Предсказание старой ведьмы (СИ) - Верёвочкина Евгения

— Попалась, — услышала довольный голос Даниила.

Я открыла было рот, чтобы отчитать его, поскольку жутко испугалась и чуть душа в пятки не ушла, как вдруг его губы накрыли мои. От неожиданности вскрикнула и попыталась вырваться из настойчивых объятий. Однако все мои попытки оказались тщетны. Даниил, не обращая внимая на явный протест, прижимал сильнее к себе и властно углублял поцелуй. Его губы казались такими беспощадными и одновременно нежными, что это вскоре вскружило мне голову, и сопротивление сменилось полной и безоговорочной капитуляцией. Я перестала вырываться, обняв его за талию ногами, и сама теснее прижалась к мускулистой груди.

Руки Даниила скользили по моей спине, как бы невзначай задевая застежку купальника, отчего я возбуждалась еще больше, как, впрочем, и он сам. Не сдержавшись, тихо застонала, чувствуя, что голова пошла кругом от жарких поцелуев, наполненных страстью и желанием.

— Нужно перебраться к берегу, — выдохнула ему в губы.

— Согласен, — с хрипотцой в голосе ответил он.

С трудом оторвавшись друг от друга, спешно поплыли к берегу. Никогда не думала, что я умею так быстро двигаться в воде… Сердце стучало, как сумасшедшее так, что даже в ушах отдавало. Тело ныло и требовало продолжения неистовых ласк и горячих умопомрачительных поцелуев.

— Иди ко мне, — то ли приказал, то ли попросил Даниил, когда вода оказалась нам по колено.

Тяжело дыша я недоуменно взглянула на него, не до конца понимая, чего он хочет. В тот же момент Даниил опять притянул меня к себе и, срывая купальник, приник к губам в жадном полном страсти поцелуе. Его руки казалось были по всюду, оставляя после себя волны наслаждения и заставляя извиваться себе в такт. Я даже понять не успела, как оказалась лежащей на мокром песке полностью обнаженная. Надо мной нависал охотник, покрывая шею, грудь, живот нетерпеливыми жадными поцелуями. Прохладная вода, что обволакивала наши тела, не остужала пыл, а скорее наоборот разжигала еще больше желание обладать друг другом.

В этот момент отошли далеко на задний план все проблемы, печали и тревоги. Были лишь мы с Даниилом, наши стоны, сбившееся дыхание и дикое необузданное желание, что горячило кровь и будоражило тела. Мы растворились в друг друге, наслаждаясь единением и ловя каждую секунду близости, что дарил нам Байкал.

— Ты удивительная ведьма, — целуя меня, выдохнул Даниил, когда мы лежали, обнявшись, у костра.

Охотник нежно поглаживал мою шею и руки, не отпуская от себя. Словно боялся, что я могу сбежать. Я же уютно устроилась в кольце его рук, закинув ногу на бедро, и улыбалась. Так хорошо и спокойно на душе давно уже не было.

— Чем же я удивительная? — проведя пальцем по темным волоскам на его груди, тихо спросила у него.

— Ты заставила меня хотеть по-настоящему жить, — заправил он мне за ухо непослушную рыжую прядь волос.

— Ты преувеличиваешь, — улыбнулась я и куснула его за подбородок. — Никогда не любила мужчин с щетиной.

— Всегда есть исключения, — усмехнулся он.

— Всегда, — счастливо выдохнула я и, не хотя, спросила: — Что нас ждет завтра?

— Об этом мы только узнаем завтра, — философски ответил он. — Иомиранда очень изобретательна и беспощадна. Хотя, когда-то она была совсем другой.

— Правда? — удивленно подняла брови. — Я думала, что она всегда была плохой…

— Давным-давно, еще до того, как мы с ней познакомились, Иомиранда была милой и заботливой ведьмой. Она помогала всем нуждающимся и никогда не отказывала никому в помощи.

— Что же должно было произойти, чтобы ведьма так кардинально изменилась? — я даже на локте приподнялась, вглядываясь в задумчиво-печальное выражение лица Даниила.

