Третий Проект. Том II "ТОЧКА ПЕРЕХОДА". - Максим Калашников

Постиндустриализм неотделим от глобализации. Ей в последнее время уделяют намного больше внимания, чем собственно «экономике знаний». Глобализация и борцы с нею (антиглобалисты) не сходят со страниц газет и с телевизионных экранов. Глобализация пришла в дом каждого человека — с гамбургерами, джинсами и голливудскими боевиками. Она определяет повседневную жизнь сотен миллионов людей во всем мире. Этот процесс подчиняет себе национальные государства, ломает привычный образ жизни, растворяет казавшиеся незыблемыми традиции и уклады жизни целых народов.

Десятки тысяч ученых пытаются понять смысл, направленность и перспективы этого процесса. Мы не будем утомлять тебя, читатель, подробным анализом и сравнением многочисленных точек зрения на глобализацию. Дадим лишь короткую выжимку, которая, на наш взгляд, сконцентрировала в себе самое важное. Не так давно в России вышла книжка «Глобалистика». Ее автор — Эдвард Кочетов — наметил нетрадиционные пути и дал практические ориентиры, позволяющие успешно разобраться в хитросплетениях современного мира. Определяя его суть, он пишет:

«Так случилось, что на переломе тысячелетий мир вступил в новую эпоху. Она предопределена зарождением новой модели бытия…

При всей всеобъемлющей глобализации стирается грань между внутренней и внешней средой деятельности, внутренней и внешней политикой. Всемирный и глобальный потоки и региональные интеграционные процессы в политической, экономической, финансовой, производственной, политической и других сферах становятся ориентирами на пути развития любого государства…

Стремительно набирает силу процесс экономизации политики, внешней сферы. Это проявляется в том, что глубинные процессы транснационализации вывели геоэкономическое пространство на господствующие позиции. Геоэкономическая и геофинансовая власти диктуют миру свои условия, а военная компонента защищает. Эти реалии продиктованы объективным ходом исторического развития, его цивилизационной фазой постиндустриализма — техногенной в ключе информационного развития. Представляется, что эта тенденция очень сильная, устойчивая, главенствующая…

Еще в «проекте-69» Римского клуба был выведен принцип, по которому человечество и условия его существования выступают как интегрированная макросистема, возникающая из совокупности огромного числа и разнообразия взаимодействующих систем и подсистем. Но в 70-х-60-х годах эти агрегации под влиянием набирающей силу интернационализации всех сфер деятельности человека, и прежде всего хозяйственной транснационализации, начали постепенно превращаться в огромные очаги… И, наконец, в 90-е годы интернационализация вступает в завершающую фазу. Мир смыкается, становится единым не только с философской точки зрения, но и в реальной жизни…» (Э.Кочетов. «Глобалистика» — Москва, 2001 г., с.76-95).

Итак, главное сказано: мир становится единым. Собственно, процесс этот начался давно. Он идет как минимум последние шесть веков. Но теперь приобрел особую скорость. И решающую роль здесь сыграла даже не столько экономика, сколько финансы. Современный мир объединила прежде всего транснациональная финансовая система. Затем свободный капитал породил такой феномен ХХ века, как транснациональная корпорация, действующая по всему миру, поверх государственных границ, континентов и цивилизаций. Наш товарищ Михаил Делягин в своей работе «Мировой кризис. Общая теория глобализации» — возможно, одной из лучших в мире книг по данной проблематике — определил глобализацию так:

«Это процесс формирования и последующего развития единого общемирового финансово-экономического пространства на базе новых, преимущественно компьютерных технологий…» (М.Делягин. Указ. соч. — Москва, 2003 г., с. 51).

Господство всемирного финансового капитала и транснациональных корпораций не могли не привести к ограничению суверенитета национальных государств. Финансы и сверхкорпорации подчинили себе политику, превратили экономику в фактор, определяющий в современном мире все и вся. Это — стержень так называемой постиндустриальной фазы развития человечества.

Как пишет один из крупнейших мировых экспертов Ульрих Бек в книге «Что такое глобализация?», грядет порядок, при котором мировой рынок вытесняет и подменяет собой политическую деятельность. Это — идеология полного господства мирового рынка, который подчиняет себе все: и экологию, и культуру, и политику, и общественно-цивилизационные дела. Роль политики, например, сводится к тому, чтобы устанавливать правовые, социальные и экологические рамки для бизнеса. Поэтому глобализм позволяет управлять таким сложным образованием, как, например, Германия (ее государством, обществом, культурой и внешней политикой) так же, как управляют простым предприятием. (Ульрих Бек. «Что такое глобализация?» — Москва, «Прогресс-Традиция», 2001 г., с. 23-24).

