Воссоединенные - Элли Каунди

— Твое имя, — говорю я. — Оно осталось тем же, или ты сменила его, когда пришла в Общество?

— Я не меняла его полностью, я просто смешала буквы.

***

Я бегом возвращаюсь в медицинский центр, чтобы найти Ксандера. Он работает в лаборатории, и я стучусь в окно, чтобы привлечь его внимание.

Отец Ксандера, который работает вместе с ним, первым замечает меня. Он улыбается мне, но на его лице я вижу настороженность. Он не хочет, чтобы я причинила боль его сыну.

Он знает, что Ксандеру больно.

Я не делала всего этого, хочу я сказать мистеру Кэрроу. Но Ксандер изменился. Он прошел через многое — потерю веры в Восстание, те ужасные дни, когда он работал в медицинском центре, время, проведенное в горах.

— Твоя подруга, — говорю я Ксандеру, как только он открывает дверь. — Лей. Она уезжает куда-то и сказала передать тебе Прощай.

А ты должен найти ее. Потому что она уже потеряла слишком много, и ты тоже потерял. Все это дошло до меня, когда она стояла на берегу реки, когда говорила, что не нуждается в том, чтобы Общество обручало ее. Она сказала, что даже не нуждалась в смене имени, она всего лишь смешала буквы. Ниа Лей. Лей Ниа. Когда ты произносишь его, оно звучит как Лейни. Кай никогда не видел, как оно пишется, когда вырезал имя любимой девушки Вика. Возможно, и Вик никогда не видел.

Ксандер делает шаг вперед. — Она сказала, куда она собиралась? — Выражение его лица говорит мне все, что я должна знать. И то, что я хотела сказать, не имеет того значения, как я сначала подумала. Потому что их с Виком история — не моя, чтобы о ней рассказывать. Она ее — Лей. И станет она частью ее истории с Ксандером или нет, это не мне решать.

— Нет, — говорю я. — Но, Ксандер, ты можешь догнать ее. Ты можешь все выяснить.

На секунду мне кажется, что он так и сделает. Но он садится за свое рабочие место. Наклоняется вперед, — его спина идеально ровная, его лицо закрыто маской решимости и непоколебимости.

Как случилось, что он так хорошо читает чувства других, но совсем не обращает внимания на себя?

Потому что он не хочет, чтобы ему снова причинили боль.

— Есть еще кое-что, — говорю я ему, наклоняясь ближе, чтобы другие не услышали. — Лоцман решил, что пришло время увезти жителей деревни в Иные земли.

— Почему сейчас?

— Подходит время выборов. У него не будет лишних кораблей, они понадобятся ему для поддержания порядка. Ходят слухи, что люди из Общества попытаются взять контроль над властью.

— Он не может разбрасываться кораблями в такое время, — говорит Ксандер. — Они нужны нам, чтобы перевозить лекарство.

— Лоцман не будет посылать много единиц. Несколько грузовых кораблей, но не истребители. Они полетят в Эндстоун и повезут столько жителей, сколько смогут. Кай и я собираемся в деревню, чтобы поговорить с Анной и привезти ее обратно в Камас, если она согласится. Я хотела сказать тебе.

— Почему?

— Не хотела, чтобы ты беспокоился, — Я не хотела, чтобы ты чувствовал себя так, будто мы снова бросили тебя.

— Лоцман позволит еще кому-нибудь, кроме поселенцев, полететь в Иные земли? — спрашивает Ксандер.

— Если будет место, я думаю, позволит.

— Поселенцы бы позволили мне поехать с ними, — говорит он и улыбается, и я вижу немного от прежнего Ксандера, и я очень сильно по нему скучаю. — Сейчас они должны доверять мне, потому что знают, что я оказался прав насчет лекарства.

— Нет, — говорю я ошеломленно. — Ксандер, ты не можешь ехать в Иные земли. Ты нужен нам.

— Прости, — говорит Ксандер, — но меня здесь больше ничего не держит.

Глава 60. Кай

Мы с Кассией ждем команды Лоцмана.

На корабле нас только двое. На этот раз мы летим одни; привезем запасы и, надеюсь, вывезем некоторых жителей. Кассия решила, что нам нужна Анна, чтобы склонить людей к голосованию. — Она может вести народ за собой, — сказала мне Кассия. — Она годами доказывала это.

— Сколько кораблей взлетает перед нами? — теперь спрашивает Кассия.

— Десять, — отвечаю я. — Мы будем в числе последних.

— Тогда у нас есть немного времени.

Время. То, чего мы всегда желали, и чего нам постоянно не хватало.

Она поворачивается в кресло второго пилота, чтобы видеть мое лицо. Ее большие зеленые глаза озорно сверкают, и я перестаю дышать.

Руки Кассии скользят по моему затылку, и я подаюсь вперед.

Я закрываю глаза и вспоминаю, как, выйдя из ущелья, она стояла, прекрасная, как снег. Я вспоминаю, как на Холме ласкал ее щеку зеленым шелком. Я вспоминаю ее кожу и песок в ущельях, и ее лицо, когда она смотрела на меня с горной высоты и звала к себе.

— Я люблю тебя, — шепчет она.

— Я люблю тебя, — отвечаю я.

Я выбираю ее снова, и снова, и снова. Пока Лоцман не прерывает нас, объявляя старт.

***

Мы поднимаемся в небо. Мы вместе. Когда мимо нас проплывают клочки облаков, я представляю, что это картины моей мамы, испарившиеся с камня и стремящиеся ввысь на пути к чему-то новому.

Глава 61. Кассия

Он поднимает высоту, корабль вздрагивает и стонет, мое сердце колотится быстрее, но страха нет.

Горы, сначала огромные, сине-зеленые на фоне неба, постепенно становятся все меньше и меньше, исчезают внизу, и остается лишь бесконечная синева вокруг.

Синеву разбавляют бело-золотые всполохи, белые клочья облаков, путешествующие по небу подобно семенам тополя, которые я однажды дала дедушке.

— Облака триумфа, — шепчу я, вспоминая, и задаюсь вопросом, где он нашел эти слова, такое ли путешествие он совершил, когда умер, воспарил, согретый лучами солнца, пальцами хватаясь за эти кусочки неба и отпуская их.

А куда потом? Думаю я. Может где-то быть место столь же восхитительное, как это?

Может быть, именно здесь обитают ангелы, когда взмывают ввысь. Возможно, здесь мой отец проплывает сейчас под солнцем. Может быть, это будет плохой идеей, вернуть его в тягость бренного существования. А может, сейчас, в невесомости, они одиноки.

Я бросаю взгляд на Кая. Его лицо такое, каким я его редко видела прежде, идеально безмятежное.

— Кай, — говорю я. — Ты — Лоцман.

Он улыбается.

— Правда. Посмотри, как ты летишь. Прямо, как Инди.

Его улыбка становится грустной.

— Ты, наверное, думаешь о ней, когда летаешь, — говорю я, острая боль пронзает тело, хоть я все и понимаю. Всегда будут те места и время, когда я буду думать о Ксандере: когда я увижу голубой бассейн, красную розу нового сорта, корни растения, вырванного из земли.