Там, где фальшивые лица - Олег Яковлев

Змеиные голоса грозно зашипели, выплескивая бессильную ярость, волчьи же напротив – торжествовали. Еще одна статуя в зале изошла трещинами и стала осыпаться, освобождая серую фигуру в пластинчатой броне и с волчьим ликом на шлеме-пасти. Яростное звериное рычание прозвучало из-под забрала. Закованная в латы рука вскинула глефу навстречу змеиному воину, что уже двигался к алтарю. Тот обернулся к ожившему врагу и не замедлил ответить ударом – зазвенев, сталь встретила сталь. Два древних воителя, имена которых были стерты из памяти ныне живущих, стали наносить друг другу стремительные удары. Клинки высекали искры при столкновении, головы змея пытались ужалить противника. Дикий вой взвился под своды, смешиваясь с изливающимся желчью шипением. Из прорези металлического шлема в виде волчьей головы глядели вовсе не человеческие глаза. Поросшие черной шерстью лапы-руки сжимали глефу и крутили ею, словно невесомым перышком. Волк уклонился от меча, резко нырнул вперед и прочертил длинный косой удар снизу-вверх. Лезвие со свистом отсекло одну из голов противника. Чудовищный крик разлетелся по залу. На камень потекла черная кровь, дымясь и шипя.

Риф дернулся, словно в конвульсиях, и обернулся. С потолка сыпалась каменная крошка, стены зала дрожали. Наваждение и голоса окончательно оставили его, он медленно-медленно поднес к лицу свои сведенные судорогой и почерневшие от пепла ладони – руки вновь слушались его, как и остальные части измученного тела, отзываясь ноющей болью.

– Использовать меня хотели… – Кормчий перевел злобный взгляд со сражающихся на неподвижные каменные изваяния, внимательно ждущие, что же он предпримет. – Прикрываться мной вздумали… Чтоб вам всем сгинуть в морской пучине, волки и змеи! Поубивать друг друга хотите? Да ради всех роз ветров – убивайте!

– Ты совсем не слушаешь меня… – Призрак худого мужчины вновь заговорил прямо в ухо Джеральду. Риф обернулся, но никого не смог разглядеть рядом. – Не позволяй никому завладеть своим телом и сознанием, Огневолосый… Пусть там останется место…

Джеральд уже не слушал – он поднял урну над головой и что было силы обрушил древний сосуд на алтарь. Раздался треск ломающихся глиняных черепков, и облако черного, как сама ночь, пепла окутало все вокруг. Свечи погасли, зал вновь утонул во тьме.

– Убивайте! Никому вы давно не нужны, ублюдки, даже своим потомкам! Давайте, прикончите здесь друг друга, и всего делов! Вы же этого все тут желали эти свои тысячи лет?!

Кормчий развернулся и бросился прочь из зала, а за его спиной рассыпа́лись зловещим крошевом статуи, освобождая все новых и новых воинов, готовых без промедления вступить в бой и начать убивать друг друга…

Тьма внизу клокотала, точно штормовое море. Если оглянуться, можно было различить неясные очертания тел, страшно извивающиеся змеи-щупальца и гротескные звериные головы. Здесь, словно на панно, вышедшем из-под рук безумного художника, оживали худшие из кошмаров, омерзительнейшие образы обретали плоть, а мерзкие демоны наделяли их душой. Но сейчас Джеральд меньше всего хотел оглядываться. Ему хватало и того, что он слышал. Волчий вой, вырывающийся из пастей оживших стражей, был настолько ужасен, что казалось, ему по силам разодрать тебе голову на мелкие кусочки; шипение змееподобных тварей походило на яд, прожигающий все, к чему ни прикоснется; а звон клинков напоминал сумасшедшую и дикую мелодию, яростно звеневшую на фоне творимого здесь безумия. Все это, отраженное и усиленное эхом, бывшему капитану казалось кузнечным молотом, бьющим в самые уши. А еще запах… вонь звериной шерсти и гнилостных трясин удушала, от нее кружилась голова…

