Исход неясен (Гарри Поттер – Женская Версия) (СИ) - Мах Макс

Анна обо всех этих телодвижениях директора знала и была ими довольна, хотя и не добилась настоящей справедливости.

«Впрочем, еще не вечер, — усмехнулась она, проверив мысленно все пункты своего плана. — Поиграем!»

***

Вечером, завершив ужин, она посмотрела на девочек, на каждую по очереди, и осталась довольна увиденным. Все живы, все здоровы. Красавицы, каждая в своем роде, но Изабо выглядит уже не, как девочка, а как девушка. Появилась грудь, — пока еще максимум один размер с четвертью, — но это уже полноценная грудь, и ведь еще не вечер. Процесс пошел, и это уже факт истории. Тут ведь дело не только в груди или округлости бедер, но и во всех прочих вторичных половых признаках, если говорить научно-эзоповским языком.

— Девочки, — сказала, улыбнувшись насторожившимся было дочерям, — вы уже поняли, что Изи меняется?

Девочки поняли, но говорить об этом вслух посчитали излишним.

— Различия будут нарастать, — подтвердила Анна, созревшую уже в этих хорошеньких головках гипотезу. — Еще пара месяцев, и тебе, Изи, придется брить подмышки и ноги, но можно обойтись чарами или зельями. Чарам научу, зелья возьмешь у меня.

— Но! — Подняла она вверх указательный палец. — Ты, Лиза, и ты, Эрми, начнете меняться позже. У вас теперь разрыв года в два-три. Считайте, что Изи уже исполнилось пятнадцать.

— Ей надо лифчик купить, — хихикнула Эрмина.

— И презервативы, — закатив глаза, добавила свои пять кнатов Лиза.

— Ничего смешного! — остановила Анна своих не в меру и не вовремя разговорившихся дочерей. — Но, если по существу вопроса, то мы завтра же отправимся в магловский магазин женского белья. Начнем сразу с чего-нибудь приличного, с Victoria’s Secret, например, и кстати, Эрми, интеллигентные люди говорят не лифчик, а бюстгальтер. Вот бюстгальтеры мы Изи и купим.

— Я совершенно серьезна! — чуть подняла она голос. — Считайте, что Изи ваша старшая сестра. Она в бою уже убила своего первого врага. Красиво, к слову сказать, убила. Копьем Асов шестого уровня. На такое из наших знакомых способны только трое: я, старший Малфой и Беллатриса. Так что проявите уважение и понимание. Изи сейчас непросто. Превращение в девушку — это ведь не только появление волос на лунном холме[6]. Это еще и желания. И да, Лиза, в том числе это желания, для удовлетворения которых без последствий маглы используют презервативы. Но вы ведьмы, а у ведьм есть вместо презервативов заговоры, зелья и все те же чары. Учить стану всех, но Эрми, ради бога, пока не захочется на самом деле, не надо. Тебя Лиза это тоже касается…

— У меня уже…

— Знаю, — прервала она Лизу. — Вы все развиваетесь по-разному, потому что вы разные. Я все это вам говорю к тому, что одним не надо хвастаться, а другим — завидовать. Нечем тут хвастаться и завидовать нечему. Просто примите, как факт. Ты, Эрми, развиваешься в том темпе, в каком развиваются все здоровые девочки твоего возраста. Лиза чуть быстрее. Она опережает норму где-то на полтора-два года. Это быстро и очень много. И мы все знаем, отчего это случилось. Однако Изи развивается еще быстрее. Вернее, развивалась чуть быстрее Лизы, но теперь это изменится. Уже изменилось. Сейчас Изи опережает свой возраст, как минимум, на три года. Это непросто, прежде всего, для нее самой. Мне надо продолжать?

— Не надо, — отвела взгляд Эрмина. — Не обижайся, Изи!

— И не думала! — улыбнулась девочка. — Тебя, Лиза, тоже прощаю… За то, что увела у меня Седрика. Ну, да, бог с тобой, я себе лучше нашла.

— Только не увлекайся! — усмехнулась Анна. — Надеюсь на ваше благоразумие, девочки. И вот еще что. Сегодня я не покидала дом. Это понятно?

— Да, мэм! — хором выдали девочки.

— Вольно!

Эпизод 3 : Окленд сквер дом 5, Брумхаус, Эдинбург, 7 июня 1992 года

— Второе окно от угла, — указал на предмет их интереса Виллем Хофт. — Мы с Карлусом его спугнем, и он выпрыгнет прямо на вас.

