Драконья алчность, или Дело Алмазного Фонда - Евгений Малинин

Как правило, этот многолюдный поход через весь город продолжался не меньше чем до полудня, но нам надо было выйти пораньше, чтобы добраться до площади Нечаянной Радости, занять удобное место и вовремя засечь появление на площади Неповторимого Цзя. А как к нему пробраться, я должен буду решать на месте.

Учитывая всю эту информацию и намеченный план действия… мне пора было подниматься со своего теплого кана.

Умывшись и приведя себя в порядок, я отправился в столовую, где уже обретался Поганец. Очень скоро туда же вошла Шан Те в сопровождении своего верного синсина.

Позавтракали мы быстро и в полном молчании, а когда я, вооружившись, собрался уходить, выяснилось, что Поганец решил идти со мной.

– Нет, мой друг, – остановил я его, – Тебе придется остаться!..

– Это почему?.. – набычился он, – Разве ученику не надлежит быть всегда около своего учителя?..

– Но не в этот раз, – строго ответил я, – Когда Нянь Бо приведет сюда пленников, здесь должен быть тот, кто может быстро организовать дальнейшие действия. Так что я на тебя рассчитываю!

– Так, может быть, и тебе не за чем тащиться на эту площадь?.. – попробовал внести новое предложение Поганец, но я отрицательно покачал головой:

– Я должен посмотреть на главных действующих лиц этой… вашей заварушки, оценить их возможности и… дать вам сигнал, какие действие надо предпринимать. Со мной пойдет Гварда, но то только потому, что он сможет гораздо быстрее меня добраться с моими рекомендациями назад в усадьбу.

– Кто?! Этот… синсин доберется быстрее меня?! – немедленно возмутился Сю, – Да е его обставлю, даже если он побежит на час раньше!..

Гварда только хмыкнул на эту наглую похвальбу.

– У тебя другая задача! – напомнил я Поганцу, не вступая в спор, – И помни, что я на тебя очень рассчитываю!

Малыш только махнул рукой и отвернулся.

Я подошел к Шан Те и протянул ей на раскрытой ладони небольшой специально приготовленный камень из своего запаса. Голубой, прекрасно ограненный сапфир бросил вокруг себя сноп ярких лучиков.

– Я не знаю, принцесса, увидимся ли мы еще, и потому хочу оставить тебе на память эту вот… игрушку. К тому же, если вдруг у вас возникнут трудности с выездом из города, надеюсь, она вам поможет!

Девушка приняла камень в свою ладонь и тихо прошептала: – Спасибо тебе, Сор Кин-ир… – в ее голосе слышались слезы, и потому я постарался ответить как можно беспечнее:

– Не за что, принцесса… Лучше пригласи меня к себе на свадьбу!..

Она улыбнулась и… отрицательно покачала головой:

– У меня пока что нет подходящей кандидатуры на роль мужа…

Я хотел было спросить: – А как же твой садовник? – но неожиданно понял, что эта история осталась для нее в прошлом. Повернувшись к терпеливо дожидавшемуся меня синсину, я кивнул на дверь:

– Пошли, Гварда, посмотрим на это знаменитое шествие!..

И мы быстро вышли в едва наступающий рассвет.

Ночной мрак выцвел, посерел, и вместе с ним поблекли краски города. Вернее сказать, они еще не набрали присущей им яркости. Узкие улочки столицы были еще свободны, но отнюдь не пусты, вот только народ толпился на них как-то… локально. Возле каждого дома, рядом с каждыми воротами суетились кучки людей, вытаскивая на улицу некие странные куски разноцветного папье-маше, составляя эти куски вместе, скрепляя их, проволокой, веревками, густым, странно вонявшим клеем. Чем дальше вглубь города мы продвигались, тем яснее становилась эта суетливая деятельность горожан, а пройдя примерно половину пути мы, наконец, увидели первого полностью собранного зверя. Это был тигр, но какой это был тигр!!

Оранжево-черное чудовище метров десяти в длину и четырех в высоту, с широко открытой пастью в которой красовались клыки размером чуть ли не с бивень взрослого слона. Голова, лапы и хвост гигантской куклы были прикреплены к телу на шарнирах, так что когда толпившиеся около нее люди, по команде какого-то горластого старикана начали ее передвигать, у меня тут же возникло ощущение, что огромная хищная кошка ожила и, мягко переступая лапами, крадется вдоль улицы!

Прежде чем мы с Гвардой добрались до площади Нечаянной Радости, нам повстречались самые разные звери и птицы, рыбы и пресмыкающиеся, насекомые и членистоногие, и весь этот экзотический бумажный зверинец объединяло одно – его обитатели были гигантских, чудовищных размеров!

Правда, все это фантастическое зверье пока еще никуда не двигалось, оно топталось у ворот, выползало на середину улиц, неожиданно пыхало коротким огнем, угрожая крышам окрестных домов, пускало из всех своих естественных и неестественных отверстий разноцветные клубы дыма, а порой ревело, свистело, урчало или пищало!

Когда мы, наконец-то, вступили на тесаные камни площади Нечаянной Радости, предрассветная мгла полностью рассеялась. Народу на площади было на удивление мало, а бумажное зверье отсутствовало вообще! Посреди площади, как и положено стояла бронзовая статуя, изображавшая не то большого мальчика, не то маленького старичка, впрочем, и для того и для другого выбранная скульптором поза была крайне неприличной – у этого мальчика-старичка были спущены штаны, задраны жилетка и рубашка, далеко откинуты в стороны полы короткого халата… В общем этот, непонятного возраста, тип готовился справить малую нужду. Необходимо отметить и тот факт, что скульптура не стояла на месте, а медленно вращалась на своем фундаменте, так что рано или поздно распоясавшийся нарушитель общественной этики оказывался лицом к лицу с любым добропорядочным гражданином, прогуливающимся по площади.

Вот и сейчас около десятка таких добропорядочных граждан Поднебесной, разинув рты, обступили хулиганскую статую и вовсю таращили на нее глаза! По все видимости, это были провинциалы, впервые посетившие столичный мегаполис. Я, признаюсь, тоже в течение нескольких минут таращил глаза на это произведение искусства, однако подходить не стал, мое внимание привлек невысокий, но весьма обширный помост, сооруженный в одном из углов площади, где два перпендикулярно стоящих двухэтажных дома образовывали глухой угол. Помост, не превышавший в высоту шестидесяти сантиметров, был обтянут яркой желтой тканью, и на нем, у самого левого его края, размещался низкий стол и приземистое креслице. Насколько я мог разглядеть, на столе стояли небольшие лабораторные весы, коробка, судя по всему, с разновесами и большая лупа в медной окантовке с большой медной же ручкой.

Я начал пробираться поближе к помосту, и в этот момент позади нас раздался резкий заливистый визг и громкий, довольный хохот. Резко обернувшись, я увидел, что бронзовый мальчик-старичок справил-таки свою нужду, причем сделал это прямо на заинтересованно запрокинутое лицо доверчивого провинциала, в его простодушно распахнутые глаза! Визжала, по всей видимости, его, стоявшая рядом супруга, а хохотали все остальные.