Волхв - Атилла

— Где вход в схрон?

— Я на нем стою, — усмехнулся человек. — Ясно же. Здесь изменение активности, значит, под моей ногой ход в какую-то подземную емкость.

— Тогда отойдите, пожалуйста, — Дрын встал на колени и стал внимательно осматривать место, уже через пару минут он определил границы люка, вытащил из ножен нож и содрал маскировку. На свет появилась деревянная крышка, Дронов поддел ее ножом и отбросил в сторону, мгновенно откатившись в сторону. Все присели, ожидая, что из темного зева вылетит граната, но ничего не произошло.

— Что-то не так, что-то изменилось, он начал двигаться, — генерал повертел головой по сторонам. — Одну группу вниз, остальных по периметру, у него должен быть запасной выход, никто не делает нору без нее.

— Тогда выход там! — Дронов показал рукой в сторону оврага. — Я бы так сделал, да и копать оттуда было схрон проще.

Рык скомандовал, и в указанную сторону бросилось сразу двадцать наемников. Дрын же, посмотрев им вслед, бросил светошумовую гранату вниз, услышав взрыв, спрыгнул в схрон, игнорируя лестницу за ним последовала его команда. Высота землянки была небольшой, чуть больше двух метров, но внутри оказалось довольно просторно. Дронов огляделся, схрон был именно таким, каким бы он его и сделал, даже печка была, чтобы готовить и обогреваться в холода. Там, где он стоял, видимо был склад, здесь он увидел стеллажи, заполненные разнообразным оружием. Кнут, увидев, что здесь лежит, вопросительно посмотрел на командира:

— Куда?

— Трофей, — ответил Дрын. — Берешь трех бойцов, все выгребаешь и уносишь к машинам. Если Рык спросит, то скажешь, что это наше — то, что в прошлые разы с моих ребят здесь осталось. Ладно, я пошел по запасному ходу, надо все-таки этого демона поймать.

— Понял, — кивнул Кнут и махнул рукой бойцам. — Все забираем и уносим.

Дрын полез по узкому ходу и выполз в овраг. По нему уже ходили наемники, увидев его, развели руками — выходит, никого не видели. Дронов вздохнул и пошел докладывать командиру. Рык тихо разговаривал о чем-то с генералом, когда наемник подошел ближе, то махнул рукой в сторону леса.

— Уже знаю, странника видели в западной стороне леса, сейчас его гонят сюда, так что со своими ребятами рассредоточьтесь, будете живьем его брать. Огнестрел забери у своих бойцов, а то там у ребят потери, еще трое трехсотых, двое двухсотых, перестреляли друг друга, когда попытались его захватить.

Дронов понимающе махнул рукой и его ребята в момент разбежались, засев вокруг поляны в густых кустах, приготовив ножи и светошумовые гранаты.

Буров понимал, что его гонят обратно к избушке, где ждали основные силы, да только ничего не мог сделать. Оружия у него не было, да и не хотел он никого убивать своими руками, а получать пулю в ногу или руку желания не было, вот и мчался сквозь чащобу, периодически меняя направление. Иногда на него выскакивали наемники, пытаясь его взять, каждый раз после этого появлялись раненые и убитые, но это ничего не меняло, врагов было слишком много. Впрочем, Тихомира это не расстраивало, он видел свою смерть, и сейчас с каждым шагом приближался к месту, где она должна была произойти. Теперь он знал точно, что умрет на поляне, где он выкопал схрон. Раньше вот не узнавал место, а сейчас узнал, может этому способствовал адреналин в крови, а может преследующие его наемники. Обидно было и немного жалко, что жизнь не дожил до глубокой старости, но с другой стороны ему давно было известно, как уйдет, а значит, можно было не беспокоиться. Умрет и умрет. Это раньше он думал, что можно умирать только в глубокой старости, за года болезни и немощи постепенно подготовившись к смерти, но потом понял, что никто к ней не бывает готов. Все люди перед своей кончиной всегда испуганны и растерянны, не знают, что будет, и больше всего их страшит неизвестность.

Он был в лучшем в положении, чем другие, потому что представлял, что произойдет, и помнил свои прошлые жизни. Как жил, как умирал. Умирал раньше, умрет и сейчас, потом возродится. Все когда-нибудь кончается, вот и у него подходит к концу очередное великое приключение, зовущееся жизнью, и в общем, не так плохо, что сейчас, мозг еще ясен, а тело не разваливается от старости.

Да и сама кончина интересная получится и не только ему понравится, но и зрителям, в этом он был уверен. Надо бы поспешить, пока все в сборе. Когда Тихомир вышел на поляну, то был совершенно спокоен, даже руки не дрожали. Внутри разливалась предсмертная пустота, душа собирала себя.

— А вот и ты, — усмехнулся терминатор, и прежде чем кто-то успел как-то среагировать, выхватил пистолет из наплечной кобуры и выстрелил ему в ногу. — Извини, но я знаю, каким ты может быть. Получится еще как в прошлый раз, когда ты всех моих бойцов положил, а сам ушел.

Буров упал на траву от резкой почти невыносимой боли и закрыл глаза, ему потребовалось минуты три на то, чтобы закрыть поврежденные сосуды и придти немного в себя. За это время его приволокли к центру поляны и бросили перед генералом.

— Вот наконец-то мы и встретились, — проговорил терминатор, и ударил его ногой по ребрам. — А ты постарел, волосы стали пепельными от седины, да и морщин прибавилось. Зря меня не послушал тогда, был бы сейчас богат, жил бы где-нибудь на вилле в Италии. Впрочем, ты и сейчас почти как Крез, знаю, что комбинат продал за хорошие деньги. Кстати, где ты их спрятал?

Генерал кивнул одному из людей в хорошем костюме, и тот, вытащив коробочку со шприцем из кармана, воткнул страннику прямо через штанину в здоровую ногу.

— Это тебе поможет вспомнить, боль будет невероятная. Так как?

— Ты не поверишь, мой старый враг, — усмехнулся разбитыми губами Буров. — Все деньги передал наследнице Насте Груздевой, себе не оставил ни копейки.

— Что?!! — терминатор недоуменно поморгал глазами, потом перевел взгляд на одного из стоящих рядом мужчин в хорошем костюме, тот в ответ пожал плечами:

— Он не врет. Я слышу не все его мысли, но информацию насчет денег он не скрывает, действительно, все перевел и отдал девчонке. Кстати, ее кто-то опекает из его команды.

— Ясно, — терминатор задумчиво почесал подбородок. — Если честно, мне всегда хотелось тебя убить, чтобы ты не мешал жить нормальным людям своей дурацкой честностью. Если бы не твоя принципиальность, и глупость, я сейчас был бы самым богатым человеком в стране.

— Я думаю, ты и сейчас не беден, — проговорил Буров и изогнулся от боли. Препарат, который ему ввели, был специально адаптирован медиками для допросов, боль была жуткой, казалось, что все его нервные окончания активизировались. Если ему не введут антидот, он умрет, просто сгорит от болевого шока. На этот раз ему потребовалось минут пять, чтобы хоть немного унять разбушевавшееся нервные окончания. — И точно не последний человек в стране.