Операция «Одиночество» - Дмитрий Воронин

— Я «Миледи», имею повреждения... продолжаю атаку.

— Держитесь, пилоты. Еще несколько секунд!

— В меня попали! А-а-а!!! — голос Беаты сорвался в визг, внезапно оборвавшийся. Истребитель, идущий в центре передней тройки, пронзенный десятком лазерных трасс, внезапно превратился в огненный шар. Одна за другой из пусковых установок «Монингстаров» вылетали ракеты, поражая истребители противника. Один за другим разлетелись на куски четыре легких машины, неудачно вставшие на пути атакующего клина. Лавочкин, удачно влепивший заряд АМГ в борт ближайшей к нему «Алебарды», превративший ее в груду радиоактивных обломков, издал радостный вопль, но уже в следующую секунду сразу три ракеты врезались в кормовую часть его «Звездочки», сорвав защитные поля и превратив элегантный истребитель в полуоплавленный кусок металла. Несколько секунд дикий вой заживо горевшего пилота рвал эфир, затем наступило мгновение тишины. Но клин продолжал движение вперед и, казалось, никакие силы в галактике не способны сейчас его остановить.

— Внимание, первая ... двойка, приготовиться, половина боекомплекта на ручное наведение, залп!!! — четыре ракеты сорвались со своих направляющих и устремились к цели. Почти сразу же одна из них разлетелась вдребезги, сбитая ударами лазеров авианосца, но остальные врезались в щит и полыхнувшее синее сияние заставило автоматику скафандра затемнить щиток гермошлема. Дик бросил свою машину вперед, выжимая их форсажного ускорителя всю мощность, до последней капли. Рядом мчалась машина Ауэрбаха.

— Девочки, отходите в сторону! Боб, прикрой!!!

— Вперед, командир! Можешь не оглядываться!

Лазеры били прямо в лоб его истребителю, голубые вспышки озаряли кабину мертвенным светом. Рука Дика уверенно легла на кнопку пуска торпед. Так, защитный экран пройден, еще секунда...

— Залп!

— Торпеды пошли, «Фалькон»!

— Уходим, Рич, быстрее!

Чудовищное огненное облако возникло в той точке, где еще недавно находился авианосец рекнов. Торпеды, пробившие мощный корпус, вызвали взрыв топлива, и бушующее пламя накрыло истребители. Защитные поля «звездочки» Дика практически погасли. Рич находился на несколько десятков метров ближе к эпицентру.

— Я, кажется, подбит... стрелок погиб... Уходи, командор, и... позаботься об Ане. Прощай.

— Заткнись, Рич. Держись, старина, прорвемся. Боб, прикрой «Кувалду», его здорово помяли!

— Эй, Рич, ты еще жив? Дик, у него не машина, а комок растекшейся брони. Неясно даже, где кабина. «Кувалда», отзовись!!!

— Жив я... пока... — голос Рихарда звучал хрипло, казалось, могучий немец прилагает чудовищные усилия, чтобы не закричать — Ноги... горячо...

Голос пилота замолк, кажется, он потерял сознание.

Тем временем ситуация складывалась не в пользу землян. Несмотря на потерю авианосца и к этому времени уже трех крейсеров, рекны все еще были сильнее, чем остатки флота Федерации. ТАКР «Камимура», в нескольких местах насквозь пробитый сокрушительными ударами ионных орудий, вышел из боя и бессильно падал на планету, лишенный хода и не имеющий возможности уйти из гравитационной ловушки. «Невский» погиб двумя минутами раньше, врезавшись в имперский крейсер. К моменту столкновения старый корабль был уже настолько изуродован многочисленными попаданиями, что уже не представлял из себя боевой единицы. Только «Бонапарт» продолжал вести огонь, да серьезно поврежденный «Атилла» отбивался от наседавших истребителей редкими залпами лазерных батарей, но было ясно, что ему недолго оставалось отражать все более яростные атаки рекнов.

Алмейда, вцепившись в пульт управления, продолжал руководить боем, перебрасывая последние крохи своих сил на наиболее опасные участки. Лазерные батарей вели шквальный огонь по торпедам, прорывавшимся сквозь заслон легких истребителей.

— Что с энергией? — рявкнул он, поворачиваясь к экрану связи, на котором появилось покрытое копотью и запекшейся кровью лицо главного инженера авианосца.

— Мы подключили питание на пусковые установки «смерчей», но стрелять они пока не смогут, нужно остановить вращение корабля.

— Что можно сделать?

— Не знаю, двигатели разрушены...

— Флайдек, сколько на борту шаттлов?

— Три, командор. — ответил техник с летной палубы. — И адмиральский челнок. Но один из шаттлов неисправен, двигатель вышел из строя, он опрокинулся от сотрясения во время...

— Неважно. Выводите исправные машины, посадите их на корпус корабля и попытайтесь попрочнее закрепить.

— Будет исполнено, сэр!

