Штрафбат магического мира - Дмитрий Морозов

Толща воды над головой становится меньше, ил под ногами истончается — берег близко. Маячки патрулей мигают сонно, они далеко и скрыты земляным валом, можно выбираться. Магия не дала всполохов, первый круг защиты пройден, его никто не заметил.

Голова зомби поднялась над поверхностью, вода потекла с волос, одежды, из раскрытого рта. Неловко двигая ногами, он приподнялся выше и полез на земляной бруствер, помогая себе руками, глубоко вонзая ладони в землю и не обращая никакого внимания на кровоточащие пальцы. В какой-то момент вокруг него образовался лёгкий, невесомый пузырь — и соскользнул, пропустив сквозь защиту. Есть! Скатившись вниз с земляного холма, зомби забился под ближайший развесистый куст и замер. Нужно было восстанавливаться.

Вначале изо рта хлынула вода. Пузырясь и булькая, она стекала по щекам, шее, остававшимся совершенно неподвижными. Затем понемногу забилось сердце, начали двигаться лёгкие. Тело выгнуло дугой, по нему прошла серия судорог, и кровь забурлила в жилах. С лёгким щелчком встали на место поломанные пальцы, раны закрылись, и человек открыл глаза. В них ещё мелькали отголоски недавней боли, но уже светился разум. Несколько раз сжав и разжав пальцы, он смотрел на них, что-то прикидывая.

— Очень интересно! Значит, сочетание магии смерти и магии жизни — пусть последней всего-то самую малость — столько, сколько есть в обычном человеке, может дать серьёзное исцеление. Нужно запомнить, это пригодится. Наверняка пригодится. — Ладар тяжело вздохнул. — Скорее всего, магия жизни неосознанно пытается уничтожить магию смерти и по максимуму заполняет сосуд, оставленный последней.

Встав, аккуратно оглядел берег, что-то прикидывая, и заскользил по лесу, вспоминая на ходу карту. Ночь уже полностью вступила в свои права, а до нужного хутора бегу оставалось несколько часов. Два неторопливых патруля, фланирующих по лесным тропинкам, он приметил ещё издали и предпочёл обойти по широкой дуге. Справиться с топающими, шумящими одышкой и прокисшим пивом вояками было легко, но это наверняка подняло бы тревогу в основном лагере, и все труды по незаметному проникновению на вражеский берег пошли бы насмарку.

Тело, получившее второе рождение, было полно жизни. Оно жаждало действия: превратить тихий, словно крадущийся бесшумный бег сквозь заросли в нечто громкое и быстрое, помчаться сломя голову, не разбирая дороги, кровь и магия бурлили в нём, хотелось закричать, выкинуть что-нибудь шальное, но усилием воли человек удерживал в себе все страсти: силы ещё понадобятся. Он двигался осторожно, иногда замирая, и только бешеный стук сердца выдавал клокочущие в нём желания.

Наконец лес кончился, показалось пустое поле, заполненное лунным светом. Тут пришлось делать выбор. Ладар на секунду замер, и тело его затянула плёнка небытия. По ней мог соскользнуть невнимательный взор и лёгкая следящая магия, подобная той, что стояла у холма с льехом. Хорошо, что магический мох не терпел серьёзной магии рядом с собой. Иначе его прошлая вылазка кончилась бы плачевно. Тонкий полупрозрачный силуэт заскользил по просёлочной дороге, постепенно набирая скорость: вот где пригодились бурлившие в нём силы жизни. Бег, яростный и торопливый, огромные скачки по бугристой дороге. Руки сжимают оружие, они плотно прижаты к бокам, ноги опускаются на землю вертикально, плотно, всей подошвой. Так невозможно запнуться и упасть, невозможно загреметь доспехами и мечом. Бег воина, не гонца и не атлета, бег идущего в битву, а не праздно шатающегося зеваки. Луна, выглянувшая из-за туч, озарила призрачную фигуру, и та на несколько мгновений окуталась неземным, серебристым светом обнажённого клинка. Казалось, что бегущий человек весь, от взлохмаченных волос до кончиков ног, стал странным, диковинным оружием, пущенным в цель метательным ножом — сплошное лезвие, без рукояти и украшений, яростное и трепещущее, жаждущее крови. Луна мигнула, наваждение исчезло, и вместе с ним исчез, растворился в ночи силуэт человека, лишь еле слышный шорох ног по земле говорил о том, что он всё ещё тут, спешит на помощь своим.

Деревушка была самая обычная. Несколько десятков домов, плетни огородов, спящая в хлевах скотина. Небытие работало отлично — собаки не почуяли пришельца, ни одна не гавкнула. Ладар скользил по ночной улице, аккуратно прикидывая про себя: «Захватить тёмного эльфа и опытного воина с неплохими способностями к магии могли только чародеи. А подобные личности, даже если и остановятся в такой деревушке, наверняка потребуют себе всё самое лучшее. Максимальный комфорт, прислугу и тому подобное. Значит, искать их нужно в самых больших и богатых домах и начать лучше с дома старосты».

Внимательно оглядывая самые крупные дома в поисках магических проявлений, он едва не проглядел самое банальное нападение. Стальной блеск метнувшегося к его сердцу острия чужого меча заставил собраться, вспомнить о том, что в тылу врага любой, его увидевший, наверняка сообщит ближайшему патрулю — как, видно, и произошло. Несколько солдат гурьбой вывалились из-за ближайшего плетня, вовсю размахивая грубыми, но острыми железками, гордо именуемыми солдатским оружием. Это были такие же вчерашние крестьяне, как и он, однако каждый миг промедления лишал шансов его друзей, и тёмный клинок зарычал от удовольствия, покидая ножны. И без того быстрое восприятие мира ускорилось ещё больше после того, как к нему присоединился зверь. Пара торопливых глотков крови в глотке первого из нападавших, пытавшегося ударить исподтишка, и торопливая, но смертоносная лента чёрного как ночь лезвия, уничтожающего чужие души.

Несколько быстрых, стремительных взмахов — и пятеро солдат попадали навзничь изломанными куклами.

— Браво! Разведка противника делает успехи. — Руки молодого и спесивого лейтенантика, отправившего солдат своего патруля на бойню, сделали несколько небрежных взмахов. — Датим умудряется даже из солдатского мяса сделать неплохих бойцов. Осталось выяснить, насколько хороших.

Тонкий клинок из дорогой, покрытой тончайшей филигранью стали покинул ножны и превратился в смазанный вихрь. Удар, удар, удар! Ладар с трудом парировал, взвинтив восприятие до предела, изучая чужую технику, стараясь запомнить странный, но эффективный стиль постоянного нападения.

Резкий толчок — и штрафник покатился кубарем по земле, сбитый сильным ударом. Если бы не шкура василиска, он был бы разрублен на две части, подобно бараньей туше, никакие доспехи его бы не спасли.

— Ого! И экипировка не из дешевых! — Лейтенант задумчиво оглядел валяющегося на земле парня. — Предлагаю выбор: если ты сам разоружишься и передашь мне свой доспех, то умрёшь быстро. А иначе я вызову ещё солдат, спеленаю тебя и буду забавляться долго, очень долго. Не бойся, это изменой считаться не будет, эмблема твоя не проснётся.