Два часа до конца света - Виктор Маршанский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Столкнув неуёмную силу Мнемогемнона с вихрями, гуляющими на дне волшебного озера, она в один миг заставила чудовище исчезнуть, а его войско обратится в изуродованные изваяния, покрывшиеся коррозией. Она продемонстрировала гордому колдуну, чего стоят его усилия, избавив планету от ужаса, который он выпустил. Оставив Нежильца лежать разбитым у подножия горы, она переместилась к слившемуся с деревом Колдуну, дабы сказать ему:
— Видишь? Твои дела не приводят ни к чему хорошему. Ты изуродовал себя, ты уродуешь мир. И всё же, посмотри, как легко миру оправиться от твоих увечий. Тебе нужно принять этот мир, и научиться любить его, а не пытаться его изменить, паразитируя на нём.
Но колдун лишь всё глубже опадал внутри массивного древесного ствола. В порыве ветра Гетера услышала его голос:
— Однажды я превзойду тебя.
Следующую тысячу лет она провела в заснеженной пустыне ледяного континента. Вечно пустой и неизменный, он оберегал её от каких — либо вторжений в размеренную жизнь, где сотня лет проходит как один день. Когда же она решила выбраться в цивилизацию, не прошло и сотни лет, как она встретила Нежильца.
— Люди часто говорят, что земля мала, — поделилась она с ним, глотая виски в ирландском баре, — но и представить не могут, насколько.
Минула ещё несколько веков, и она, ощутив возмущения в течении атомов, которые Гетера научилась замечать, находясь в эпицентре, раскрывающегося портала, поняла, что близится очередная катастрофа. Она была спокойна, но хотела предотвратить возможные человеческие жертвы. Отыскав Нежильца, она узнала о планах на строительство безумного учреждения, и всё поняла.
— Этот гордый войн и есть тот, кто построил этот каземат? — Шёпотом спросила Полдень.
— Нет. Он и есть этот каземат. Каждый атом этого места держится на силе обезумевшей гордости и бесчеловечного самомнения этого человека. Бессмертная, покрытая кровью душа, застывшая в ржавом железе и бетоне. И сердце его в самом низу огромной шахты, соединяющей бесконечное число этажей.
Полдень прикрыла руками рот.
— Какой ужас.
— Ужас? Нет. Вот когда я заперла по ту сторону завесы, тогда был ужас.
Когда Гетера осознала ту силу, которую удалось подчинить колдуну, спасать кого-либо уже было поздно. Отдел "П" не зря прятал следы Комплекса от глаз Нежильца. Исполнитель, как теперь называли её преследователя, чётко понимал состояние того, что осталось от странника, одержавшего победу на Мнемогемноном. Осознав свою природу, Нежилец мог бы беспрепятственно вторгнуться во владения Комплекса, так как в этом случае, у него бы уже не было тела. И это означало бы полную беззащитность для сердца Исполнителя.
В очередной раз прибегнув к силам природы, взывая к Нулевому закону, Гетера скрыла под завесой весь Комплекс имени Новикова. Она снова использовала неудержимые амбиции Исполнителя против него самого. Он притягивал самые могущественные аномалии, а завеса, способная скрывать целые куски реальности, была первой из могущественнейших аномалий. Схватив реку бытия, Гетера приложила все свои усилия, чтобы направить её против Комплекса.
Однако малейший толчок в виде присланного кем-то послания извне, сместил чаши весов, и Комплекс вскоре вышел из-под её влияния. По меркам жизни Гетеры, её триумф был мимолётным. Однако, пока ведьма держала в руках сердце Исполнителя, она ощутила всю его тяжесть и обречённость мыслей, что тянули его к земле. После стольких лет, сменив множество тел, гордый войн по-прежнему пытался превзойти мир, не понимая, что его существование проистекает из самой сути этого мира.
— Бесконечные возможности открываются перед дураками, что спорят с Богом, — молвила Гетера, заканчивая свой рассказ.
— И что же ты будешь делать теперь? — Спросила Полдень.
— Отправлю тебя домой. А сама пойду к шахте, дожидаться своего бессмертного друга. Вместе нам предстоит пересечь бесконечность вниз по шахте. Кто знает, возможно, на это уйдёт ещё тысяча лет.
— Хватит ли ваших сил, чтобы остановить Исполнителя? — Взволнованно прошептала женщина.
— Никто не может остановит нас, кроме нас самих.
***
Комплекс рост, Центральный корпус, 19:40
Спрыгнув из окна первого этажа, Константин двинулся вдоль красной кирпичной стены, освещаемой медленно заходящим солнцем. Отыскав в куче мусора, тянущейся вдоль здания, сумку, он положил туда голову Веры и направился к аллее.
Поздоровавшись с железным деревом, мальчик поблагодарил его за помощь, получив в ответ несколько добрых напутствий. Пройдя бодрым шагом по аллее, он ощущал присутствие рядом Исповедников Ржавчины, но не придавал этому значения, будучи уверенным в прочности завесы.
Оказавшись у главного входа, он прошёл через главные ворота, уверенно идя навстречу направленным на него автоматам. Дюжина тяжело вооружённых оперативников не сводили с него прицелов. Несколько красных точек расположились у него на груди. Остановившись перед толпой солдат, среди которых был один знакомый человек в белом халате, он медленно поднял руки, держа в одной из них подобранный саквояж.
Доктор Марш, выйдя вперёд, дал команду не стрелять. Подойдя к мальчику, он осторожно спросил:
— Где же та симпатичная девушка?
— В сумке.
Заплывшим чёрной смолою глазом, Константин наблюдал, как лицо Владимира медленно приобретает выражение ужаса.
— Как же так? И что с твоей рукой?
— Это не важно. Веру ещё можно спасти! Достаньте мне столько человеческой крови, чтобы я мог наполнить целую ванну. В обмен расскажу всё, что захотите.
— Наше учреждение находится под прикрытием банка крови. Раздобыть такой материал будет не сложно. Да что там, я своей поделюсь, если нужно будет.
— Подойдите ближе.
Затаив дыхание, Марш сделал шаг вперёд, вставая между мальчиком и прицелом Усачёва.
— Этот тип, — Константин посмотрел сквозь тело доктора на командира, — не тот, за кого себя выдаёт.
— Я знаю. Нужно подождать, пока придёт подкрепление.
— Можно отойти к тому дереву и заманить их в засаду. Пяти-шести человек хватит, чтобы наполнить корыто, в котором раньше мешали бетон.
— А можно без лишних жертв? — Спросил Марш, переходя на шёпот. — Всё-таки, шпион тут только один.
Переведя взгляд на доктора, Константин посмотрел ему в глаза.
— А если будет слишком поздно?
— Для Веры или для нас?
— Для меня. Я не переживу пули в лоб, ровно как и её смерти.
— Н-да, — Владимир потёр лоб трясущейся рукой, — а я-то думал, у меня сложное положение. Ладно, отойди пока что на территорию, а я переговорю с бойцами.
Дав Константину уйти, Марш вернулся к Усачёву.
— У тебя на роже написано, что ты опять что-то задумал, — неодобрительно высказал командир, — чего этот пацан наговорил тебе?
— Что среди нас есть шпион, — выплюнул Владимир, подходя ближе
