Глаза Ангела - Эрик Ластбадер

— А теперь у меня появилась возможность отомстить Бернарду за то, что он так беззастенчиво использовал меня в течение долгих лет.

— Надеюсь, теперь ты понимаешь, что Бернард полностью отдает себе отчет в своих поступках. В некотором роде, он поставил себя под удар, мы ведь так много о нем узнали, А знания дают власть.

— До сих пор не могу поверить в то, что я так сильно заблуждалась в отношении Хитазуры. Он так ловко манипулировал Бернардом, как Бернард манипулировал нами. Сам Хитазура сказал мне, что Бернард не отдавал приказа убрать Солареса и понятия не имеет о суперкокаиновом бизнесе. Бернарду будет крайне неприятно узнать о том, как его обвели вокруг пальца. Он-то привык сам проделывать это с другими.

Рассел ничего не ответил.

— Есть одна аргентинская пословица, — продолжала Тори. — И эта пословица гласит: «Дьявол видит и ночью, а месть слепа даже днем».

«Наконец-то!» — подумал Рассел. Неужели Тори решила покончить со своей бесшабашностью и сделала первую попытку встать на путь логики, здравого смысла. Холодный ум — вот чего всегда не хватало Тори, но почему не попробовать стать лучше, мудрее, чем мы есть? А вдруг она сумеет без боязни заглянуть в глубины собственной души, чтобы разобраться в самой себе, вместо того чтобы убегать от себя без оглядки, бросаясь навстречу опасностям и смерти?

— Послушай, — обратилась Тори к Расселу, — мы ведь не ищем Бернарду оправдания, правда?

— Тори, ты должна иметь собственное мнение об этом. Помнишь, что ты сказала мне несколько минут назад? Что ты хотела бы помочь бывшим советским республикам укрепить свою самостоятельность. Бернард указал тебе путь. Теперь все зависит от тебя. Решай.

— Так ты считаешь, что мы должны помочь Бернарду? Он продает какие-то непонятные ядерные штучки в Россию, и кому? «Белой Звезде». Это тайная, террористическая организация. Но может быть, за ней стоят и органы безопасности. Такое уже бывало. Однако использование нового вида ядерного оружия может привести к еще большей нестабильности на территории бывшего СССР, спровоцировать конфликт, стать искрой, которая разожжет пожар большой войны в Европе. Нам надо проникнуть в «Белую Звезду», которой помогает Бернард, и тогда мы узнаем, что это за организация, какие у нее намерения и прав ли наш шеф, делая ставку на националистов.

— Ничего себе задачка. Дьявольская.

Рассел показал на иллюминатор.

— Смотри, Тори. Наш самолет вошел в воздушное пространство России. Добро пожаловать в преисподнюю.

Москва — Звездный городок

— Мы упустили его.

— Упустили? Да вы что?! — Марс Волков сжал кулаки. Этот предатель уничтожил четверых наших! Похитил свою полоумную дочь у вас из-под носа! И все, что вы можете доложить мне по этому поводу, это: «Мы упустили его». Безобразие!

Капитан Николаев, сотрудник наружной службы, временно подчинялся руководителю Отдела N. Неловко чувствуя себя под грозным взглядом начальника, он плюхнулся на деревянную скамью для зрителей: разговор происходил на территории бейсбольного поля, расположенного недалеко от Московского государственного университета на Ленинских горах. На поле тренировалась национальная команда, и некоторое время двое мужчин наблюдали за действиями игроков. Со стадиона были видны павильоны Мосфильма и красивые особняки — одни из красивейших в городе. С другой стороны, напротив стадиона, виднелись корпуса университетского студгородка — неуклюжие, громоздкие, как и другие строения, возведенные в период правления Сталина.

— Каждый раз, когда я прихожу сюда, — сказал Марс, — я думаю о Николае Ивановиче Лобачевском. Великий был человек! Перед зданием университета есть его бюст, и я, если бываю там, всегда останавливаюсь около бюста на несколько минут, испытывая чувство гордости оттого, что я — русский.

«А я, — подумал капитан, — когда прихожу на Ленинские горы, вспоминаю историю великого русского народа. Странный этот Волков, любитель неэвклидовой геометрии».

— Насколько мне известно, — заговорил о другом Марс, — подошла последняя танковая часть, и мы готовы в любое время пересечь границы с так называемыми суверенными государствами Литвы и Латвии.

— Да, — отозвался капитан Николаев, — план смелый.

— А еще что вы можете сказать по этому поводу?

— Я не военный тактик, и не могу судить о подобных вещах с должной компетентностью.

Марс посмотрел на своего собеседника с некоторым удивлением.

— Но неужели эта военная акция оставляет вас равнодушными, не будоражит кровь?