В общем и целом такое понимание глобализации верно и справедливо. Однако оно поверхностно! Видимо, интеллектуалам страшно заглянуть сквозь видимость, проникнуть в суть явления. За внешней оболочкой, за безобидным господством транснациональных корпораций может открыться нечто ужасное и непонятное. Но шаг в том направлении нужно сделать, тем более что проводник у нас есть. Увы, зачастую мертвые становятся лучшими поводырями, способными вывести живых к свету истины.

В 1960-е годы, во времена Парижской весны и восстаний в американских кампусах, одним из самых популярных было имя канадского философа Маршалла Макклюэна. Сегодня его постарались вымарать из общественного сознания, и сделали это далеко не случайно. Канадец в своих трудах, и особенно в главной работе «Галактика Гутенберга» изучил логику развития информационного общества и показал влияние коммуникационных технологий на экономику, политику и общественную жизнь.

Именно он бесстрашно и жестко сделал вывод о том, что у грядущей цивилизации главным является не содержание информации, а возможность и способ ее передачи. Определяющим является не контекст, а сигнал. Не код, а носитель.

В этой же работе Маршалл Макклюэн предрекал складывание глобального общества в момент, когда современные электронные средства массовой информации соединятся со всемирными вычислительными сетями и сформируют всепланетную коммуникационную сеть. Именно тогда мир сожмется до размеров деревни. И тот, кто будет господствовать над сферой коммуникаций, получит власть над миром.

Его предвидение сбылось. Сегодня совершенно очевидно: именно единое коммуникационное пространство, временная пространственная доступность любой точки мира и есть суть глобализации. Что же касается мировой финансовой системы и сети взаимодействующих транснациональных корпораций, то они суть хозяйственная плоть, наращенная на коммуникационном скелете.

Теперь, дорогой читатель, нам пора сделать второй вывод. А что же является глубинным социальным смыслом глобализации? Ее продуктом и результатом?

Сделать этот вывод может каждый, даже далекий от науки человек, просто опираясь на элементарный жизненный опыт. Глобализация несет стандартизацию жизненных установок, норм поведения и социальных ориентаций. Она предполагает американизацию всего мира, деградацию, а затем и полное исчезновение систем ценностей, культурных традиций, моделей поведения, свойственных различным цивилизациям земли. Она разрушает национальные уклады жизни, цивилизационные образы мира, народные традиции и обычаи, устойчивые этнокультурные программы поведения.

Глобализация унифицирует и стандартизует национальные и цивилизационные системы, делает мир убого-примитивным, упрощенным. Этот мир живет по законам экономической эффективности. При глобализации выживает лишь то, что дает прибыль, а все остальное должно умереть. Возникает мир, похожий на пчелиный улей. Все — в «экономические животные»!

Итак, вывод второй, читатель: глобализация состоялась. Человечество наконец-то стало единым. Оно живет в большой деревне, выстроенной из сложнейшей паутины телекоммуникационных связей. У него есть общая экономика, базирующая на транснациональных корпорациях. В самые отдаленные уголки мира проникла мировая финансовая система. Понемногу складывается единый для всего мира механизм принятия важнейших политических решений. Люди стали понятнее друг другу, поскольку все чаще придерживаются одной и той же системы ценностей. У них сложились сходные стереотипы поведения. Да и говорят они все чаще на одном — английском — языке.

Прогнозы сбылись, но цена единения оказалась слишком высокой Глобализация уничтожает, по выражению великого русского философа Константина Леонтьева, цветущее разнообразие человечества — залог развития цивилизации. Глобализация упрощает мир, разъедает самодостаточные цивилизации, превращает народы в манипулируемые массы, низводит личность до особи-потребителя. Складывание единой мировой системы, повышение ее сложности обернулось опрощением, огрублением и потерей качества ее составляющих. Причем практически на всех уровнях — от целых цивилизаций, через общества — и до каждой отдельной семьи, до конкретного человека. Эта цена, если хотите — трагедия глобализации, ее неумолимый закон.