Заметки поклонника святой горы - архимандрит Антонин (Капустин)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
θέαμα πικρόν, ἀλλ’ ἀνάςα νυν, νῦν, ἄναξ,
Καὶ τύπτε πεζοὺς, ἱππότας, τοξοκράτας
Τὸ σὸν ςπάτευμα, τὰς φάλαγγας, τοὺς λόχους.
Ὁρμᾶ καθ ἡμῶν Ῥωσικὴ πανοπλία.
«Господь, судьбами, Ему одному ведомыми, благоизволил послать ему (Никифору) мученический конец, как бы справедливое завершение его обещаний и договоров» (св. Афанасий).
«Такова бяше кончина преподобного отца нашего Афанасия, яже аще кому и нечестна быти возмнится, обаче пред Господем смерть преподобного честна: ибо угоднику Божию мученического венца сотворися виновна» (св. Дмитрий).
Ἄριςον χρῆμα ἐξ ὕλης τῆς μαρνάρου
Как бы кубок, руками ваятелей
Κύπελου ὥσπερ κερσἰ τῶν λιθοξόων
Выделал ради (дня) просвещения –
Ἐξηργάσατο τοῦ φωτ́σματος ηαριν
Источать воду и кропить стоящих окрест
Γ῞δωρ ἐκβλύζειν κὰι ρἁντίζειν τοὺς πέριξ
Прекрасный сосуд водосвятный
Διειδεςάτον ἁγιάσματος ἄγγος.
Иоанн* священный пастыреначальник.
Ἰωάννης ὁ ἱερὸς ποιμενάρχης.
Воздвигши вместе с оснований и здание, –
Ἐγείρας ἅμα κὰι τὸ δόμα ὲκ βάθρων
(Для) безопасного вешания славного колокола,
Δόνακος λαμπροῦ ἀσφαλῆ κρεμαςρα
Наподобие трубы звучащего громко,
Ζάλπιγγος δίκηv ὰλαλάζοντος μὲγα
К пению оружников слова
Πρὸς τοὺς ὕμνους τε τοὺς ὁπλίτας λόγου
Возбуждающего во время песнопения,
Ἀγηγέροντος ἐν λαιρῷ ψαλμωδίας,
Разгоняющего полчище демонов, (и)
Τὴν παράταξιν τῶν δαιμόνων ομυντος,
Напряженную, нерассеянную поющего песнь.
Ζύντονον ἀρέμβαςον μέλποντοςᾷσμα.
Инд. 13 год 6568 (1060).
Под словом просвещение, конечно, разуметь надобно праздник Богоявления. Δόναξ значит: шест, тычина, трость, стрела. Здесь оно означает или колокол, или било. Κρεμάςρα (должно быть: κρεμαςῆρα) – виселицу, колокольню. Вместо ομυντος, вероятно, должно читать ὄλλυντος. [*На одном акте 1048 года, принадлежащем Русику, есть подпись Иоанна, предстоятеля (или пресвитера) великой Лавры. Полагать надобно, что это одно и то же лицо.]
От некоторых святогорцев-соотчичей мне довелось услышать мнение, что пр. Антоний Печерский, по наибольшей вероятности, жил в древней русской обители афонской, известной под именем «Древоделя», им, может быть, и основанной. Подтверждением сему могло бы служить и то обстоятельство, что Барский видел в старом Русике на входной двери собора след[ующую] заметку: В лето 6.600 (105 [sic]месяца Септемврия при игумене иеромонахе Арсении. Христу Богу во иноцех последний Антоний таха. Заметка совпадала бы с временем пр. Антония Печерского. К сожалению, надобно думать, что Барский не разобрал хорошо летосчисления. Относящееся к той же заметке упоминовение имени «благочестивого Деспота Юрга сербского» выносит ее, а следовательно, и ее Антония, из XI в XV век. Притом же старый Русик не есть древняя обитель русская. Он отдан русским уже в XII в. [В позднейшем издании путешествия В. Григоровича-Барского, опубликованном Православным Палестинским обществом и репринтированном в 2004 г. ( Григорович-Барский В. Второе посещение. С. 302), стоит более верная дата 6060, т. е. в надписи на вратах (или в ее воспроизведении у Григоровича-Барского) пропущена цифра сотен (буква Ц). С учетом этого пропуска и сентябрьского начала года дата восстанавливается как 6 [9 60 – 1451 г., что вполне соответствует времени правления сербского деспота Гюрга Бранковича (1428–1456). Таким образом, заказчик или резчик врат монах Антоний действительно не имеет отношения к прп. Антонию Печерскому. – А. Т.]