— Мне кажется, — усмехнулся капитан, — что золотое время для армии уже прошло. Николаев промолчал и продолжал наблюдать за игроками, с горечью думая о том, что и военным не помешали бы такие вот ежедневные тренировки.

— Мы не смогли захватить и связного Бондаренко, который находился в интернате в Архангельском, — со вздохом продолжал докладывать капитан. Когда мы погнались за парнем — связным и почти догнали его, откуда-то, словно из-под земли, появился Валерий и помешал нам. Ловко он это придумал — обмениваться информацией в этом Богом забытом заведении, да еще и дочку свою туда упрятал.

— Ловко, спору нет, — согласился Марс. — Так бы мне хотелось всадить этому Бондаренко пулю в затылок...

— Полагаю, с большой долей уверенности можно считать Валерия Бондаренко одним из самых активных членов «Белой Звезды». Мы получили информацию, подтверждающую этот факт.

— Поэтому и надо как можно скорее схватить его. Он сейчас скрывается — ушел в подполье, так сказать, но не будет же он скрываться вечно! А вот когда эта крыса высунет нос из норы, нашим людям следует быть наготове.

Снова наступило молчание. Мужчины, ничего не говоря, следили за двумя худыми, подтянутыми тренерами, работавшими с молодыми игроками национальной сборной по бейсболу. Это были обычные тренеры по физической подготовке, не профессиональные бейсболисты, — лучшими, на взгляд Марса, до сих пор оставались кубинцы, — и главной их целью было развитие у своих подопечных быстроты реакции, а не выносливости, что, по мнению русских специалистов, должно было стать основополагающим элементом тренировок. Возможно, специалисты были правы, и выносливостью русские спортсмены, прошедшие хорошую подготовку в спортшколах, обладали в полной мере. Профессор Кутателадзе, много разглагольствовавший о «системе воспитания бейсболистов», обещал, что выпускники его школы получат достойное образование и смогут составить конкуренцию лучшим западным игрокам. Марс надеялся, что когда-нибудь действительно так будет.

— Капитан, вы узнали, где в данное время находится Ирина Пономарева?

— Пока нет.

"Где же может быть Ирина? — недоумевал Марс. — Ее нет ни дома, ни на квартире Бондаренко, ни в Звездном городке. Николаев лично проверил эти места, Она пока может оказаться для меня полезной. Ирина уже принесла немалую пользу и, вероятно, еще принесет в будущем. Эта женщина была в течение последних месяцев в близких отношениях с Валерием. Если кто и знает место, где он прячется, так это она. Придется мне самому начать поиски Ирины.

Внутри здания все было тихо. Марс сначала увидел Татьяну — она складывала в аккуратную стопку свежепостиранные и выглаженные рубашки космонавта. В воздухе стоял приятный, домашний запах чистого белья. Татьяна равнодушно взглянула на вошедшего в комнату Марса, поздоровалась. Ее широко расставленные серые глаза ничего не выражали. Она спокойно продолжала заниматься своим делом.

— Он один? — спросил Марс.

— С ним Лара. Вы же дали указание, чтобы кто-нибудь из нас обязательно был при нем.

— Да-да, конечно.

Марс сел в шезлонг, вытянул ноги, молча наблюдая за Татьяной.

— У вас такой вид, что вам не помешает выпить чего-нибудь покрепче. Хотите, я принесу, — сказала Марсу Татьяна.

— Нет ли «Перцовки»?

— Пойду посмотрю.

Женщина ушла и через несколько минут вернулась с двумя стаканами из толстого стекла и бутылкой. Показав на бутылку, сказала:

— Не думаю, что вам этого хватит.

— Посмотрим, — ответил Марс, налил водку в стакан и с удовольствием выпил.

Приятное тепло сразу разлилось по телу, согрело горло. Марс протянул Татьяне стакан:

— Налей-ка еще. — Выпив, утер рот рукавом. — Хорошо. Знаешь, мне кажется, космонавт взял над нами верх.

— В каком смысле?

— Ну, я имею в виду поединок умов между нами, им и мною. Могу признаться тебе в том, что для меня лично он как был загадкой, так и остался. Сумасшедший он или нет? Действительно ли он встретился с инопланетянином? Или он так зол на нас за тот эксперимент, что все это время нагло врет?

— Вы хотели бы узнать мое мнение?

— Разумеется. А почему нет?

— Ну что ж. — Татьяна отхлебнула из стакана, словно хотела набраться смелости перед тем, как высказаться. — Я считаю, что Виктор ненормален. И стал таким после полета, а что уж там с ним произошло, теперь трудно узнать. Но Виктор ненормален не в привычном понимании этого слова. Понимаете, он не шизофреник и не псих. Вряд ли наши ученые сталкивались с таким явлением когда-либо прежде. Виктор отличается от всех нас, он — другой. Он не такой, как вы или я, к примеру.