— Иомиранду предали те, кому она так самозабвенно помогала из-за мешочка денег. Корысть, Мандаринка, была во все времена, — вздохнул охотник и пропустил между пальцами локон моих волос. — Люди выдали ее за темную ведьму, которая якобы проводит кровавые ритуалы. Никто из стражей, пришедших за ней, не стал слушать объяснения Иомиранды, ее горькие слезы никого не тронули. А селяне, которые бегали за помощью, просто молча наблюдали, как их ведьму волокут через всю площадь к подготовленному кострищу. Никто не встал на защиту перепуганной женщины. Тогда-то она и перешла черту, спалив в черном огне своих пленителей, селян и саму деревушку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ужас какой, — тихо выдохнула я. — Теперь понятно откуда в ней столько злобы… Как же все не справедливо…

— Здесь ты права, — заложив руку за голову, взглянул в звездное небо Даниил. — Когда же я ее встретил, Иомиранда казалось такой разбитой, беззащитной и несчастной. До сих пор не могу забыть ее глаза полные боли и отчаяния… Кто бы мне тогда сказал, что это всего лишь умелая игра темной ведьмы. Она обманула всю мою семью, всех жителей нашего маленького городка. Я же влюбился в нее без памяти, потакал любым желаниям и не хотел видеть странности поведения, которые с каждым днем становились все сильнее и сильнее. Лишь когда Иомиранда принесла в жертву нашего новорожденного ребенка, пелена спала с моих глаз, и мир превратился в самый настоящий ад.

Тяжело вздохнув, охотник замолчал. Я чувствовала, как ему до сих пор больно вспоминать прошлое. Положив Даниилу голову на грудь, крепко обняла и стала слушать ровное биение сердца. У каждого из нас было много горечи в жизни, и мы прекрасно понимали, что бежать от прошлого бесполезно. Ведь оно всегда остается с нами. И не важно сколько времени пройдет. Чувства могут притупиться, но боль и горечь никуда не уйдут, временами напоминая о себе неназойливыми тиснениями в области сердца.

Подавшись порыву, нежно коснулась губ Даниила своими. Мне хотелось если не забрать ту жуткую боль, что до сих пор чувствовал охотник, то хотя бы немного унять ее. Я всем своим сердцем желала облегчить страдания, которые когда-то пережил этот невероятный во всех смыслах мужчина.

— Леся, — коснувшись пальцами моей щеки, слегка отодвинулся Даниил и стал всматриваться в глаза. — Даже не думал, что когда-либо скажу подобное, но ты… Ты стала моим спасением.

— Дань, — смущенно засмеялась я. — Не преувеличивай. А то вдруг я стану твоим кошмаром, когда все это закончится.

— Ну и пусть, — проведя рукой по моей обнаженной спине, соблазнительно улыбнулся охотник. — Лишь бы ты была рядом. Остальное неважно.

— Дань, — хотела было опять смутиться я, но он не позволил, завладев моими губами.

Утром проснулась от умопомрачительных запахов кофе и горячих бутербродов. Сладко потянувшись, с хитрецой приоткрыла один глаз и стала наблюдать за неспешными действиями Даниила. Хотя я больше любовалась его обнаженным мускулистым торсом, рассматривала татуировки, обычно скрытые тканью футболки, а еще вспоминала нежные ласковые руки и до жути соблазнительные губы, что практически всю ночь не давали спать. С трудом удалось сдержать довольный стон, чтобы не выдать своего пробуждения, но как оказалось зря.

— Мандаринка, конспиратор из тебя никакой, — резко обернулся ко мне Даниил и подарил лукавую улыбку.

— Ну вот… Ты разбил мои мечты о службе в секретных войсках, — перестав притворять, что сплю, потянулась я на спальнике и приподнялась на локтях. — А чем это так вкусно пахнет?

— А чем тебе не нравятся наши войска? Магические? — засмеялся охотник и протянул мне чашку кофе.

— М-м-м… Изумительный запах по утру, — вдохнула бодрящий аромат, довольно улыбнувшись. — Мне все нравится. Но помечтать-то все-равно можно.

Придерживая одной рукой тонкое одеяло на груди, второй крепко сжимала походную чашку. Кофе оказался выше всяких похвал, а когда Даниил еще принес мне и бутерброд с мясом, я разве что не замурлыкала. Только вот в руки взять его не получилось. Поскольку заснули мы обнаженными, а одеться я не успела.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Охотник без зазрения совести наблюдал за моими попытками одновременно позавтракать и не оказаться голой перед ним. Я же делала вид, что не замечаю его откровенно издевательского взгляда и ожидания, когда же одеяло спадет с груди. В итоге, плюнув на все, я поставила на землю чашку и стала с аппетитом уплетать бутерброд.