Сумасшедшая принцесса - Татьяна Устименко

– Да! – снова подтвердил Марвин.

– Знаешь, почему у тебя никогда не получалось правильно повторить эти заклинания?

– Почему? – нетерпеливо выдавил маг, трепеща всем телом.

– Потому, что ты обладаешь точно таким же даром! Ты знаешь принципы плетения заклятий. Так не повторяй же то, что создано задолго до тебя. Это не твой путь. Сотвори свои, принципиально новые заклинания. Просто представь то, что ты хочешь воплотить в реальность, и передай это нужными словами. Я верю, в тебе спит величайший архимаг! Так выпусти же его на свободу!

В течение этого провокационного монолога орк не сводил с меня сияющих глаз, изо всех сил закрывая ладонью свои губы, с которых уже готовился сорваться ликующий крик. Крик предвидения победы!

Марвин внимательно выслушал меня до конца. Мы все заметили, что его облик разительно изменился. Тощая, маленькая фигура налилась внутренней силой, он словно стал выше ростом.

– Ты права! – угрожающе пророкотал маг, и в его обновленном голосе прорезалась твердость стали. – Ты права, моя королева! Раньше я был слеп и глуп, я блуждал во мраке обыденности. Но ты открыла мне глаза! Я рожден для великих свершений! Я стану великим архимагом великой королевы! Приказывай, Мелеана!

Новоявленный архимаг величественно опустился на одно колено, и следом за ним на колени упали все наши друзья, находившиеся на холме.

Я улыбнулась, и улыбка моя – приторно-сладкая – несла гибель защитникам Ринецеи.

– Друг, – вкрадчиво начала я, – ведь ты некромант! Оживи для меня как можно больше мертвых и направь на город. Пусть они сожрут, сметут вражеское войско, не трогая при этом мирных жителей и наших солдат! Но пусть этими мертвыми скажутся не люди и не демоны, а – крысы!

Все присутствующие продолжали стоять на коленях, испытывая шок от моей просьбы. Первым пришел в себя Марвин. Он прижался восхищенным поцелуем к моей перчатке, а потом громко захохотал:

– Коварная! Ринецея не понимает, с каким изворотливым умом ей пришлось столкнуться! Пусть будет по-твоему, Мелеана!

Волшебник поднял к небу руки с зажатым в них посохом и буквально воспарил над землей – так неимоверно возросла сила, отныне переполнявшая его уродливое тело. Голосом, в котором звучали стоны ветра и гром молнии, Марвин начал плести новое заклинание, никому доселе не ведомое. Сначала ничего не происходило, но потом холм под нашими ногами содрогнулся, линию горизонта заволокло серой тучей. Некромант продолжал торжествующе смеяться, не переставая производить концом посоха какие-то ритуальные движения. Я, потрясенная, громко вскрикнула. Потому что серая туча, вызванная им, оказалась вовсе не проявлением разбушевавшейся стихии. Это были крысы. Тысячи, десятки тысяч мертвых крыс, по воле великого архимага поднятые из своих укромных могил. Совсем целые трупики и полуразложившиеся твари, острозубые, величиной со среднюю кошку, с горящими красным, демоническим светом глазами. Они приближались огромной стаей, напоминающей разлив реки в период половодья. Ужасное зрелище завораживало смертоносной красотой. А на вершине холма плясал Огвур, потрясая Симхеллой и во всю глотку распевая победную песню своего народа.

Легион крысиных тел достиг ровных шеренг пехоты, выстроившихся у стен Нарроны. Наши солдаты торопливо отошли в сторону, уступая дорогу необычному войску. Демоны Ринецеи попробовали отступить, но не успели. Сотни крыс набрасывались скопом на одного бойца и за несколько секунд обгладывали его до костей. Бесконечный поток нашего серого ополчения вливался в открытые ворота города, перехлестывал через крепостную стену. Среди воинов царила паника, ржущие от страха лошади сбрасывали рыцарей, которые тут же исчезали в бурлящем водовороте крысиных тел. Тяжело вооруженные демоны пытались взлететь, но обреченно шлепались на землю, облепленные крысами, и вскоре от них оставались лишь пустые, до блеска вылизанные доспехи. До смерти перепуганные жители Нарроны закрывались в домах, чем попало баррикадируя окна и двери. Солдаты пытались спастись в казармах, но крысы сметали любые заграждения, просачивались в самые тонкие щели, прыгали в дымоходы. Неумолчный крик невыносимой боли стоял над городом, смерть собирала обильный урожай. Наши воины отворачивались от безумного зрелища, многих рвало от отвращения. Через полчаса от многотысячного войска демоницы не осталось и следа.

Марвин снова взмахнул посохом, и успешно выполнившие отведенную им роль крысы рассыпались серым пеплом, щедро припорошившим опустевшие улицы. Утомленно хлопая крыльями, с неба спустился израненный Эткин.

– Сверху это выглядело более впечатляюще, – не постеснялся прокомментировать он. – В первый раз в жизни меня тошнило в воздухе…

Широким жестом архимаг указал на пустые, распахнутые ворота:

– Город твой, Повелительница!

На сторожевой башне сиротливо белели косточки демоненка-разини.

Мы вступили в Наррону.

Гулкое эхо шагов, опережая нас, катилось по широким улицам, на которых не осталось ни одной живой души. Горожане, пребывавшие под впечатлением продемонстрированной мощи, отсиживались за прочными стенами родных домов, ожидая развязки.

– К храму! – скомандовала я. – Там Ринецея и раненый принц Ужас. Но вперед меня не лезть – их охраняют некроманты.

Храмовая площадь, сплошь выстланная мраморными плитами, отличалась изысканной красотой. Пять полукруглых ступеней, покрытых золотой чеканкой, вели к тяжелым серебряным створкам. Перед резным порталом возвышался фонтан в виде статуи самой богини Аолы, льющей из хрустального кувшина тонкую струйку воды, олицетворяющую непрерывное течение жизни. Лицо мраморной богини поражало спокойствием и милосердием. Небрежно привалившись к бортику водоема, нас поджидала знакомая зловещая фигура. Острые клыки, узкие злобные глаза, черные крылья.

– Абигер! – звонко закричал Ланс, потряс арбалетом и бросился бегом через площадь.

– Эльф! – возмущенно взревел демон, срываясь ему навстречу. – Когда же ты умрешь наконец?

– Только после вас! – насмешливо поклонился полукровка. – Как видишь, я отличаюсь завидной живучестью!

– Ну это ненадолго! – торжествующе хохотнул Абигер и взмахнул лапой. Юркий Ланс пригнулся, и острый коготь, пройдя над его перебинтованной головой, прочертил глубокую полосу в каменном бортике фонтана. Разгневанный промахом, демон выкрикнул длинное проклятие и прыгнул на юношу всем весом своего огромного тела. Полукровка успел упасть на мраморные плиты и, перекатываясь вбок, выпустил арбалетную стрелу, оцарапавшую Абигеру лоб. Черная кровь закапала на мостовую.

– Как такое стало возможно? – изумился демон, зажимая рану лапой. – Меня не берет обычное оружие.