Однажды в Америке - Хэрри Грей

Утренний воздух взбодрил меня, в голове немного прояснилась. Я зашел в небольшую кофейню и выпил три чашки горячего черного кофе. Затем поймал такси, доехал до отеля, принял холодный душ, переоделся в свежую одежду и принялся за поиски. Первым делом я опросил всех посыльных и развозчиков грузов на Ист-Сайде. Я снова и снова задавал одни и те же вопросы:

— Грузили ли вы недавно четыре больших чемодана? Знаете ли вы, кто это делал?

Я предложил тысячу долларов в награду за любую полезную информацию. Вначале я хотел предложить даже больше, но затем решил, что это может вызвать слишком много разговоров и ненужное любопытство.

Я разбил весь район на небольшие участки и систематически обходил все местные хранилища. Это не дало результатов. Целую неделю я стаптывал ботинки. Затем я нанял такси и день за днем неутомимо мотался по разным частям огромного города, пытаясь проследить даже самые слабые нити, могущие привести меня к разгадке.

Ведя поиски подобным образом, я напрасно растратил драгоценное время.

В один из дней меня поразила мысль о том, что я пропустил похороны своей матери и Макса, Простака и Косого. Были ли они уже похоронены? Я попробовал узнать. Я опоздал. Я проклял себя за бессердечие и черствость. Меня чуть не арестовали, когда я попытался предъявить Права на одежду и личные вещи Макса. Я думал, что среди них может находиться какое-нибудь указание на то, куда отправлены чемоданы. Я неутомимо продолжал свои поиски. Я снизу доверху обшарил нашу комнату у Толстого Мои в поисках ключей или квитанций.

Толстый Мои предупредил меня, чтобы я непоявлялся у него. Какие-то крутые чужаки расспрашивали его обо мне. Мне было наплевать на это. В полном отчаянии я ухватился за то, что посчитал удачной мыслью. Я обратился в небольшое детективное агентство на Бродвее. Они задали мне слишком много вопросов, просто чертовски много. Их интересовало, что было в чемоданах и тому подобное. Я почувствовал, что не могу доверять им, и попросил, чтобы они забыли наш разговор. Мне ответили, что сделают это с удовольствием. Мне показалось, что они приняли меня за сумасшедшего. И на самом деле, я побывал в стольких местах и задал столько дурацких вопросов, что сам начал чувствовать себя сумасшедшим.

Я вдруг понял, что часто захожу в одни и те же хранилища и обслуживающий персонал со страхом встречает мое появление. В одно из крупных хранилищ я пришел со значком нью-йоркского следователя полиции и заявил, что должен осмотреть все камеры хранения.

Управляющий отказал мне, сославшись на то, что я обязан предъявить ордер на обыск.

В отчаянии, в одну из ночей, я ворвался в это хранилище, оглушил охранника и провел остаток ночи в лихорадочных и безрезультатных поисках.

Неделя сменяла неделю. В конце концов я опустил руки. Я пришел к Толстому Мои и проторчал у него весь день. Я непрерывно пил, чтобы заглушить свое отчаяние. Видения прошлого сводили меня с ума. Я вышвырнул всех посетителей и закрылся в салуне.

Я бродил по пустому залу. Я вновь начал терять голову. И вновь то ли бредил, то ли думал об одном и том же. Миллион долларов, они где-то лежат. Но где, черт возьми, где? Куда Макс мог отправить чемоданы?

В одном только городе сотни и сотни хранилищ. А если он отправил их в одно из загородных? А если он укрыл их в какой-нибудь квартире или в подвале одного из административных зданий. Боже всемогущий, где они могут находиться? Или это должно стать моим наказанием? Провести остаток жизни в безнадежных поисках чемоданов? Этот ублюдок Макс. Сделать такое для меня! Чтоб его душа горела в аду и чтоб он испытывал такие же муки, какие испытываю я. Я проклинал Макса, вспоминая все известные мне грязные слова и сравнения.

Глава 47

Громкий стук в дверь прервал мои мысли.

— Кто там еще, к черту? — сказал я, обращаясь к Мои. — Пошли подальше этих уродов. Они действуют мне на нервы.

— Кто-то уже стучался несколько раз, — проворчал Мои. — Я говорил им, что закрыто, но они, похоже, не поняли.

— Сейчас я разберусь с этими ублюдками, — раздраженно пробормотал я и, шатаясь, направился к двери. Открыв ее, я заорал в темноту улицы: — Эй, парни, не надо будить спящего зверя, а не то…

Это было все, что я успел произнести. Кто-то схватил меня сзади, и я почувствовал себя зажатым в гигантские тиски. Я сразу понял, кто это. Только один человек обладал такой нечеловеческой силой. Я был совершенно беспомощен. Кости моей грудной клетки и рук, казалось, уже начали хрустеть в этих чудовищных лапах. Я напряг все свои силы и с трудом выдавил из себя:

— Бугай, прекрати, ради Бога.

