрикнул Спайсер.

— И мне приходила в голову такая мысль, — поддержал его Ярбер. — Но тут есть одна загвоздка. После выборов он может просто забыть про нас. Кого волнуют какие-то письма или записки? Ведь главное для нас — не напугать Лэйка, а выйти на свободу, разве не так?

— И все равно нам ничего не стоит выставить такое условие, — продолжал настаивать на своем Бич.

Собратья сосредоточились на кофе и несколько минут напряженно молчали.

— Этот Аргроу начинает действовать мне на нервы, — признался Ярбер.

— Почему?

— Не знаю. Он какой-то странный. Появился здесь неожиданно, сразу же оказался в библиотеке и мгновенно стал нашим другом. А потом провернул абсолютно невероятную операцию с нашими деньгами, переведя их в панамский банк, теперь же заделался посредником между нами и Аароном Лэйком. Я не исключаю, что кто-то за пределами тюрьмы постоянно просматривал всю нашу почту, но почти уверен, что это был не Аарон Лэйк.

— А меня это совершенно не волнует, — равнодушно пожал плечами Спайсер. — В конце концов, Лэйку действительно нужно было выйти на человека, который мог бы поговорить с нами. Он навел справки, выяснил, что Аргроу сидит в этой тюрьме и что у него есть брат, который часто его навещает.

— А тебе не кажется, что все как-то уж слишком просто? — хитро прищурился Бич.

— Возможно, но это пока единственное разумное объяснение того, что здесь происходит.

— И все-таки в одном Финн, безусловно, прав, — продолжал размышлять Бич. — Сейчас мы имеем все основания полагать, что в этом деле замешан кто-то еще.

— Кто?

— Это сейчас самый важный для нас вопрос, — рассудил Ярбер. — Я уже целую неделю не сплю, пытаясь догадаться, но пока безуспешно. Ясно только, что кто-то пристально следит за нами.

— А стоит ли ломать из-за этого голову? — вмешался Спайсер. — Какая нам, в сущности, разница, кто именно вытащит нас отсюда? Если это сделает Лэйк, ну и Бог ему в помощь, а если кто-то другой — какое нам дело до этого?

— Не забывай про Тревора, — напомнил Бич. — Бедолага получил две пули в затылок.

— «Трамбл» может оказаться более безопасным местом, чем нам иногда кажется.

Однако Спайсера эти доводы не убедили. Он допил остатки кофе и посмотрел на друзей:

— Неужели вы думаете, что Аарон Лэйк, довольно известный в стране политик и без пяти минут президент, станет нанимать киллера, чтобы расправиться с каким-то никчемным адвокатом?

— Нет, — мгновенно отреагировал Ярбер. — Вряд ли он способен на это. Это было бы глупо с его стороны. Нет, я не думаю, что Аарон Лэйк пойдет на убийство троих человек ради сохранения своего маленького секрета. Но я абсолютно убежден, что Тревора убил тот самый человек, который постоянно просматривает всю нашу почту.

— А я в этом не уверен, — упрямо повторил Спайсер.

Когда Аргроу вихрем ворвался в библиотеку, все трое сидели за столом, как будто давно ждали его. Он подскочил к ним, осмотрелся и, убедившись, что рядом никого нет, наклонился к собратьям:

— Я только что виделся с братом и получил от него чрезвычайно важную информацию.

Все быстро вскочили и направились в комнату для совещаний, плотно закрыли дверь и расселись за столом.

— События развиваются так быстро, что голова кругом идет, — затараторил Аргроу, все время оглядываясь на дверь. — Аарон Лэйк готов заплатить вам требуемую сумму. Деньги будут переведены в любой банк, который вы укажете. Если хотите, я могу помочь вам в этом деле, если нет — сами решайте, что вам делать и где вы будете хранить их.

Пораженный Спайсер посмотрел на Аргроу и закашлялся.

— По два миллиона каждому? — едва слышно выдавил он.

— Да, как вы и требовали, — подтвердил Аргроу. — Я не знаю этого мистера Лэйка, но, похоже, он решил не откладывать дело в долгий ящик. — Уилсон посмотрел на часы, а потом еще раз на дверь. — Сюда прибыли шишки из Вашингтона. Они изъявили желание переговорить с вами и уточнить детали. Судя по всему, какие-то крупные государственные чиновники. — Бывший адвокат снова посмотрел на дверь, а потом вынул из кармана лист бумаги, развернул его и положил на стол. — Вчера президент подписал указ о вашем помиловании.

Собратья ошалело посмотрели на бумагу, одновременно потянулись к ней и стали внимательно читать. Они долго изучали копию указа, разглядывали шапку в верхней части листа, где было указано, что сей документ вышел из аппарата президента Соединенных Штатов, а потом почти минуту рассматривали его подпись под текстом. За эти несколько минут они не произнесли ни слова, так как просто не в состоянии были это сделать.

— Нас помиловали?! — первым опомнился Ярбер, все еще не веря своим глазам. Во рту у него пересохло, и последние слова превратились в визг.

— Да, — подтвердил Аргроу. — Вы помилованы президентом Соединенных Штатов.

Собратья снова вперились глазами в текст официального документа.