Самые великие мужчины мировой истории - Наталия Ивановна Басовская

Мать Вольтера умерла рано, в 1701 году, когда мальчику было семь лет. В тот же период впервые со всей очевидностью проступили его таланты. Вдруг было обнаружено, что мальчик говорит стихами с такой же легкостью, с какой все прочие люди — прозой. Увидев его способности, аббат де Шатонеф стал больше заботиться о нем. В частности, он представил его Нинон, которая была к тому времени пожилой дамой. Бывшая куртизанка, не лишенная интеллектуальных устремлений, восхитилась ребенком и подарила 2 тысячи ливров на покупку книг.

Крестный устроил мальчика в иезуитский колледж Людовика Великого. Иезуитская система образования была основательной, хотя и пронизанной религиозным духом. В судьбе Вольтера это сыграло неожиданную роль. Насильственно внушаемая ему религиозность встретила мощное противодействие в его натуре.

Кроме того, в недрах колледжа он столкнулся с тем, что потом мучило его всю жизнь, — сословным неравенством. Условия проживания детей аристократов и детей буржуа были совершенно разными. Аристократы жили в отдельных помещениях, в комфорте, у них были слуги, а дети «из простых» помещались, как положено, в общежитии, на жестких койках.

Франсуа Мари уже понял, что он лучший. Его называли вундеркиндом, он стал самым знаменитым стихотворцем колледжа. Он, будучи ребенком, переводил Анакреона — греческого поэта VI–V веков до н. э., писал трагедии (которые, правда, потом уничтожил, считая их слишком наивными и простенькими). И все это как будто не имело значения. Важны были его предки. Век Людовика XIV обострил эти противоречия, сделал неизбежной грядущую революционную бурю.

В 16 лет Франсуа Мари заявил, что станет писателем. Отец был глубокого разочарован. Он хотел видеть сына нотариусом и определил его в Школу правоведения, которую тот крайне плохо посещал, не желая становиться юристом.

Отец сказал: если ты будешь писать, ты сделаешься обузой для семьи. Дело в том, что в те времена писательство еще не считалось профессией. Это было скорее развлечение для состоятельных людей.

Но для Вольтера пойти в чиновники означало не только заняться неинтересным делом, но и признать свое место в глубоко сословном французском обществе. А этого места он признавать не хотел. Он был убежден, что человека следует оценивать по его способностям, таланту, трудолюбию. Именно деятельность Вольтера способствовала тому, что писательство стало во Франции профессией, что за это занятие начали платить. Вольтер не стал обузой для семьи — он получал гонорары за свои труды.

Избрав себе поприще, он отказался от фамильного имени, не желая вписываться в ряд Аруэ-буржуа. Он предпочел вымышленное имя Вольтер — по географическому названию одного из французских местечек.

В 1713 году, когда юноше было 19 лет, крестный все-таки попытался определить его на службу — в свиту своего брата, маркиза де Шатонеф, который сделался послом французского короля в Гааге. Завершилось все совсем недипломатично. Юный Вольтер соблазнил девушку — дочь эмигрантки мадам Дюнуайе — и готов был увезти ее без разрешения матери во Францию, чтобы там на ней жениться. Возник скандал, который пресек дипломатическую деятельность Вольтера.

Начало известности Вольтера тоже связано с его характером и острым нежеланием признавать несправедливость мира. Он подал некое свое произведение на литературный конкурс. Французская Академия присудила приз вовсе не ему, и Вольтер счел это несправедливым. В ответ он написал поэму «Трясина», в которой жестоко осмеял Академию. Поэму напечатали в Гааге, его друзья стали распространять ее, текст попал во Францию. Своего рода «самиздат» XVIII века.

Вольтер сделался знаменит. Он стал членом неформального кружка «La Société du Temple» («Общество Храма»), куда, по словам одного из биографов, входили старые вельможи с донжуанским прошлым. Там обменивались интересными рассказами о жизни. Вольтер сочинял острые эпиграммы, и все хохотали. Он, острослов и вольнодумец, оказался в центре внимания.

Конечно, тень карающей десницы абсолютизма должна была над ним нависнуть. В 1715 году, после смерти Людовика XIV, на смену ему пришел его малолетний правнук Людовик XV. Регентом при нем стал родственник — Филипп Орлеанский, ничтожнейшая, судя по всему, личность. Вольтер написал на него сатиру и был выслан из Парижа.

Проведя восемь месяцев вне столицы, молодой писатель не унялся. В 1717 году появилась другая его сатира — «Царствование мальчика», очень смешная и очень острая. С игривостью, недопустимой с точки зрения XVIII века, Вольтер бичевал придворные нравы. Мальчик — это, разумеется, Людовик XV. А регент и его дочь — развратные и ничтожные люди, правящие Францией.

Абсолютизм верен себе — 11 месяцев автор вольнодумного сочинения проводит в Бастилии. Судя по тому, что он там много пишет и передает свои сочинения на свободу, условия заточения были не слишком жестоки. С годами сам Вольтер скажет: «Я поборник Истины, но не великомученик. И к великомученичеству совершенно не стремлюсь».

Он вышел из Бастилии и оказался, можно сказать, на гребне славы. 18 ноября 1718 года состоялась триумфальная премьера его трагедии «Эдип». Автора, только что освободившегося из заключения, сравнивали с Корнелем и Расином.

Он продолжал распространять свои неопубликованные труды. Огромным успехом пользовалась поэма «Лига». Со временем она перерастет в большое произведение о Генрихе IV Наваррском. Вольтер очень любил его за то, что он шесть раз менял веру.

Филипп Орлеанский захотел приручить прославившегося писателя и дал ему награду за «Эдипа», выделил пенсию, а также принимал при дворе. Но Вольтер есть Вольтер. В ответ он попросил регента не беспокоить себя подысканием для него квартиры. И все понимали, что имеется в виду Бастилия.

Вольтер умел разговаривать с сильными мира сего. Он не понес никакого наказания: удар смягчили восторги общественности вокруг его произведений.

С несправедливостью сословного устройства общества Вольтер вновь столкнулся в 1726 году. Некто Шевалье де Роган — человек аристократического происхождения — решил осадить зазнавшегося писателя. Он указал Вольтеру на его низкое происхождение. Вольтер как всегда отвечал публично — и всегда искрометно, наповал сражая противника словом. Тогда аристократ приказал своим слугам избить писателя. Сам он никогда не стал бы «марать об него рук».

Вольтер был избит. Для такой натуры, как он, это было особенно тяжкое оскорбление. Он начал искать заступничества. Обращался к своим влиятельным друзьям, но в ответ они только смеялись. Это же обычное дело — приказать слугам избить обидчика.

Он решил отомстить сам. И очень серьезно занялся фехтованием. Каким-то образом заставил Рогана принять вызов на дуэль. Причем аристократ испугался. Вольтер наверняка получил колоссальное удовлетворение. Боясь дуэли, Роган добился ареста Вольтера. И тот снова оказался в Бастилии.

На этот раз он оставался в тюрьме очень недолго, всего две недели: слава его была велика, его знали при дворе, да