Хроники Реликта. Том 1 - Василий Головачев

— Хочешь посмотреть на сына? Уже разговаривает!

Диего улыбнулся и взял кассету…

Через час модуль Грехова снялся со стартодрома деймосской базы и устремился к Марсу, туда, откуда взирал на космос не затронутый ураганом исполинский черный глаз Конструктора. Вслед за ним стартовал и патрульный когг Диего. В их обязанности входило наблюдение за участком околопланетного пространства над Конструктором, чтобы суета его исследователей не превратилась в бедствие: очень часто лихие научные сотрудники опускались со своими приборами слишком низко во взбаламученную атмосферу Марса, пересекая границу безопасности и норовя сесть Конструктору «на голову», и тогда спасателям приходилось чуть ли не силой возвращать их на прежние высоты.

Дежурство Диего совпало по времени с ночью в том широтном поясе Марса, где зловещим грибом рос Конструктор.

Когг медленно дрейфовал в тени планеты. В ходовой рубке на этот раз находились лишь пилот модуля и сам Диего: патрулей не хватало и дежурить приходилось по двое, иногда и по две смены подряд. Приемник работал в режиме радиотраления, и голоса переговаривающихся людей глухим жужжанием заполняли рубку. По экранам локаторов ползли столбцы цифр — координаты попадающих в луч локатора модулей, и если некоторые из них вспыхивали красным светом — Диего настораживался, а пилот рефлекторно поправлял на голове эмкан управления.

Уже с час Диего наблюдал странное свечение в районе центральной горки Конструктора. Там зажглось переливчатое облако света, всплывающее из глубины атмосферы. Оно разошлось волшебным букетом, мерцающие шары которого повисли на длинных светящихся шлейфах. Частые зеленые полосы побежали вдоль пелены свечения, разбили «букет», и вот уже эфемерное море катит сине-зеленые волны, постепенно гаснущие в ночи…

— Наблюдаю необычные световые эффекты, — донесся сквозь рабочее бормотание эфира чей-то близкий голос.

— Записываем, — отозвался другой.

— Каждый день что-то новое, — пробормотал пилот. — Вчера на месте «моря» я видел самый настоящий костер, разве что в тысячу раз больше…

— Габриэль! — окликнул Диего, переводя передатчик на особую волну, на которой переговаривались только пограничники и спасатели.

— Диего? — откликнулся Грехов. — Ты где?

— ДИС-сектор, квадрат Эллады, высота сто сорок.

— Значит, я под тобой, высота сто. Что случилось?

— Ничего особенного, проверка связи. Ты не следишь за Конструктором?

Грехов не отвечал минуты две.

— Ты об этом свечении? Красиво… Кстати, наблюдатели на поверхности отмечают ослабление песчаных бурь. Уж не ответ ли это Конструктора на наши попытки контакта?

— Спроси у Сергиенко, он тебе ответит.

Динамики донесли смешок, и Грехов отключился.

В это время локаторы засекли уползающий за границу сектора «панцирник», и Диего погнался за ним, сообщив на базу номер машины нарушителя. Догнав неповоротливую полусферу, Диего заставил ее пилота бежать вверх со всей скоростью, на которую она была способна, а сам огляделся, прикидывая, где может находиться в этот момент модуль Грехова.

Они опустились ниже восьмидесяти километров, Грехов по идее должен был идти выше, но что-то подсказывало Диего, что это не так. Он покачал локаторами, пронзая муть атмосферы в направлении Конструктора. В створе черного окна азимутального локатора мелькнула зеленая искра, и тотчас же алые цифры показали координаты чьего-то корабля.

Пилот выжидающе смотрел на Диего, пока тот вызывал «наглеца». Неожиданно отозвался Грехов:

— Я борт-117, высота пятьдесят семь… Диего, ты, что ли?

— Веду вас на луче. Помощь нужна?

— Почему ты решил, что нам нужна помощь? Здесь, правда, здорово трясет… Еще пару километров — и я снова пущу запись. Понимаешь, о чем речь?

— Ли, высота Конструктора уже сорок восемь! Там вихревые поля! Поднимись выше и крути свою запись…

— Не могу, хочу убедиться, что запись будет принята. Ты же знаешь, мощность передатчиков имеет пределы… а тут вихревые поля… корона помех…

— Вниз! — шепотом скомандовал Диего пилоту, прикрыв ладонью микрофон.

— За мной не идти… — продолжал говорить Грехов, голос его постепенно слабел, пока не пропал совсем.

— О черт! Габриэль! — крикнул Диего, не заботясь о нервах дежурного на базе. — Габриэль, отвечай!

Тишина на аварийной волне. И новый взрыв переливающегося свечения над Конструктором. В ответ на передачу Грехова? Или совпадение? Где же они?

— Вниз, быстрее!

Когг набрал скорость. Бок Марса приблизился вплотную, прорвалась легкая пелена рыжих облаков. Чуть в стороне, справа по ходу движения, люди увидели колоссальный пик центральной надстройки Конструктора, исторгающий ввысь струи холодного огня.

Удар! Зловещий треск под пультом! Волна мучительной вибрации, потрясшая корпус аппарата! Качнуло влево, потом вправо, завертело штопором… где верх, где низ — не разберешь… Еще удар!

— Падаем, — будничным тоном сказал пилот. — Уходим аварийно…

— Вниз! — яростно прохрипел Диего, на которого навалилась душная волна страха и боли — влияние излучения Конструктора. — Я их вижу. Переходи на ручное…

Бесшумные огненные змеи пронеслись рядом, осыпали модуль фонтаном искр. Диего включил внешние акустические приемники, и рубку заполнили странные звуки: гулы, свисты, трески, булькание, множественное эхомузыкальные аккорды!

И снова удары, толчки, слепое кружение вокруг невидимого смерча… Потонул в шуме голос вахтенного базы, вызывающий патрули Диего и Грехова. Диего торопливо сообщил ему о своих действиях и начисто забыл о его существовании.

Они нашли модуль Грехова случайно. Диего включил прожекторы, и на совсем близкой черной поверхности диска Конструктора, абсолютно не отражающей свет, показался корпус модуля: конус, плавно переходящий в блюдцеобразную решетку ускорителя.

— Финиш! — бросил Диего.

У диска трясло не так сильно, но пилот посадил когг только с третьей попытки: приборы давно перестали показывать действительное положение вещей.

Динамики доносили лишь тысячеголосый электронный вопль потревоженной радиокороны Конструктора, сквозь эту адскую музыку передатчики земных машин пробиться, конечно, не могли. Диего проверил герметичность скафандра и выскочил из рубки.

Спрыгнув с трапа на невидимое, но ощущаемое твердое нечто, он огляделся.

Кругом царил полный мрак, до горизонта — абсолютно черное поле, в котором бесследно тонули лучи прожекторов. И черное небо над головой, корчащееся в судорогах лиловых зарниц. Только на западе прорезал этот мрак грозный огненный конус, вокруг которого вились вихри голубого и зеленого пламени, дробясь на уносящиеся вверх струи, стрелы и копья.