Место под солнцем - Лиза Марклунд

– Горячая вода скоро кончится, – сказала она.

– Ты где? – спросил Томас.

– Я в командировке, – ответила Анника. – Ты оставил мне такое сообщение, что я решила позвонить сразу. Можно я позвоню тебе, когда вернусь в Стокгольм?

– Да, конечно.

На линии наступила тишина. Нина сняла с головы тюрбан и встряхнула мокрыми волосами. Она положила полотенце на кресло и осталась стоять посреди комнаты.

– Еще одно. Ты сейчас стоишь на лестничной площадке в доме на Грев-Турегатан?

– Э, да, а что?

Она потрогала ресницы кончиками пальцев.

Значит, он все же сидит дома со своей сожительницей и, когда звонит эта его бывшая, выскакивает на лестничную клетку и говорит, что жалеет о разводе.

– Нет, ничего, – сказала она. – Я позвоню.

Она отключилась.

– Не помогло, – пожаловалась Нина. – Чувствую себя такой же грязной, как до душа.

Даже в таком виде она все равно выглядела собранной, сильной и сосредоточенной.

Анника отложила мобильный телефон. Зарядного устройства у нее не было. Нужна была запасная батарея. Она потянула к себе сумку и вытащила оттуда белую книжку.

– Сюзетта нашла ее в библиотеке, – сказала она.

Она подошла к кровати Нины и протянула ей брошюрку.

– Ты видела ее раньше?

– «Место под солнцем» Сив Хофман, – вслух прочитала Нина и раскрыла книгу. – О чем это?

– Прочти ее, особенно главу «Мертвец на берегу». Посмотри и скажи, как думаешь, это может быть правдой? Я пошла в душ.

Нина принялась перелистывать книгу.

Анника вышла в коридор. Где-то внизу по-прежнему пели женщины.

Горячая вода действительно кончилась. Анника помылась тепловатой водой, вымыв и волосы и тело шампунем «Велла», который нашла на полке. Нина была права: ни вода, ни синтетический шампунь не смогли ликвидировать исходивший от кожи тяжелый запах ужаса и потрясения. Она вытерлась, надела чистое белье и вернулась в спальню.

Встала у балконной двери и посмотрела на улицу. Это окно выходило не во двор, а на другую сторону. Луна ярко освещала сильно пересеченную местность, свет отражался от мокрых листьев.

Cannabis sativa, конопля посевная. С доисторических времен люди культивировали это растение, использовали его для плетения веревок, изготовления тканей, кормления птиц, как лекарство и как средство опьянения.

Нина захлопнула книгу. Анника обернулась. Нина подняла голову и зажмурилась, но было незаметно, чтобы она плакала.

– Ну и как? – осторожно спросила Анника. – Это может быть правдой?

Нина бросила книгу в изножье кровати, как будто бумага жгла ей руки.

– Не имею ни малейшего представления.

– Но ты раньше никогда ее не видела?

– У мамы ее не было, это я знаю совершенно точно.

– Хотя это она ее написала?

– Я перебрала все ее вещи, когда она умерла. Этой книги среди ее вещей не было.

Анника шагнула к кровати Нины и взяла книгу.

– Если это правда, то я сомневаюсь, что Астрид оставила бы ее стоять на полке. Наверное, это книга Ханнелоры.

Она кивнула в подтверждение своих слов.

– Это объясняет, как она появилась здесь. Ее нашел Давид и привез сюда.

Она перелистала страницы, взгляд ее упал на предложение «Она кружилась и плясала по Гудагордену, когда была маленьким ребенком, не знавшая греха и искушения Господа».

– Что ты вообще знаешь о том, как росла твоя мать?

Нина встала и беспокойно прошлась по комнате.

– Что вообще знают дети о своих родителях?

– Об их взрослой жизни? О жизни Астрид, Ханнелоры и твоей матери?

Нина снова села на кровать.

– До того, как я родилась, мама работала вместе с Астрид на Солнечном Берегу. Что она там делала, я не знаю.

Анника вернулась к своей кровати и бросила книгу на пол.

– Мне было три года, когда мы с мамой переехали. Я совершенно не помню Солнечный Берег. Мы остались на Тенерифе. Жили в сообществе художников. Они лепили блюдца, писали заход солнца и курили травку. Мама называла себя поэтом…

Нина осеклась и едва не рассмеялась.

– Поэт, прости господи.

– Твои братья и сестры не поехали с вами на Тенерифе? – спросила Анника.

– Они остались с Астрид в Марбелье. Да, они были уже взрослые. Филиппу двадцать два, Ивонне шестнадцать. Астрид оплатила их образование, оба стали экономистами. Я очень по ним скучала.

Нина собрала волосы в конский хвост и скрепила их резинкой.

– Я не знаю, почему мы уехали. Не знаю, хотела ли мама уехать от Астрид, или Астрид сама ее выгнала.

– За что Астрид могла ее выгнать?

Нина немного съежилась.

– Моя мама всю жизнь пила. Так и не смогла от этого отучиться. Понемногу она пила всю жизнь.

– Ты когда-нибудь виделась с Астрид?

Нина задумалась.

– Она несколько раз приезжала к нам на Тенерифе. Но мама о ней много рассказывала – о ней и о Ханнелоре, когда была пьяная. Все, что мне известно о Веронике, Астрид, Давиде, Торстене и Ханнелоре, я знаю из пьяных маминых рассказов. Она очень тосковала по Астрид.

– Вы общались с Ханнелорой?

Нина покачала головой:

– Никогда.

– Насколько была Ханнелора замешана в дела Астрид?

– Думаю, не особенно. Она всю жизнь отличалась психической неустойчивостью. Но ее муж Торстен в делах Астрид принимал активное участие.

– В торговле наркотиками, – сказала Анника. – Именно этим они и занимались.

Надолго наступила тишина. Женщины внизу окончили пение.

– Я сегодня прочитала в газете твою статью, – сказала Нина. – О великосветской шведке, которая убила Астрид и всю семью.

Анника удивленно выпрямилась:

– Это было в газете?

– Там не было почти ничего другого. Огромная статья на несколько страниц. Кто эта женщина?

Значит, почта не только дошла, но и упала на добрую почву.

– Карита Халлинг Гонсалес, по-настоящему превосходная актриса. Она сумела очаровать все свое окружение, может быть, даже саму себя. Я не знаю людей, которые умели бы так притворяться. Я много о ней думала.

Анника задрожала и залезла под одеяло.

Какое-то время они молчали.

– Я знала, что у Давида есть вторая семья, – тихо произнесла Нина.

Анника вздрогнула.

– Что ты имеешь в виду? Ты все это знала много лет?

– Мне об этом рассказала Ивонна, но я ей не поверила.

Нина смотрела прямо перед собой невидящим взглядом.

– Это было пять лет назад. Я знала, что Ивонна была буквально одержима Давидом, это была идея фикс с самого детства. Я искала ее, чтобы попросить оставить Юлию в покое. – Она пощупала свои волосы. – Вот тогда Ивонна и сказала мне, что у Давида другая семья, жена и три дочери.

Он мог иметь много жен, четыре, согласно Корану, но Ивонна считала, что это она его первая жена, пусть даже они и не были официально женаты. Она первой обладала им. Думаю, для нее все это стало большим потрясением.

Нина отбросила со лба прядь волос.

– Я прекратила с ней всякое общение. Тогда я разговаривала с ней в последний раз.

– А потом, – сказала Анника, – какие-то подпольные торговцы решили перехватить деньги наркоманов. Это Филипп совершил убийство на Санкт-Паульсгатан? Или все же это была Ивонна?

Нина встала и подошла окну.

– Какое это теперь имеет значение? Они оба мертвы.

Анника смотрела на ее прямую спину, развернутые плечи и на конский хвост, висевший как плеть.

– В этом нет твоей вины, – сказала Анника.

Нина подняла руки и прижала их ко лбу.

– Дорогая моя, – произнесла она тихо. – Она бежала в наркотический туман и алкогольное опьянение, но оставила все остальное мне.

Анника обернулась к Нине, но продолжения не последовало.

– Что, – спросила она, – оставила тебе?

Прямая спина Нины чуть-чуть сгорбилась.

– Я росла без сестер и братьев, без дружеских и родственных привязанностей, но в конечном счете именно я смогла собрать нас всех вместе. Она завела меня и бросила.

– Наверное, она хотела добыть для тебя место под солнцем.

Нина не ответила.

Анника подняла с пола книгу.

– Ты не знаешь, где находится этот Гудагорден?

Нина тяжело вздохнула. Она покачнулась и ухватилась за оконный переплет, чтобы устоять на ногах.

– Я там росла. Мама его унаследовала. Мы переехали туда, когда умерли Гуннар и Хельга. Именно поэтому мы и уехали с Тенерифе. Мама была единственной наследницей. Они завещали все свое имущество церкви, но завещание не нашли и посчитали его юридически ничтожным.

Анника молча ждала.

– Мама ненавидела эту усадьбу, – тихо произнесла Нина. – Я не понимаю, почему она ее не продала. Она съедала ее и изнутри и снаружи.

– Там действительно есть поблизости озеро?

– Да, озеро Спетебю находится возле самого Гудагордена, или Сольгордена, как окрестила его мама. Озеро находится между Экебю и Сольвиком, недалеко от Валлы.

– Я знаю, где находится Валла, – сказала Анника. – У меня была одноклассница там, она жила в Хэрингвегене.

– Горден находится по ту же сторону железной дороги, по дороге на Бьёрвик.