Туманные аллеи - Алексей Иванович Слаповский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А тут меня намбер ту позвала в Москву. У нее уже там муж другой был, но понадобилась кое-какая помощь. И что-то ко мне еще чувствовала. Да мы и до сих пор дружим, и с дочерью у нас прекрасные отношения, я на свадьбе ее во главе стола сидел. И вот я приехал в Москву, жил на съемной квартире, потом купил свою в кредит, быстро выплатил. Нулевые, мне сорок, я в расцвете сил, свободный, началась вторая молодость. Но никаких отношений я не хотел. Ни серьезных, ни полусерьезных. Ну их к шу- ту. Больные ищут больных, а здоровые пусть живут своей жизнью. Искал женщин на сайтах знакомств. Тех, кто честно пишет – только секс и периодические встречи. Было несколько, быстро понял – все вранье, ищут мужа, или сожителя, или бойфренда. А секс – сопутствующее мероприятие. Поэтому начались проститутки. Рассказывать?
– Необязательно.
– Особо и нечего. Никакой экзотики в этой сфере нет. Заводишь двух-трех постоянных, остальные приходят или уходят, или ты приезжаешь, все по-деловому. Казалось бы, нанял одну постоянную, но сексоголизм такая штука, что ты подсаживаешься на смену партнерш. А те две-три, которые стабильные, – с ними не чаще, чем раз в месяц. Проходит месяц, и вдруг чувствуешь, что соскучился по какой-нибудь Еве или Анжеле. Встречаемся приятельски, она тебе что-нибудь веселенькое про клиентов расскажет, ты ей тоже про свои дела. Без напряга. Это специфический такой стиль жизни, я поздно для себя его открыл. Но тут какая-то депрессия началась, то ли уже возраст, то ли… Непонятно. Стал анализировать, догадался: хочу любить. Дошло до мужика за сорок – любить хочу. Да, по-своему любил маму с папой, детей любил, но это не то. Хотелось горячо, с эмоцией, с какими-то… С чем-то духовным, грубо говоря.
И встречаю женщину. Вернее, она меня встречает, просит там помощи по одному вопросу. Я помог. Один раз вечером привезла документацию ко мне домой. И настроение у меня такое было… Ласковое, что ли… И она такая тоже – милая, доверчивая. Двадцать семь лет, москвичка, но наивная, будто из провинции. Оказалось, родители обычные работяги, лимита, приехали на ЗИЛ работать, там и познакомились, поженились, получили квартиру на улице Кустанаевской, в огромных этих домах-кораблях, там она и выросла, потом папа умер, мать второй раз замуж вышла, родила, а дочь уже как бы ни при чем.
Такое ощущение было, что двое сирот встретились. Ну, и погрелись друг от друга. Мне казалось, что школьницу совращаю. Совсем ничего не знала, не умела, хотя я не первый был, но, подозреваю, она с кем-то это сделала чтобы просто не быть белой вороной среди подруг. Очень старалась, но… Я сразу же понял: не мое. Тем не менее еще встретились по какому-то поводу, еще… Опять она переночевала у меня. А потом, как положено, беременность. Наше же поколение беречься не умеет и не любит, правильно? И рождается у нас двойня. Девочки. Живем с ней как семья, но нерасписанные. Предохраняемся вроде бы, но опять беременность. Сын. Расписались, куда деваться. Вот скажите на милость, как это может быть – каждый день я думаю, что совершил ошибку, но продолжаю жить с ней, назовем ее, само собой, намбер три, и живу, скажу сразу, уже шестнадцать лет. Шестнадцать! Дочки – еще немного и школу закончат, пацану тринадцать, проблемный возраст, контакта, если честно, ни с кем нет. Как это может быть?
– Не знаю.
– Но версии какие-нибудь?
– Чем-то она вам подходит.
– Ничем. Она после тридцати пяти расползлась во все стороны, типичная тетка. И целлюлит, и все другие прелести. Интересы чисто бытовые – дети, готовка, работа у нее на дому, с бумажками возится. Неделями иногда из дома не выходит, продукты через интернет заказывает. А я… А я блудил при первой возможности, но потом неприятности со здоровьем начались, вынужден был прекратить. Но желания-то остались! И вот возникла эта переписка. Три года назад. Я неплохо говорю, как видите, язык подвешен, пишу тоже, но – лично. То есть когда кому-то конкретно и когда есть интерес к человеку. Публично, как вот вы, не умею. Как-то и скучно, и… Там больше хвастовства друг перед другом, чем желания обсудить какую-то проблему. Я не о вас, а в целом. Сначала я увидел фотографию.
– Идеал?
– Как раз и нет. То есть стройная, молодая, приятная, но не умереть. Просто взгляд такой… Я впервые когда увидел, что-то сразу возникло. Будто я ее уже знал. Будто что-то родное в ней, что-то такое…Что-то необъяснимое. И я ей в личку написал что-то. Она ответила. И началось. Я ей первой о себе всю правду рассказал. А ведь терпеть не могу, когда жалуются на семейную жизнь. Ябедничают. Сам виноват, что она у тебя такая, нечего грузить других. А ей рассказал. А она о себе, что у нее схожая ситуация, но муж хороший человек, не хочется его обижать и так далее. А любви нет. И это на самом деле страшно: жить с человеком и чувствовать, как в тебе нарастает что-то… Мягко говоря, что-то нехорошее. Я сейчас лирическое отступление сделаю, потерпите. Рейс, видите, опять отложили.
– Вижу.
– Ну вот. У меня есть друг юности, Боря. Уехал в Израиль сразу после вуза с молодой женой. Не виделись и не слышались с ним лет двадцать, а то и больше. И тут вижу его в фейсбуке. Ну, привет, привет, как дела, все нормально, работает технологом, ничего конкретно сообщить не может, военное предприятие. А сам выкладывает постоянно свои фотографии с женой. То отдыхают где-то на море, то дочь к ним с внуком приехала, еще что-то. Суть в чем? Жена его – очень толстая. Просто болезненно. Может, болезнь и есть. Но он на всех фотографиях с ней в обнимочку, в щечку ее целует, цветочки дарит. Я смотрю и не верю. Хотя – понимаю, в чем там собака зарыта. Евреи знаете, чем от нас отличаются?
Тут он вдруг слегка смутился, сбился – впервые за время своего довольно гладкого рассказа.
– Извините, я как-то не подумал, а ведь вы, может, тоже? У вас фамилия такая… Двусмысленная.
– Нет.
– Тогда ладно. Нет, я ничего на этот счет не имею, просто –