Прием назывался «Охота на куропаток» и применялся уже не первую сотню лет. Но хуже от этого не стал. Потому что суть загонной охоты понятна даже волкам, а уж людям сам бог велел. Впрочем, Анна была не уверена, что термин «загонная» вполне подходит к ситуации, когда куропаток поднимают на крыло, чтобы было легче отстреливать. Сама она, что в той жизни, что в этой, охотницей себя назвать не могла и особого интереса к этому спорту не проявляла. Так что, вполне могла ошибиться, но дело ведь не в терминах, не правда ли? А дело у нее было непростое, но очевидное: из трех террористов, проникших в этом году в Хогвартс, двое все еще были живы, а это непорядок. Поднявший палочку на ее детей, — даже если сделал это только теоретически или косвенно участвовал в нападении, — повинен смерти. Прежняя она, та, что была профессором в Имперском колледже Лондона, пришла бы в ужас от такой вот внесудебной расправы. Да и та Анна Энгельёэн, которая дружила с Поттерами и Лонгботтомами, была пусть и зубастее птенцов гнезда Альбуса Дамблдора, но никогда не слыла кровожадной. А вот нынешняя Анна четко усвоила, что «хороший враг — мертвый враг», а индеец он там, как у Фенимора Купера, или пожиратель, как в ее случае, значения не имеет. Враг должен быть разбит (и по возможности уничтожен), тогда и победа будет за нами[7]!

Бри Шааф, сидящая сейчас в камере предварительного заключения ДМП, уже мертва, только сама еще об этом не знает. Один продажный джентльмен из Аврората продал какому-то невнятному собирателю «странных» реликвий носовой платок заключенной, на котором, разумеется, остались следы ее пота и крови. Всех дел, с умом использовать Оборотное зелье, да заплатить корыстному мздоимцу пятнадцать галеонов. Случилось это три дня назад, а ритуал проклятия «Вуаль Смерти» Анна и Беллатриса провели позапрошлой ночью. И в предрассветный час, нечувствительно пройдя сквозь все антимагические барьеры Министерства и ДМП, нити проклятия достигли спящей женщины и сплелись в вуаль, окутавшую ее с ног до головы. Серьезное проклятие. Древнее, мало кому известное и стопроцентно смертельное. Такое в нынешней Англии могли сделать немногие, а выполнить ритуал настолько чисто, что не осталось даже следов, смогли только они двое: Беллатриса и Анна. Так что, с Бри все было кончено даже при том, что умирать она будет достаточно долго и в каком-то смысле настолько показательно, что ни у нее, ни у сторонних наблюдателей в Аврорате и ДМП не останется никаких сомнений — это не случайность, а казнь. Сообщение, так сказать, для всех заинтересованных лиц: Хогвартс был и должен оставаться самым безопасным местом в волшебной Англии. Подвергший жизни детей угрозе "повинен смертию казнён быть". И обжалован сей приговор быть не может, потому что для преступлений подобного рода смягчающих обстоятельств не существует даже теоретически.

Сегодня же пришла очередь Вигго Фаусбёлля, известного в Хогвартсе под именем Клэй Мортенсен. И вот, что любопытно. Аврорат его искал-искал, но так и не нашел. Не узнали даже того, кто он такой на самом деле и к какой принадлежит организации. Адара сказала, что Министром было отдано негласное распоряжение: не утруждаться. Люди в Аврорате работают понятливые, они посыл начальства уловили и уже не усердствовали сверх меры. А вот частные детективы, нанятые Анной через подставных лиц, разрешили проблему быстро и качественно. Даже тайную лежку фигуранта вычислили, так что сегодня ночью Анна и ее люди действовали отнюдь не наобум.

«Вот и твое время пришло, дорогой Вигго!» — Анна заняла позицию чуть в стороне от прямой линии, соединяющей под углом окно на втором этаже старого каменного дома и участок между клумбой и живой изгородью.

Внутренний хронометр отсчитал последние мгновения до начала операции, и вот с ужасным грохотом вылетела выбитая Бомбардой входная дверь. И одновременно посыпались стекла в нескольких окнах первого и второго этажей, имитируя штурм дома боевой пятеркой Аврората. Шум, гам, крики «Всем лежать! Работает Аврорат», и летящие во все стороны бессмысленные заклинания. Все, как всегда, и Вигго Фаусбёлль среагировал стандартно: он выпрыгнул в окно. Судя по всему, он умел прыгать по-настоящему. Вылетел в открытое окно, прыгнув не вниз, а вверх и вперед, завис на мгновение в верхней точке и, по-видимому, попробовал аппарировать. Но не судьба, за тридцать секунд до начала операции Хофт выставил антиаппарационные чары, и липовый Мортенсен потерял драгоценные семь секунд, находясь все это время в одной точке.