Битвы за Кавказ. История войн на турецко-кавказском фронте. 1828–1921 - Уильям Аллен

Баратов оказался готовым выступить только 20 апреля. Имея под командованием всего лишь 5 тыс. бойцов, он, конечно, не мог считать своей задачей марш на Кут-аль-Амару, однако надеялся сравнительно быстро достичь иракской границы, отвлечь часть турецкой армии от Кута и уменьшить количество препятствий, стоявших перед британским корпусом «Тигр». Если бы Баратов сумел начать свой маневр еще до конца марта, его диверсия могла бы оказаться успешной: во время последней попытки британцев снять осаду турки имели на позициях перед Кутом всего лишь 2 тыс. солдат. Туркам пришлось бросить в бой всех имевшихся у них людей, чтобы противостоять генералу Горринджу[257]. Если бы Баратов сумел достичь Кханикина 8 апреля, турки оказались бы в очень опасном положении. Но, несмотря на все свои старания, 28 апреля, то есть в тот день, когда Баратов еще только подходил к Каринде, Тауншенду пришлось капитулировать. На следующий день Баратов выбил отряд Шевкет-бея с Кариндских позиций, а через четыре дня достиг Каср-и-Ширина, где получил по радио сообщение о капитуляции Тауншенда.

Баратов остался с Кавказской кавалерийской дивизией и одним пограничным полком в Каср-э-Ширине. Его войска сильно страдали от непривычной жары и отсутствия хорошей воды, поэтому Баратов решил дать им отдых, реорганизовать снабжение и атаковать турок на позиции, на которую они отступили из-под Кханикина. Это решение имело гораздо более важные последствия, чем Баратов и его непосредственные начальники могли предложить. Оно предполагало, что англ о-российское военное сотрудничество не ограничится лишь снятием осады Кута.

В последние дни осады Кута и вскоре после его падения в Ираке произошли очень важные события. 19 апреля умер фельдмаршал фон дер Гольц, и командование 6-й армией перешло к наиболее способному из политических деятелей Комитета союза и прогресса, а именно 35-летнему дяде генералиссимуса, амбициозному и довольно умному Халил-паше, который стал героем зимнего вторжения в Азербайджан в первый год войны. Сам Энвер находился в инспекционной поездке в Ираке, куда он прибыл как раз ко времени падения Кут-аль-Амары. В середине мая в Багдаде – где он мог располагать советами германского генерала фон Лоссова – Энвер-паша должен был принять важное стратегическое решение. Его первым (и вполне естественным) намерением было бросить против британцев всю 6-ю армию[258].

Но различные интриги и разные политические и личные факторы, как всегда, повлияли на решение генералиссимуса. Кампания против британцев в Южном Ираке показалась ему более трудной и менее перспективной, чем завоевание Персии. И мечтатель в Энвере снова взял верх над стратегом. Он решил наступать в Иране.

Турецкая 6-я армия была разделена на 2 армейских корпуса, XVIII и XIII[259], а 4-я кавалерийская дивизия осталась в Мосуле прикрывать дорогу на Рувандиз. Под энергичным командованием Али Ихсан-паши[260] XIII корпус получил приказ разгромить небольшие силы Баратова и вторгнуться в Персию, где Энвер надеялся создать национальную армию, что не удалось сделать немцам.

В результате если русская интервенция в Ирак не помогла спасти Тауншенда, то присутствие Баратова в Каср-э-Ширине стало фактором, подтолкнувшим впечатлительного Энвера устроить экспедицию в Персию и заставившим его разделить на части 6-ю армию. А неспособность 6-й армии быстро разгромить войска генерала Тода дала британцам передышку, во время которой можно было подготовить сильную армию для последующего марша на Багдад. Таким образом, первый опыт англо-российского стратегического сотрудничества на Ближнем Востоке оказался успешным.

Глава 34

Кавказский фронт в июне 1916 г. Неудавшееся наступление Вехип-паши

Лето приходит на горные равнины и голые склоны Восточной Анатолии довольно поздно. Тающие снега и частые ливни с ураганными ветрами делают дороги и тропы непроходимыми, а на перевалах неожиданные апрельские метели бывают более сильными, чем в феврале. Посетив в начале мая штаб 3-й армии в Эрзинджане, генералиссимус обнаружил, что войска еще не покинули своих зимних квартир и по-прежнему ждут подкреплений. V корпус закончил свое сосредоточение уже в апреле, но Вехип-паше, узнавшему о приходе двух русских дивизий из Трапензунда, пришлось растянуть фронт 3-й армии.