Не чувствуя собственных ног, Риф буквально взлетел наверх по крутой лестнице, спасаясь из подземелья, битком набитого ненавидящими друг друга чудовищами. Было странно, что, взбираясь по неудобным ступеням, он ни разу не споткнулся и не упал, словно дыхание опасности в спину и схвативший за горло страх гнали рыжеволосого пирата вперед не хуже, чем шхуну – порывы попутного ветра. Выскочив в тот самый злополучный главный зал крепости, с которого все началось, Джеральд наконец позволил себе оглянуться и перевести дух. Проем напоминал бездонный колодец с черной как смоль водой. Здесь, наверху, казалось, что находишься совсем в другом мире, даже шум кипящего внизу сражения походил на едва уловимый шелест, словно одну за другой переворачиваешь книжные страницы. Все Громовые раскаты, разносившиеся по мрачному подземелью, умирали с последней ступенью. За виновником происходящего, хвала богам, никто по пятам пока не гнался. «Нужно бежать отсюда… – В голове Джеральда царил не меньший хаос, нежели в том жутком месте, которое он только что покинул. – Нужно уносить ноги… Судя по всему, в переделку попали лишь они втроем. Остальные пока ни о чем не знают и беспечно обшаривают крепость. Стоит ли их предупреждать? Поверят ли они? Или вновь свяжут его? А быть может, попросту прирежут, чтобы не возиться?»

– Ааааа!!! Упаси меня!.. – Со стороны окна, выходящего во внутренний двор, раздался полный отчаяния крик. Совсем близко кричал человек…

Риф вздрогнул – неужели и здесь? Неужели весь этот ужас не остался там, во тьме?! «Ха, ну и пусть!» – посетила его вдруг странная мысль. Он вспомнил, как его былые подручные с ним обошлись. Если бы не алчность, его бы уже давно отправили кормить морских змей. Мерзавцы-бунтовщики заслуживают смерти! Пусть их! За борт! К Бансроту! А он, Джеральд Риф, вновь станет Рыжим Удальцом, вновь поймает удачу в сеть! И если уж он ушел от морских змей, то и земным не достанется! Сейчас главное – добраться до корабля, а там… На большее кормчий пока не загадывал. Теперь, когда Черный Глаз и его ближайший сообщник Бернард Мор мертвы, возможно, ему удастся вернуть себе «Дракон», а если нет – что-нибудь да придумается. Главное – вовремя унести ноги. И не только ноги, голова в подобном деле тоже не помешает.

Пользуясь вновь обретенной свободой, кормчий «Морского Змея» бросился через зал к выходу. Риф выскочил во двор и сразу же понял – дела плохи. Все происходящее внутри серых стен форта можно было описать как очередной кошмар, зачем-то решивший повториться.

Джеральд поспешил вновь скрыться в помещении, осторожно выглядывая из-за дверей, сам при этом оставаясь невидимым снаружи. В противоположном конце крепости на пятнадцать футов от земли, вровень со стеной, возвышался жуткий гигант. Белая кожа и чешуя монстра светились в лунном и звездном свете. Наделенный человеческим телом и руками в виде двух огромных змей, он слегка покачивался из стороны в сторону, будто судно на невысоких волнах. Джеральд опустил взгляд и с ужасом осознал, что у твари нет ног: ниже пояса тело чудовища расходилось на множество змеиных хвостов. Они извивались, словно щупальца кракена, а под ними кто-то умирал. Несколько изломанных и раздавленных тел виднелось рядом. Руки-змеи, каждая толщиной с дерево, были опущены к земле, и пасти, заменявшие монстру кисти, огромными клыками отрывали от убитых куски окровавленной плоти и заглатывали их целиком. Тварь не обращала внимания на живых, что убегали от нее прочь, словно от тысячи прокаженных, она питалась и восстанавливала силы после долго сна. Неподалеку от нее стена одной из восьми башен крепости была разрушена, и в ней зияла огромная дыра. Оттуда чудовище и выбралось, там оно было замуровано. Подле лежала титаническая дверь, блестевшая в свете факелов желтым металлом, – неровные сколы пролома также были отнюдь не каменными.