Златовласка зеленоглазая - Андрей Геннадьевич Кощиенко

«Бред. Такого быть не может!»

«Та ладно, себя вспомни. Много ты чего соображала, когда с Динием зажигала».

«Что-о? Да как ты смеешь такое говорить? Откуда тебе про это знать?»

«Оттуда. Ты ведь не удосужилась в ту ночь поставить эмощит, не так ли? Результат — всем тем, что ты тогда чувствовала, ты щедро поделилась с окружающими. Например, со мной. И мне приснился потрясающий сон. Так что не нужно мне рассказывать про постоянное единение души и тела. Я знаю, как и что там было…»

… (Ощущение как от удара поленом по голове.)

«Чего молчишь?»

«Ты — подслушивал?!» (Дикое негодование.)

«Да не ори ты! Я не подслушивал. Я спал. А ты нет. И тебе было так здорово, что ты влезла в мой сон и поделилась своими восторгами. И все. Закрываться нужно было. Я же тебя научил как. А ты этого не сделала. Сама виновата!»

«Э… а… Так ты что, все-все… „слышал“?» (Потрясенно.)

«А о чем я тебе тут рассказываю?»

«У-у-уй… (Стефи схватилась руками за голову.) Это что же, значит, тогда получается — я… мы… вм…»

«Вм — это вместе? Если да — то да, вместе. Считай, что мы делали это втроем». (Широкая улыбка Чеширского кота.)

… (Небеса разверзлись, земля раскололась, море вышло из берегов.)

«Поэтому, если бы ты не вешалась мне на шею и не лезла с поцелуями, то все было бы нормально. А так — думаю, все вспомнилось, и крышу у меня сорвало…»

… (Ощущение бесконечного падения в безбрежное черное небо.)

«Говорю еще раз — все произошло совершенно случайно, и моей вины в случившемся нет. Предлагаю нам с тобой забыть данное происшествие и жить дальше, как будто ничего и не было…»

«Ты… ты… Ты — чудовище! Как я могу забыть?! Такое и забыть?! Идиот! Не смей больше даже подходить ко мне! Понял! Ты понял? Все!»

«Хм… хм, да, я знаю, что осознать сразу мою мысль будет непросто… Стефи? Ты тут? Закрылась. Ну и ладно, пусть пока мысль усвоится…»

На следующий день

Ректор магического университета господин архимаг Мотэдиус, нахмурив брови, смотрел на дверь своего кабинета, которую только что закрыл за собой его студент князь Эриадор Аальст, он же — головная боль господина Мотэдиуса в последнее время. За длинный и обстоятельный разговор с ним, продолжавшийся без малого почти час, у Мотэдиуса сформировалось четкое убеждение в том, что тот не сказал и половины того, что мог бы.

«Что теперь следует предпринять? — подумал ректор, глядя на закрывшуюся за Аальстом дверь. — Непонятно… По логике следовало бы сообщить обо всем службе безопасности, и пусть она разбирается. Но… но… но! Есть много „но!“, которые следует тщательно взвесить, прежде чем принимать решение… Когда он отправился к рекомендованным мною магистрам, то о произошедшем я никому не сообщил, решив сделать это немного погодя. Больно уж нервозная была обстановка в столице. А потом, поскольку ничего не происходило, я затянул с докладом… Видно, просто оттягивая неприятное событие. М-да… Однако теперь Аальст вернулся, и нужно что-то решать…»

Мотэдиус вздохнул и принялся перебирать в голове различные варианты его дальнейших действий. Если сообщить службе безопасности, то… первой проблемой станет убедить эту службу безопасности в том, что я не сошел с ума. Если Аальст возьмется все отрицать, как я докажу? Терская? Думаю, что своего дружка она будет покрывать до последнего. Как-никак вместе воевали. Это многого стоит. Да и вообще, что там у них между собой, одна Мирана знает. По виду вроде незаметно, да и этот последний скандал с ней во дворце… но такую вероятность сбрасывать со счетов не стоит. Поэтому, если они упрутся, придется прибегнуть к напоминанию о данной ими императору клятве и спрашивать уже под присягой. Не думаю, что это улучшит наши отношения… А с Терской мне еще не одно столетие общаться. Да и магическому совету тоже. Испортить все можно быстро, а вот восстановить, потом… как прежде… жизни не хватит. Ту же Люсинеллу Гай вспомнить… До сих пор некоторые простить не могут друг друга, хоть уже сколько времени прошло… Потом, даже если удастся получить от Эриадора признание, то окажется, что беспорядки в столице — дело рук моих студентов, которых я покрыл. Это очень неприятно, хоть и можно пережить, однако эльфы… Они открыли посольство благодаря явлению им на грязной улочке крылатой вестницы и теперь терпеливо ждут ее второго пришествия. Что будет, если они узнают, что это все розыгрыш? Я даже боюсь представить реакцию его величества. Он активно развивает отношения с Вечным лесом, высокородные эльфы — постоянные гости во дворце. Что будет после того, как правда раскроется? Представить несложно… И вот тут-то возникает вопрос: нужна ли она, эта правда? Пожалуй, сейчас она будет очень неудобна для всех… Вот только что будет потом, когда все в конце концов выплывет наружу? А почему оно должно выплыть? Если эти двое будут молчать, то я тоже промолчу. Кроме того, Аальст упоминал Алатари… Да и крылья… Думаю, что без вмешательства богов здесь не обошлось. И что же? Что следует из этого? Хм… Боги ведут свою игру, правил и целей которой я не знаю. Стоит ли влезать в нее? Нет и еще раз нет! Никто лично ко мне из них не обращался, приказаний не давал. Значит, они прекрасно обходятся без меня. Это хорошо. Я тоже прекрасно обхожусь без них. Абсолютное безумие — вслепую, добровольно лезть в такие игры. Нет! Оставим все как есть. Тем более даже если я выскажу свои предположения всем — ну и что, где доказательства? А если они и найдутся — что может совет или император предпринять по этому поводу? Уверен — ничего. Посланцы богов — это их игрушки. И ничего простым смертным тут не сделать. Нужно будет — хозяева игрушек самолично явятся и подтвердят, что их любимцев трогать не нужно. Да так подтвердят, что мало не покажется. Пусть лучше всякие фанатики, типа ордена, об этом ничего не узнают. Мало ли что им в голову взбредет по этому поводу? А ответить за их действия могут все. Поэтому не видел и