Остатки береговых частей и одна из дивизий V корпуса заняли небольшой порт Териболу и оба берега Харшит-Су до Ардасы, к югу от Зиганского перевала на северном хребте Понтийских Альп. Части еще одной дивизии (10-й) расположились в Ардасе и Гюмюшане, а 3-я стояла в горах, вдоль дороги Гюмюшане – Байбурт. Ее позиции протянулись до селения Балахор[261].

Местность по обеим сторонам изгиба Чороха была занята X корпусом. Вдоль петли Кара-Су и к северу от нее IX корпус занимал позицию, прикрывавшую Эрзинджан.

IX корпус, находившийся в процессе реорганизации, а также 36-я и 37-я дивизии (в том же состоянии) стояли в резерве. В диких Дерсимских горах 2-я кавалерийская дивизия и курдские нерегулярные формирования вели наблюдение за местностью, располагавшейся между Эрзинджаном и Киги. В Киги они поддерживали связь с 3-й кавалерийской дивизией, принадлежавшей 2-й армии.

Дивизии 3-й армии насчитывали от 5 тыс. (IX корпус, 36-я и 37-я дивизии) до 8 тыс. (Y корпус) бойцов: общая численность пехоты составляла 80–90 тыс. человек. Имея всего лишь 12 орудий на каждую дивизию, армия Вехипа испытывала нехватку артиллерии. Тем не менее это была значительная сила, по сравнению со 2-й армией в мае.

Поскольку в марте и апреле транспорт в первую очередь предоставлялся дивизиям, шедшим в Ирак, то сосредоточение 2-й армии сопровождалось многочисленными отсрочками, а поставки осуществлялись с перебоями. Новый XYI корпус, которым командовал Мустаф Камиль-паша, был неполным: 5-я дивизия стояла между Диярбакыром и Битлисом, 8-я – между Диярбакыром и Мушем, а 7-я находилась еще в пути. В III корпусе только 1-я дивизия располагалась в Харпуте, где маршал Ахмет Иззет-паша разместил свой штаб. Стоявшая в Киги 3-я кавалерийская дивизия патрулировала дороги, шедшие в Эрзинджан. При таких условиях 2-я армия была совершенно не готова к проведению крупных стратегических операций во взаимодействии с 3-й. Даже оптимисты из младотурок в штабе маршала осознавали, что шансов начать наступление в июне не было. Скорее всего, Энвер планировал нанести новый «решающий удар» не ранее июля или даже августа.

К концу мая полный состав турецких войск на Кавказском фронте (включая все нерегулярные формирования и 4-ю пехотную дивизию в Мосуле) не превышал 130 тыс. бойцов и около 200 орудий. Русская Кавказская армия тем временем получила значительные подкрепления. Во время реорганизации русской армии зимой 1915/16 г., после большого отступления 1915 г. и еще до Брусиловского прорыва 1916 г., было создано много новых дивизий. Некоторым следовало доказать, что они ничуть не хуже частей старой армии, другие же не были способны на это. Солдаты вполне соответствовали требованиям фронта, а вот офицеры приходили в основном из резерва или только что из училищ. Кавказской армии передали 123-ю и 127-ю пехотные дивизии, в каждой из которых было по 4 полка, состоявшие из 3 батальонов, и дивизион полевой артиллерии (18 орудий).

Успешная переброска пластунских бригад во время Трапезундской операции доказала морскому и армейскому штабам русской армии, что морской путь вполне пригоден для того, чтобы пехотные формирования доставлялись из Мариуполя в Трапензунд на транспортах[262]. В начале июня V Кавказский армейский корпус был размещен на правом фланге Юденича[263], слева от кавказцев стоял II Туркестанский корпус, который оставался на своих зимних позициях по обе стороны от излучины Чороха[264].

На левом фланге туркестанцев от точки, находившейся рядом с главной дорогой Эрзерум – Аш-Кале – Байбурт, до изгиба Кара-Су занимал позиции I Кавказский корпус[265]. 5-я Кавказская казачья дивизия вела наблюдение за крайним левым флангом этого корпуса в направлении Киги. Мощный стратегический резерв находился в районе Эрзерума[266]. В целом против 3-й армии Вехип-паши Юденич имел 50 %-ное превосходство в пехоте и двойное – в количестве орудий. Такое соотношение сил не оставляло туркам ни единого шанса на успех.

На левом фланге русские оказались слабее. К концу мая Юденич восстановил полный численный состав IV Кавказского корпуса, который был сосредоточен в регионе Хинис – Муш – Битлис[267]. Слева от этого корпуса чернозубовские ван-азербайджанские войска были разбросаны по большому пространству между Мушем и озером Урмия[268].

Войск на левом стратегическом фланге русских было совершенно недостаточно для выполнения боевой задачи, но в конце мая против них стояла еще только неполная турецкая 2-я армия. Она находилась на первом этапе своей концентрации между городами Харпут – Диярбакыр и Сирт[269].