Сей, к тому, Симеон, и наследник его Петр и Самуил просили от папы кралевские короны, якоже сотвори и Иоанникий болгарский краль, обещая папе унию. См. там же. С. 485. [Сведения «Истоии» Й. Раича в данном случае весьма неточны. Из перечисленных здесь болгарских царей только Иоанн (Калоян – 1197–1207), ошибочно именуемый здесь Иоанникием, добивался получения королевской короны от папы, обещая унию (см.: Златарски В. История на българскита държава през средните векове. София, 1970. Т. 3. С. 150-211; Флоря Б.Н. У истоков религиозного раскола... С. 54–60). – А. Т.]
Только что получены были сведения о совращении в унию кокушских болгар. [См. выше комментарий 8 – А. Т.]
1
Библиографию сочинений архимандрита Антонина и литературу о нем см., к примеру: Православная энциклопедия (ПЭ). М., 2001. Т. 2. С. 686.
2
Сырку П.А. [Рец.: Антонин, архим. Поездка в Румелию] / Журнал Министерства народного просвещения. 1879. Кн. 209; Новаковић С. Српске старине по Македониjе. Белешке са путовања архимандрита Антонина од год. 1865 / Споменик Српске краљевске академиjе. Београд, 1891. Књ. 9
3
Ђорђевић И. Поменик светогорског Протата с краjа XIV в. / Зборник радова Византолошког института. Београд, 1980. Књ. 20. С. 154–167. Но рок продолжает тяготеть над сюжетом. Статья в византологическом журнале явно прошла мимо внимания исследователей собственно сербской истории.
4
Мрђеновић Д., Топаловић В., Радославльевић В. Мирослављево Jеванђеље: Историjат и коментари. Београд, 2002. Излишне говорить, что ссылок на «Заметки» архимандрита Антонина нет и в исключительно полном по библиографии источниковедческом и историографическом труде С. Станоевича (Станоjевић С. Историjа српског народа у средњем веку. Београд, 1937. 1. Извори и историографиjа. Књ. 1: О изворима). В данном случае сербский исследователь выступил своеобразным зеркалом предшествующей русской историографии и одновременно своим (вполне заслуженным) авторитетом.
5
См.: Этингоф О.Е. Византийские иконы VI – первой половины XIII в. в России. М., 2005.
6
В этом смысле заглавия книг другого отечественного монашествующего путешественника и исследователя – еп. Порфирия (Успенского) в большей степени рассчитаны на потенциального светского читателя (Первое путешествие в афонские монастыри и скиты в 1845 г. Киев, 1877; Второе путешествие по святой горе Афонской в годы 1858, 1859 и 1861, и описание скитов афонских. М., 1880). Правда, и в свет они вышли существенно позже «Заметок» архимандрита Антонина.
7
В глазах ученой публики книга с таким названием легко могла вызывать ассоциации если не с «Откровенными рассказами странника», то со «Сказанием о странствовании и путешествии» инока Парфения (Агеева) – сочинениями, духовно-нравственные и познавательные достоинства которых не подлежат сомнению (достаточно вспомнить восторженные отзывы о втором из них Ф.М. Достоевского), но к науке о славянских и византийских древностях отношения не имеющими.