Обречённый на одиночество. Том 1 - Усман Абдулкеримович Юсупов

–Вы-ый, нана, отдай! – сорвалось с языка Сарат. Поняв свою оплошность, она уже спокойно добавила: – Зачем возвращать, большая это ценность, что ли? Он, поди, и не знает о том, что выронил ее…

Мизан многозначительно посмотрела на дочь, подумала о чем-то своем и положила снимок на краешек кровати.

– Ладно. Не думаю, что это его последний снимок, наверняка есть и другие… – Мизан пошла к выходу. Остановившись у двери, она обернулась. – А о нашем с тобой разговоре, ну это, насчет Билкис, ты не забывай. Пошли на кухню, приготовим что-нибудь вкусненькое.

– Хорошо, нана, не забуду. Ты иди, я скоро.

В первый раз Мизан осталась довольна выбором дочери. Она была рада найти у Сарат снимок сына Абу. Сын Абу был от крепких и здоровых корней. Сын Абу – это порода!

…Сарат так и не смогла улучить время, чтобы сбегать к Билкис. То ли догадываясь, что у дочери может возникнуть соблазн нарушить ее запрет, то ли еще почему, только Мизан загрузила ее сегодня всеми домашними делами, какие только могли быть. Даже теми, которые не только можно было, но и следовало сделать и завтра, и через три дня, и даже через неделю. Потому ей пришлось весь день до самого заката неотлучно находиться рядом с матерью. А идти куда-то против ее воли, тем более ругаться с ней, она не стала бы даже из-за сотен таких, как Билкис.

Не дождавшись Сарат, та сама заявилась, когда на улице стемнело. Мизан, конечно, совсем не понравился этот поздний визит, однако она ответила на приветствие Билкис, справилась о делах и проводила в комнату дочери.

Как только за ними закрылась дверь, Билкис набросилась на девушку с упреками.

– Что это ты дома торчишь? Я же ясно сказала, что буду ждать тебя.

– Я не смогла отлучиться из дома, – спокойно ответила Сарат, упав на кровать. – Не стану же я идти куда-то против воли матери…

– Ах, это она не пустила тебя ко мне? – резко спросила Билкис.

– Ага… она…

– Это еще почему? Что тут такого? Ты же к подруге идешь, а не на гулянки?

– Не знаю. Но нана не хочет, чтобы я с тобой дружила. Она запретила мне это.

– Вот это номер! – как-то зловеще оскалилась Билкис. – Она что, боится, что я заражу тебя какой-нибудь неизлечимой болезнью?! Я что, чумная?! Запретила со мной дружить! – в гневе накинулась она на Сарат. – Она считает меня недостойной дружбы своей дочери! В чем меня и мой дом может упрекнуть Мизан? И Мизан, и другие!

– Перестань, Билкис. Что это с тобой? – Сарат удивленно посмотрела на свою гостью. – Что это тебя так разозлило? Просто ты живешь довольно далеко от нас, вот она, наверное, и не хочет, чтобы я одна ходила к тебе. Я же могу иногда выходить из дома втайне от нее. Подумаешь, сложности какие…

– Нет, Сарат, дело здесь не только в этом, – металась по комнате Билкис. – Твоя мать оскорбила меня. Я покажу ей, кто такая есть Билкис!

Сарат все больше и больше удивлялась поведению своей гостьи. На ее взгляд, в словах Мизан действительно не было ничего оскорбительного для Билкис. Да если на то пошло, она же и так должна была догадываться, что Мизан отнюдь не рада их близости. Хотя та ничего подобного вслух и не высказывала, но и скрывать свое отношение к дружбе дочери и разведенки особо не старалась. Билкис надо было всего лишь набраться немного терпения, и время бы все утрясло.

– Билкис, никто тебя не оскорблял… В словах наны нет ничего, что могло бы тебя так обидеть…

– Что? Нет ничего, говоришь, что могло бы обидеть? – истерично рассмеялась Билкис. – Может тебе и не кажутся ее слова обидными, она же твоя мамочка… Запрещает она дружить со мной!.. Посмотрим… Увидим, кто будет дружбу искать, я или она!

На этот раз Сарат не стерпела. Ее уже стали раздражать угрозы подруги. Конечно, она уважала Билкис, но разве не мать для дочери дороже всех друзей, подруг и кого бы то ни было?

– Что это ты так наседаешь на нану? Что это за угрозы такие? – твердо сказала она, став напротив разъяренной Билкис. – Не смей угрожать Мизан! Не забывай – я ее дочь!

Та рассмеялась еще громче, в упор глядя в лицо Сарат.

– Это ты забываешься, подруга! И допускаешь роковую ошибку!..

Неожиданно, будто вспомнив что-то, Билкис прекратила истерику и присела на край тахты. Перекошенное гневом лицо разведенки тут же разгладилось, губы растянулись в виноватой улыбке, голос стал спокойным, мягким.

– Ладно, оставим это, – глубоко вздохнула она. – Старая уже, что с нее возьмешь. Старики, они все такие… У нас с тобой есть дела поважнее. Тебе надо сегодня, во что бы то ни стало, достать эту книгу. Масхуд ждет. Он уже начинает нервничать.

Но этот резкий переход от злобного визга на умиротворяющий тон скорее насторожил Сарат, нежели успокоил. Девушка была явно недовольна подругой. Ей и раньше доводилось видеть разведенку в гневе. Она буквально кипела в такие минуты, угрозы так и сыпались. Сарат знала – Билкис никогда ничего не забывала и почти всегда реализовывала свои угрозы. Даже когда, казалось, все давно уже забыто, она открывала свой ларчик мести – и обидчику расплата была гарантирована. Сарат даже знала человека, который вынужден был переселиться в другой аул из-за грязных сплетен, распущенных Билкис о его дочери. Если бы тому удалось установить автора небылиц, наверняка пролилась бы кровь. Сарат была уверена, что сегодняшние угрозы Билкис в адрес ее матери тоже не забудутся, хотя та теперь делала все, чтобы сгладить неловкость, вызванную ее несдержанностью. Она нисколько не пожалела бы старуху, даже из уважения к ней, своей подруге.

Такие мысли пронеслись в голове Сарат всего лишь за какое-то мгновение, и она впервые со дня знакомства с Билкис почувствовала в ней совершенно чужого человека, которому нельзя было доверять.

– Больше я туда не пойду, – спокойно, но твердо сказала Сарат. – Если эта книга так нужна этому твоему Масхуду, пусть сам и крадет ее…

Этого удара Билкис никак не ожидала. Она в каком-то изумлении уставилась на девушку. Потом, будто не поверив своим ушам, спросила, растягивая слова:

– Что-ты-ска-за-ла?!

– Я не пойду красть книгу, – все так же спокойно повторила Сарат, не сходя с прежнего места. – Пусть книгу крадет тот, кому она понадобилась.

– Пойдешь, еще как пойдешь! – сверля глаза Сарат, стоявшую напротив, прошипела Билкис. – И