Хюррем, наложница из Московии - Демет Алтынйелеклиоглу

Когда Мерзука доложила, что супруга Искендера-паши ждет в коридоре разрешения войти, Хюррем все еще пребывала в недоумении. По правде, она долго и тщательно готовилась к встрече. Она по-прежнему не знала цели визита, но какой-то внутренний голос говорил ей, что он очень важен. Хюррем говорила сама себе: «Если даже у женщины и нет какой-нибудь особой цели, даже то, что она пришла говорить со мной с глазу на глаз, важно само по себе». А Хюррем всегда прислушивалась к своему внутреннему голосу. К тому же к ней впервые пришла супруга одного из самых влиятельных сановников султана Сулеймана. Разве это не означало, что с Хюррем начали считаться и за стенами гарема? Теперь она была не просто наложницей, судьба которой целиком зависит от милости или гнева падишаха. Как же в таком случае следовало вести себя с женой главного казначея? Как следовало ее встретить? Следовало ли держать себя на равных? Хюррем долго думала и решила: разве может любимая женщина падишаха, к тому же такого великого, как султан Сулейман, сравниться с женой какого-нибудь визиря?

Когда посетительницу впустили, Хюррем сидела на великолепном седире, одетая в пурпурного цвета шелковый кафтан, расшитый жемчужинами и отороченный соболиным мехом, под которым виднелось энтари[65]. На ногах были шелковые туфли в цвет кафтана. Белая шея была открыта. На голове красовался расшитый жемчугом, бриллиантами и изумрудами островерхий хотоз, подаренный ей недавно султаном Сулейманом.

Признаться, Хюррем несколько раз отрепетировала эту сцену. Едва переступив порог, супруга Искендера-паши застыла, ослепленная блеском драгоценностей. Хюррем изящным движением подняла руку, приветствуя гостью и приглашая ее сесть. Хюррем заметила, как гостья волновалась, садясь на седир. Кроме того, она мельком бросила взгляд на невиданной красоты бриллиант, красовавшийся на пальце Хюррем, и не смогла скрыть своей зависти.

Хюррем первая нарушила молчание: «Ваш приход осчастливил нас, госпожа. Милости просим. Мне говорили, что вас называют Семиха. Надеюсь, вы благополучны и здоровы. Повелитель часто говорит о паше, и поэтому ваше появление очень важно для нас».

В ее словах звучало многое. Гордость, превосходство, похвальба и при этом теплота. Никакого высокомерия, никакого презрения. Хюррем хорошо умела выбирать нужный тон.

Оказалось, что женщина с самого порога примирилась с этим превосходством. «Я тоже счастлива, что удостоилась чести видеть вас, – сказала она и, помолчав, добавила: – Вы даже красивее, чем о вас говорят. Да храни вас Аллах».

Хюррем, заметив, что к ней относятся как к высшей по положению, успокоилась. Напряжение спало, и она стала еще приветливее:

– Госпожа Хатидже Султан, супруга Ибрагима-паши, и Валиде Султан часто рассказывают о том, что главному казначею очень повезло. Увидев вас, мы поняли, насколько они правы. Паша и в самом деле владеет сокровищницей.

Супруга Искендера-паши не скрывала радости от этих изящных многозначительных слов. С того момента, как она переступила порог, легкая улыбка впервые сменила выражение изумления и растерянности на ее лице. «Вы очень милостивы», – тихо сказала гостья, а Хюррем в это время посмотрела на изумрудную брошь, красовавшуюся у женщины на груди, и воскликнула:

– Какая прекрасная вещица! Я хочу рассмотреть ее.

С этими словами она указала на место рядом с собой. Семиха Ханым не заставила себя просить дважды и села рядом с Хюррем.

Вошли служанки, принесшие шербет и другие яства. Супруга Искендера-паши сказала: «Весь Стамбул говорит о вас».

– Нам об этом ничего не известно. Интересно, чем вызваны разговоры?

– Ваша слава теперь больше славы всех визирей и пашей.

Хюррем скромно опустила глаза: «Вы, должно быть, шутите. Какая у нас может быть слава».

– Не говорите так, госпожа. Все знают, какую удачу вы подарили нашему падишаху и нашему войску. Все знают о том, какова ваша роль в недавней победе повелителя.

– Благодарю вас за добрые слова. Но, мне кажется, слухи преувеличены, Семиха Ханым.

– Это вовсе не слухи, госпожа! Об этом рассказал мне сам Искендер-паша. О вас говорят повсюду – в Диване, при дворе, в янычарских казармах.

Женщина внезапно замолчала и огляделась.

– Здесь нас никто не слышит, – засмеялась Хюррем.

Семиха придвинулась поближе к ней и прошептала: «Не будьте так уверены. Повсюду снуют соглядатаи любимчика Ибрагима. Он сразу узнает обо всем. Повсюду у Ибрагима-паши свои глаза и уши».

Хюррем услышала то, что было нужно услышать. Так, значит, все дело именно в этом. Искендер-паша ищет себе при дворе союзника. И он найдет его. Но я должна еще послушать, что эта женщина скажет.

– Здесь дом нашего повелителя. Падишах не допустит, чтобы в его доме были чьи-то соглядатаи. И вы не беспокойтесь. Что вы там говорили о Диване и дворе?

Женщина многозначительно посмотрела на Хюррем: «Повсюду только и говорят, что вы не позволили Ибрагиму-паше обмануть нашего падишаха. На днях об этом шептались в Диване. Визири обсуждали Ибрагима и сошлись на том, что повелитель не послушал Садразама, потому что кое-кто удачно вставил словечко. И хорошо, что падишах послушал не грека, а женщину. Иначе кто знает, что бы мы сейчас делали в иранских землях».

Хюррем не теряла осторожности:

– Должно быть, паша Хазретлери подобающим образом ответил на такое.

– Паша сказал следующее: «Ваша правда, визири. Мы не знали, что великий повелитель мира прислушивается не к своим советникам, а к наложницам. Тем больше величие нашего господина. Раз уж женский ум нас обошел, то теперь осталось только отдать ей печать».

Жена Искендера-паши передавала слова, сказанные о Хюррем, словно обычную сплетню. Однако смысл слов, сказанных Ибрагимом, был совершенно ясен. И Хюррем подумала, что Семиха Ханым умна настолько, что знала: грубость Ибрагима не покажется ей простой сплетней. Греческий девширме запросто насмехается над самим падишахом. А еще унижает Хюррем перед визирями.

Семиха Ханым, заметив, что Хюррем помрачнела, испугалась. В сине-зеленых глазах теперь бушевала буря. Хюррем поняла, что выдала свои чувства, и решила, что зашла слишком далеко. Мягко улыбнувшись женщине, она сказала: «Какое нам дело до Ибрагима-паши? Вы ведь знаете, что он – родственник нашего повелителя, а поэтому близкий нам человек. Поэтому мы очень хорошо знаем, кого на самом деле слушается Ибрагим-паша: Хатидже Султан не повторяет дважды».

Хюррем была уверена, что ее слова немедленно разлетятся по Стамбулу и достигнут ушей Ибрагима. Искендер-паша и его жена прекрасно справятся с такой задачей. Семиха Ханым вежливо усмехнулась, прикрыв рот платком, и спросила: «Вы знаете о последней выходке нашего паши?»