Алмейда надеялся, что трем шаттлам удастся своими двигателями погасить вращение огромного беспомощного корпуса «Элеоноры». Тогда смогут открыть огонь установки «смерчей», да и мезонные орудия смогут сделать свой единственный залп. Может, именно от этого залпа сейчас зависит, смогут ли силы Патруля отбить атаку, или вакцина, последняя надежда Земли, будет уничтожена вместе с его кораблем.

— Здесь какие-то монстры, сектор три, мы не можем их остановить!!! — вопль кого-то из пилотов раздался в шлемофоне Старка. "Вот оно — подумал он, чувствуя, как неприятная дрожь пробегает по коже — рекны выпустили на охоту «Барбосов». Тем временем руки автоматически развернули истребитель.

— Боб, за Рича отвечаешь головой! Джоанна, что там с твоей машиной?

— Пока держится, командир, но... на честном слове.

— Отступай к «Элеоноре», там скоро потребуются твои пушки. Кажется, мы встретили старых знакомых.

Он оказался прав. Четыре громоздких тяжеловоза уверенно двигались к покалеченному авианосцу, обращая внимание на исполняющих вокруг них смертельный танец «Крисов» не более, чем человек обращает внимание на комаров — при случае пришлепнет, а так — не стоит особо отвлекаться. Уже два легких истребителя вдребезги разлетелись от сокрушительных залпов тяжелых орудий «Барбосов», но упрямые мошки продолжали атаковать великанов, не имея ни малейшего шанса на победу. А несколькими десятками километров дальше шла еще пара чудовищ.

— «Альфа-лидер» — группе «Альфа»! Атакуем вторую пару, ведомого. Всем цель — левый щит! Давайте, ребята, сделаем их!

Оставшиеся в живых «Монингстары» рванулись вперед, стремительно сокращая расстояние между собой, и четырьмя размытыми пятнами — укрытыми мощнейшими полями тяжелыми истребителями. Скоро их уже можно было видеть — внешне неуклюжие, громоздкие машины, казалось, не представляют опасности для изящных «Звездочек», но Дик знал, сколь обманчива кажущаяся неповоротливость «Барбосов», сколь грозно их вооружение.

Капитан вдавил гашетку, и огненные трассы лазеров ударили в борт лидера, вызвав яркие голубые вспышки в защитном поле. Вслед огненным мечам ударили шары импульсных разрядов. В то же мгновение к его залпам присоединились пушки друзей. Все больше и больше ударов поглощал щит «Барбоса», все менее и менее ярким становилось его свечение. В то же время Дику казалось, что огонь должен был быть плотнее. Краем глаза он заметил, как один из атакующих истребителей оторвался от основной группы и стал заходить в хвост второму рекну.

— Проклятье!!! «Идальго», назад!

— Иди в задницу, «Фалькон», я знаю, что я делаю!

Сдвоенный удар импульсных орудий с малой дистанции сорвал чуть ли не половину лобового гейгена, но Дик даже не обратил внимания на заливший рубку холодный свет, продолжая полосовать борт рекна из всех орудий, одновременно пытаясь докричаться до остатков разума этого идиота.

— Не лезь в хвост, там ракеты! Уходи-и-и!!!

Карена раздраженно выключил передатчик. Что этот мальчишка возомнил о себе. Думает, раз повесили медаль, то теперь он может помыкать заслуженными бойцами? Под «заслуженными» он прежде всего, естественно, подразумевал себя. Конечно, сопляку хочется покомандовать, авось еще одна медалька слетит на мундир. Как же, удачно провел бой... Но ничего, сейчас он, «Идальго», покажет, как надо расправляться с этими летающими гробами. Подумаешь, пара кормовых пушек — это все ерунда, против его залпа не устоит никакой тяжеловоз. Похоже, это вообще переделанные транспорты, вон какие размеры, чуть ли не эсминец, разве же можно делать такие истребители. Нет, наверняка это гражданские, думают, если навешали пушек, так с ними никто уже и не справится.

Приятная тишина в динамиках доставляла пилоту особое удовольствие. Наконец-то не слышно визгов этого мальчишки. «Ну что ж — подумал он, ловя в перекрестие прицела плюющуюся огнем кормовую стрелковую турель — пришел, гробовоз, твой последний час». Его палец лег на гашетку, медленно вдавливая ее, словно растягивая удовольствие. Импульсный залп ударил в лобовой гейген — «ничего, сейчас он у меня попляшет...»

Внезапно четыре ракеты вырвались из кормовых пусковых установок «Барбоса». Казалось, что они приближаются неестественно неторопливо, плавно, как в замедленной съемке. Время почти остановилось, и Карена ясно видел, как первая достигла щита, плавно переросла в восхитительной красоты бутон взрыва, в котором алый огонь смешивался с голубым свечением агонизирующего поля, как опало, полностью поглощенное защитой, пламя второго цветка, как две оставшиеся ракеты медленно прошли сквозь потерявший свою силу щит и как нежно коснулись они брони его корабля...