Хранительница - Лин Петрова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Протянула руку и погладила меня по щеке.
У меня в голове не укладывалась эта история. Нет, вот как раз теперь-то всё по полочкам и разложилось. Почему я там оказалась и по какой причине. Но что пришлось пережить маме Еве! Я покачала головой.
— Ты теперь здесь останешься, правда?
— Правда! — она уверенно кивнула.
— Там я уже все дела закончила, ну а теперь домой. Тем более, что мне здесь работа, я смотрю, скоро будет — она глазами показала на живот.
— Если ты не против, мы с удовольствием тебя няней примем. Да? — я повернулась к мужу. Он кивнул.
После всего рассказанного лучшей няни и не найти во всей Ваарии.
— Интересно. Почему там у меня не получалось, а здесь получилось.
Мама Ева развела руками:
— Так орёл — птица гордая! В неволе не размножается.
— Перед отъездом ты мне позвонила и сказала, ничего не бойся. Ты знала?
Они кивнула:
— Сон приснился, голос сказал, что пора. Мне тот голос подсказывал иногда, без него вообще не справилась бы.
— Сын. Ты сказала, у тебя здесь сын остался? Ты никогда нам не говорила об этом.
— О чем говорить-то? Сама с собой и разговаривала, и с ним мысленно ночью. Днем то некогда, а ночью — она махнула рукой.
— Где этот старый шельмец Мельсин?
Тот, словно почувствовав, что про него говорят, выскочил из портала.
Подхватил маму Еву, словно пушинку и крепко прижал к себе:
— Живая— отодвинул её, держа за плечи, рассматривая и вытирая слёзы — Слава Хранительнице. Сколько бессонных ночей я провел. Грешным делом думал, вообще не доживу до радостных времен. Дожил! Марита вернулась, теперь и ты. Заживём! — он потряс кулачками над головой.
Я с интересом смотрела на их общение. Интере-е-е-сно-то как!
Мельсин повернулся ко мне:
— Внучатая племянница это моя. Пра-пра-пра, в общем, я и сбился уже со счёту. Но родная кровинка.
Мельсин немного угомонился и сел на стул, закинув одну ногу на другую и откинувшись на спинку.
— Мама Ева, а Алька с Ромкой что там? Как моё исчезновение пережили?
— Ну что тебе сказать? Когда…
В это время послышался шум и треск ломающихся веток. Я повернула голову и замерла. На нас, словно в замедленной съёмке неслась двухметровая детина. Он размахивал руками и что-то орал. Он же нас сейчас снесёт к чертовой бабушке. Я вскочила, хватая стул за спинку, и приготовилась размахнуться. Реммир пытался задвинуть меня себе за спину, вытаскивая меч.
Детина начала приближаться, широко разведя руками. Я успела заметить, как мама Ева встала и протянула руки. Что она делает???
— Ма-а-а-а-ма-ня»— и детина подхватила маму Еву на руки и крепко прижала к себе.
У меня отпала нижняя челюсть! Что? Вот этот двухметровый здоровенный мужик её сын?
А мама Ева счастливая висела на его руках, положив голову на его плечо, а из ее глаз катились крупные слёзы.
— Евор, сынок — шептала она.
Ну, знаете, предупреждать надо. Мне такие стрессы совершенно ни к чему! Я села на стул. Мельсин довольно щурился, смотря на меня:
— Мариточка, а ты чего за стул схватилась? — ласково спросил он — Соображалку-то включай — он постучал по лбу — У тебя же Сила. Достаточно одного взмаха руки, между прочим!
Да какой там включай. У меня в экстренных ситуациях наоборот все отключается, включается одна функция- врезать врагу чем под руку попадется.
— С другой стороны хорошо, что не сообразила. Евангелина бы так и не встретилась со своим сыном — он засмеялся.
— Так, перемещаемся к нам. Там и поговорим, и поплачем, и посмеёмся — я решительно встала.
— Подожди, Рита. Это еще не все сюрпризы — она утерла слезы и крикнула в сторону.
— Можешь выходить уже.
Это еще что за новости? Неужели? Ребята мои? Я снова замерла на месте, смотря на подходящего. Да ладно!!!! Но как? Я растерянно посмотрела на Евангелину. Она кивнула.
Семёныч, родненький! Я бросилась в его распахнутые объятия. Он молча сжал меня до хруста ребер.
— Осторожней там! — недовольно сказал Реммир.
— Жива — выдохнул Семёнович.
— Семёныч! Только не говори, что тоже ваарец! — я недоверчиво присматривалась в его лицо.
— Нет — махнула рукой мама Ева.
— Ты как пропала, Игорь Семёнович возглавил отряд, лично облазил все окрестности. Я-то знаю, что не найдет, а сказать ничего не могу. А он совсем руки опустил, с работы ушел, даже выпивать стал. Придет, сядет молча и сидит, сидит. Видно, сильно запала ты ему в душу. Никого, говорит, у меня не осталось. Пожалела я его и рассказала. Кто другой не поверил бы, а ему— хоть в другом мире, главное, что ты живая. В общем ходил, ходил ко мне и доходился. — она потупила глаза.
Семёныч подошел к маме Еве с сияющими глазами, обнял за плечи:
— Я же сначала не поверил. Думал, от горя у бабы крыша поехала, начала про мир какой-то рассказывать. Да так складно рассказывала, что поверил. Жил сказкой, Рита, что ты живая. Есть на свете чудеса — его глаза в обрамлении морщинок сияли.
— Ну и сладилось у нас как-то — нежно поцеловав Евангелину в висок.
Я удивленно смотрела на маму Еву.
— Вдовая я уже давно — и опустила взгляд.
Я молча развела руки в стороны. Мне бы в себя прийти от новостей. Так, беру все в свои руки!
— Открывай портал к нам — сказала Мельсину.
— Сынка-то новоявленного не забудь с собой прихватить — это Семёнычу.
Реммир засмеялся.
Дома шум-гам. Пока перезнакомились, пока расселись.
Евор как узнал, что я наследница, бухнулся со всей дури на колени, думала пол треснет. Реммир заворчал, отведя глаза в сторону:
— Дом не развалил бы.
Сидели за рассказами, пока глаза не начали слипаться.
И я исполнила, наконец, своё обещание Семёнычу спеть.
***
Утро началось стандартно, с распахивания двери в нашу спальню.
— Рит, спите? Я что спросить хотел-то? Мы тут с Игнатом решили совместно исследованиями заниматься. Так помещение бы нам побольше, а? Нет, если никак, то я без претензий — Семёныч сложил руки на груди.
— Сплю — буркнула я.
— Ага. Ну, тогда, когда проснёшься, да Рита? — он закрыл дверь с той стороны.
Реммир громко засмеялся.
— Как же я скучно жил все это время — притягивая меня к себе.
Минут через пять дверь снова открылась и появилась
