Мир клятв и королей - mikki host
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Спасибо, что нашли для нас время, господин Илир. И спасибо, что… взяли на себя это сложную роль. Никто бы не справился лучше вас.
– Приятно иногда нарушить правила. – Господин Илир качнулся на носочках, и Стефан едва не сорвался с места, словно боялся, что старик потеряет равновесие и упадёт. Но господин Илир устоял, даже продолжил качаться на стопах, ни на секунду не переставая улыбаться. – Ты согласен со мной, Стефан?
Магия Стефана дрогнула и сразу же успокоилась.
– Вы будете до конца моих дней напоминать о том случае?
– Пока в тебе есть магия, ты бессмертен. Но даже если наша богиня заберёт у тебя магию, кровь великанов не даст тебе умереть. Ты будешь жить столько, сколько тебе, как полукровке-великану, отведено. Так что да, я буду до конца твоих дней напоминать тебе о том случае.
Всё естество Пайпер задёргалось: так было в тот момент, когда Лерайе брала контроль над её телом. Паника охватила разум Пайпер меньше, чем за секунду. Но никакого голоса или неподчинения со стороны Силы не было. Магия насторожилась, призвав Пайпер внимательно следить за происходящим. Она словно намекала, что прямо сейчас внимание следует усилить и обратить не только на слова и действия господина Илира.
Пайпер бросила взгляд через плечо: лица Эрнандесов не изменились, зато Марселин, поджав губы, перевела взгляд на цветущие кусты.
Магия Марселин вопила, как бешеный зверь, и рвалась наружу.
– Тогда я буду напоминать вам, – ответил Стефан, и его магия дрогнула ещё раз, – что у меня была причина так поступить.
– И была причина, чтобы это закончить, – парировал господин Илир.
– Есть ли смысл напоминать об этом, если только это не воля самого Велламо?
– Расскажи сальватору, что ты делал и ради кого прекратил, – посоветовал господин Илир, проигнорировав его вопрос. Его голос оставался дружелюбным, а улыбка была широкой, но по телу Пайпер побежали мурашки.
– Разумеется, – учтиво ответил Стефан.
Встреча, начинавшаяся и длившаяся так хорошо, закончилась просто отвратительно. Пайпер быстро поняла: Стефан держал её под локоть не потому, что хотел проявиться вежливость, а потому, что должен был себя чем-то занять. Словно предполагал что-то подобное и решил, что лучше всего сыграть в джентльмена, чем в бессильной ярости, отражавшейся в его глазах, сжимать кулаки.
Отношения между двумя магами были хуже, чем Пайпер предполагала изначально. Она считала, что тайн и тёмных пятен в жизни, какой она стала, уменьшилось, но ошиблась. Вопросов стало больше, чем было до этого.
Стефан словно заставил себя вежливо кивнуть господину Илиру. Пайпер не хотела терять Стефана как своего потенциального союзника, но и отвернуться от господина Илира просто так не могла. Девушка осторожно высвободила руку и запустила её в карман пальто.
– Почему вы это сделали?
Пайпер не знала, о чём именно спрашивает. О словах господина Илира, из-за которых магия внутри Стефана вскипела, или о копии кристалла, которую он создал без лишних вопросов.
Рука Пайпер сжала оба кристалла, спрятанных в кармане. Господин Илир заметил это действие. Он слегка наклонил голову, и его улыбка померкла. Его магия и её магия, столкнувшие между собой, слились, равно как и ответы на вопросы:
– Вера в сальваторов слепа.
Глава 16. Все звёзды онемели
– Ты должен был сказать мне об этом сразу же.
Эйс медленно повернул голову к Гилберту. Растерянным тот не выглядел, но от убийственного взгляда Пайпер определённо был готов выпрыгнуть в окно. За два дня Гилберт привык, что ему постоянно напоминают об этом. Но от неловкости, возникающей, когда Пайпер смотрела на него вот так, он не мог избавиться.
Эйс его понимал. Он видел изменения, произошедшие с сестрой, но больше всего его пугали её глаза. Золотые глаза, сверкающие как самая настоящая драгоценность, ловящие каждый луч солнца или света в помещении и от этого становящиеся ещё ярче и устрашающе. Эйс никогда не думал, что в списке вещей, по котором он будет скучать, окажутся карие глаза Пайпер.
После встречи с господином Илиром она предпочитала проводить время в библиотеке или у себя в комнате. Эйс таскался за ней, потому что не знал, куда ему деться и что делать. Он ощущал себя маленьким утёнком, который едва поспевает за быстрыми шагами своей мамы-утки, и ничуть не стеснялся этого сравнения. Он был напуган, неопытен и до сих пор не привык к новому телу, а Пайпер для него была ярко сияющей звездой, указывающей путь в тёмной ночи.
Из курса астрономии Эйс помнил, что свет, достигаемый Земли, может принадлежать звёздам, которые давно умерли. Или тем, что вот-вот умрут, но люди об этом узнают лишь много лет спустя.
Что-то подобное, исходящее от Пайпер, он и ощущал.
Эйсу было трудно объяснить это чувство. Он на подсознательном уровне понимал, что у господина Илира произошло что-то, что произвело на Пайпер сильное впечатление. И он не знал, в хорошем или плохом смысле этого слова, из-за чего переживал в разы сильнее. Он понимал, что Пайпер разобралась в мире, в который они попали, лучше него: у неё больше вопросов, больше тайн и даже больше связей, чем у Эйса. Поэтому она была более задумчивой и общалась в основном с дядей Джоном, Эйсом и Стефаном, которого буквально засыпала вопросами о магии сальваторов. Она также общалась с Марселин, но та всегда становилась сдержанней и холодней, если на горизонте появлялся Стефан.
Разговоры Пайпер с Гилбертом или Шераей были натянутыми. Гилберт улыбался и старался сгладить все острые углы, но волновался, из-за чего иногда говорил какую-то ерунду или просто замолкал, смотря в пространство перед собой. Последний его разговор с Пайпер произошёл в библиотеке, где она сидела, изучая книги о магии (как узнал Эйс, ей их Шерая предоставила в первый день) и отвечая на все шутки Эйса. Кит раздобыл в библиотеке комиксы, и Эйс уцепился за них, как за спасательный круг. Самые смешные, по его мнению, моменты, он показывал Пайпер, и та буквально прыскала от смеха, захлопывая книгу о магии. Но после возвращалась к ней, будто и не было попытки Эйса разрядить обстановку и показать, что он всегда рядом и готов помочь ей. Впрочем, после разговора с Гилбертом ситуация изменилась.
Он искал их, чтобы сообщить об ужине, хотя Эйс считал, что можно было послать Луку или любого