Бугай громко рассмеялся:

— Что, Башка, ты узнал мои крепкие руки?

— Я узнал твой крепкий запах, ты, вонючий ублюдок, — выдохнул я.

Он сдавил меня еще сильнее. Больше я не мог вымолвить ни слова. Все мое тело словно парализовало. Я чувствовал себя так, будто все мои кости были уже переломаны. Кто-то прошелся по моим карманам и извлек из них нож и пистолет. Бугай оторвал меня от земли, словно я ничего не весил, внес в заднюю комнату и бросил на пол.

Не вставая с пола, я поднял глаза. В груди у меня похолодело. Надо мной возвышались Бугай, Меткий Майк и Менди. Я понял, что обречен. Это была козырная команда палачей Общества, которая действовала по всей стране. Они были карательным отрядом, созданным для расправы с людьми из высшего эшелона Общества. Я понял, зачем они пришли. Меня замутило от страха. Это был мой конец, но я поклялся, что ни за что не покажу своей слабости.

Я поднялся на ноги, дерзко посмотрел на них и злобно проворчал, глядя на Бугая:

— Когда-нибудь я отрежу твои чертовы лапы.

Он двинулся на меня.

— Кончай, Бугай, — приказал Менди.

— Я разорву эту крысу на куски.

— А за это я отрежу тебе язык, ублюдок недоделанный, — сказал я и плюнул в его сторону. Моя ярость, похоже, произвела на него впечатление, и он попятился.

— Ладно, Башка, кончай. Мы знаем, что ты крутой, и мы будем обращаться с тобой достойно, если ты не станешь сильно брыкаться, — сказал Майк.

— Что вам надо? — спросил я.

— А, обычное дело, — холодно улыбнулся мне Менди. Мои ноги обмякли, и я чуть не упал на пол.

— А при чем здесь я?

— Нам очень жаль, Башка, — ответил Менди. — Но считается, что именно ты тот парень, который стукнул на Макса и остальных твоих друзей.

Сердце сжалось у меня в груди, и я еле слышно произнес:

— Кто так говорит, Менди?

— Ну, люди наверху обсудили все «за» и «против» и посчитали очень странным, что тебя не было вместе с Максом.

— Зачем объясняться с этой крысой? — проворчал Бугай.

— Слушай, Бугай, если я хочу объясняться с Башкой, то я не должен спрашивать у тебя разрешения, — злобно пробурчал Менди.

— Ну, давай-давай, трать свое время, а у меня сегодня еще свидание с девкой.

— Да иди ты со своими девками, — насмешливо проговорил Менди. — Самой потасканной из них не придет в голову показаться с тобой на публике. Кроме того, мы на работе, и если парень хочет задать несколько вопросов, прежде чем мы возьмем его в оборот, а в особенности такой парень, как Башка, то я готов ответить на его вопросы.

— Ладно-ладно, давай, трать свое время, — пробормотал Бугай.

— Спасибо, Менди, — сказал я, пытаясь побороть дрожь в голосе. — То, что меня не было с Максом, ничего не доказывает. Почему никто не захотел выслушать меня? Я могу доказать, что был в госпитале, в котором умирала моя мать, — грустно сказал я.

Менди пожал плечами:

— Думаю, они решили, что вызывать тебя нет никакого смысла. Они считают доказательства вполне весомыми.

— Да, Башка, они считают, что ты заслужил смерть, — добавил Меткий Майк. — Ты ведь знаешь, какие у них связи. Они установили, что именно ты позвонил и сообщил о перевозке груза. И ты назвал свое имя. Ты сообщил им, кто ты такой, Башка! — В голосе Майка звучало удивление. — Надо сойти с ума, чтобы сделать подобное.

— Это мог быть кто-нибудь другой, кто воспользовался моим именем, — вяло возразил я.

— Да, это мог быть кто-нибудь другой, кого ты крепко обидел, — сказал Менди и пожал плечами. — Какая, к черту, разница? Я думаю, что начальство решило не рисковать. Они совершенно уверены, что стучал именно ты. Ладно, во всяком случае, мы просто выполняем приказы. Мы получили задание взять тебя в оборот. Ты ведь понимаешь, Башка, приказ есть приказ. Так что пошли.

Он двинулся к выходу. У меня еще оставалась надежда. Я мог обратиться к высшей власти.

— Мне надо увидеть Франка, — решительно произнес я. — Я хочу рассказать ему свою версию.

Менди отрицательно покачал головой.

— Почему? — встревоженно спросил я. — Я ведь имею право встретиться с ним. Ведь он всегда выслушивает показания обеих сторон, правда?

— Да, ты имеешь право, но Франка нет в стране.

Мое тело стало мягким, как будто враз лишилось всех костей. Не знаю, каким образом мне удалось удержаться на ногах и не упасть. В голове у меня шумело, и откуда-то, словно издалека, до меня донеслись слова Меткого Майка: