Взвод, приготовиться к атаке!.. Лейтенанты Великой Отечественной. 1941-1945 - Сергей Михеенков

Обстрел из костела и из окон домов прекратился.

Дамба прикрывала нас. Я выслал вперед разведку, чтобы проверили, можно ли перейти канал. Разведка обыскала плотину со створами, регулирующими уровень воды в канале. Мы обошли село южнее и перешли канал по плотине.

За селом батальон принял боевой порядок «в цепь» и двинулся в направлении города Чорна. Но еще предстояло перейти или форсировать реку Раба.

28 марта. Каждый командир имеет свой почерк боя. Наш новый комбат капитан Иванов стал больше делать упор на проведение ночных боев. В ночном бою наступающая сторона несет меньше потерь.

Ближе к вечеру комбат вызвал меня в штаб и сказал, чтобы я готовил роту к ночному бою.

– Почему роту? – спросил я. – Я командую автоматным взводом.

– Роту, – повторил капитан Иванов. – Старший лейтенант Кокарев болен. В бою участвовать не может.

Все понятно, подумал я. Роту так роту…

За период боев на каналах реки Раба наша первая стрелковая рота больших потерь в людях не имела. Рота состояла из трех стрелковых взводов. 70 человек списочного состава. По фронтовым меркам – полнокровная рота. С лейтенантами. Лейтенанта Осетрова перевели на второй взвод, а в третий недавно прибыл лейтенант Кулгарин. Отделениями командуют сержанты.

Через два часа рота сосредоточилась вблизи дороги в ожидании подвоза боеприпасов. Почти в это же время к дороге подошли и другие роты.

Пока ждали старшину, я собрал командиров взводов и их помощников, ознакомил с приказом комбата. Командирам взводов посоветовал на флангах поставить опытных солдат, чтобы во время движения в темноте постоянно поддерживалась локтевая связь.

Нам подвезли не только боеприпасы, но еще и горячую кашу. Поели. Уложили вещмешки, чтобы ничего там не гремело и не демаскировало наше передвижение. Сержанты проверили у каждого наличие индивидуальных медицинских перевязочных пакетов.

Своим заместителем я назначил лейтенанта Осетрова. Что бы ни случилось, а рота всегда должна быть управляемой.

Подъехали «Студебеккеры». На каждую роту с приданными пулеметными расчетами выделялось по три грузовика. Погрузка прошла быстро. Пока грузились, подошли три танка Т-34 и тягачи с поддерживающей артиллерией. Танки прошли вперед, не останавливаясь. За ними начали выезжать на грузовиках роты. Замыкал колонну дивизион 122-мм гаубиц.

Предстояло наступать на венгерский город Чорна. До города примерно 20 километров пути. Наша группа должна войти в боевое соприкосновение с противником и как можно глубже вклиниться в его оборону.

Первый бой произошел на полпути к Чорне, на железнодорожной станции, к которой примыкал довольно крупный населенный пункт. На станции, как мне запомнилось, скопилось много грузовых вагонов. Немцы занимали окопы перед населенным пунктом и сразу же открыли пулеметный огонь. Наши «тридцатьчетверки» сразу же приняли боевой порядок и открыли огонь из курсовых пулеметов по окопам. Ни одного выстрела из пушек они не произвели. С пулеметчиками разделались быстро, раздавив расчеты гусеницами.

Взводы шли за танками. Задачей автоматчиков и стрелков было очистить окопы, не дать возможность затаившимся фаустникам поразить танки из укрытия в непосредственной близости.

На переезде стояло замаскированное 105-мм самоходное орудие. Оно сделало один-единственный выстрел. Трасса бронебойного снаряда прошла мимо головного Т-34. За танком, по которому ударила самоходка, шел автоматный взвод. Я шел вместе с ним. Болванка пролетела над нами, как комета. Никто не успел даже нагнуть головы. «Тридцатьчетверка» тут же выстрелила с короткой остановки. И штурмовое орудие вспыхнуло ярким факелом, прогремел взрыв – сдетонировали боеприпасы.

Второе немецкое штурмовое орудие стояло глубже, в переулке, за сараем. Оно произвело выстрел по танку, двигавшемуся на левом фланге. Снаряд попал в гусеницу. Танк остановился. Но башня тут же начала разворот. Танкисты выстрелили буквально через мгновение – по угасающей вспышке и первым же снарядом поразили самоходку. Вспыхнул стоявший рядом сарай. Пламя мгновенно перекинулось на дом. Горел дом, горели самоходки. В них рвались снаряды боеукладки. Автоматчики добивали метавшихся между домов немецких самоходчиков.

Постепенно бой стал смещаться к центру села.

А танкисты тут же принялись ремонтировать оборванную гусеницу. К ним на помощь прибежали их товарищи из двух других машин. Мы оставили возле каждого танка по одному отделению для охраны и пошли вперед, к железнодорожной станции. На путях стояло много вагонов. Какие в них были грузы, этого мы не узнали. Некогда было вагоны проверять. Вперед и вперед! Миновали пути, забитые вагонами, вышли на пустырь. И тут надо было укрыть людей от возможного огня немецкой артиллерии. Второй и третий взводы я тут же направил к штабелям шпал. А автоматный взвод занял оборону по левую сторону бетонного парапета. Первым взводом командовал старший сержант Гордиенко. Оставил за себя лейтенанта Осетрова и отправился вместе со связными в тыл. На перекрестье железной и шоссейной дорог встретил комбата.

– Дальше здания вокзала не продвигаться, – приказал он. – Оборудуй свой КП. Через полчаса к вам придут связисты и проложат телефонный кабель. Дальнейшие указания – по телефону.

Новый комбат был краток. В бою действовал осторожно, людей под пули зря не совал. Всегда обеспечивал усиление.

Мы выбрали дом. Стоял он крайним в ряду, возле самой железной дороги. Вскоре пришли телефонисты из штаба батальона. Они тянули телефонный кабель. Один из телефонистов вытащил из вещмешка телефонный аппарат, подключил его и остался на моем КП. Я взял с собой одного своего связного и пошел к танкистам. «Тридцатьчетверки» все еще стояли на том же месте, где мы их оставили час назад. Ремонт гусеницы подходил к концу. Я это понял еще издали, по веселым возгласам танкистов. Некоторые из них стояли в стороне, курили с моими автоматчиками.

Немецкие штурмовые орудия догорали. Пламя над ними уже опало. В темноте отсвечивала раскаленная броня, изорванная взрывами изнутри. Пахло гарью. Когда мы проходили мимо одной из самоходок, на нас пахнуло зноем раскаленного металла. Как в кузнице, возле горна. Что бы мы делали тут без танкистов?

Я подошел к лейтенанту, командиру танкового взвода и передал приказ комбата: готовиться к наступлению.

– Еще пятнадцать минут, лейтенант, – ответил из темноты танкист.

Он курил, торопил своих подчиненных. Лейтенантские погоны его были пришиты прямо на комбинезон. Молодой, примерно моих лет. Среди танкистов, особенно среди механиков-водителей, были люди постарше.

Командирам отделений сказал, где находится рота и КП. Приказал им пока находиться здесь, при танках. Затем двигаться с ними.