Друиды (ЛП) - Лливелин Морган

Когда Брига и Сулис в очередной раз отправились лечить мать Кормиака Ру отваром из омелы, я пошел с ними. Женщина выглядела очень плохо. Вместо жизнерадостной хозяйки, запомнившейся мне, передо мной лежал неряшливый кожаный мешок, набитый сучьями. Глаза смотрели безучастно. Трудно сказать, узнала она меня или целительниц. Опухоль поедала ее изнутри, как омела поедала выбранный дуб. Какова болезнь, таково и лечение. Силу и жизнь, отнятые омелой у дуба, самого мощного из деревьев, целительницы собирались отдать несчастной женщине.

Боль не давала ей лежать спокойно на своей соломенной постели. Она с трудом шевелилась, пытаясь найти позу поудобнее, и беспрерывно бормотала:

— Где мои дети? Дети мои...

Брига наклонилась к ней.

— Не беспокойся. О них позаботятся. Лучше выпей вот это.

— Где твой муж? — спросил я.

Женщина слабой рукой попыталась отодвинуть чашку.

— Он в поле. Он всегда в поле. И я должна там быть, ячмень сеять... — К моему изумлению, она попыталась спеть посевную песню, рукой, похожей на сухую ветку дерева, делая жесты, словно бросает семена в борозду. Ужасное зрелище!

— Она выживет? — спросил я у Сулис.

Целительница в сомнении пожала плечами.

— Прогноз неясный, — хмуро ответила она. — Может, и выживет. Но она слишком долго тянула со своей болезнью. В семье, как видишь, запасов нет, так что весной все должны выходить в поле. Она молчала, пока могла ходить. А потом слегла. Сомневаюсь, хватит ли ей силы, чтобы выдержать удар омелы, но мы сделаем, что сможем.

Я не стал ждать результата лечения. Дела не позволяли. Почти каждый день ко мне приходили вести о Цезаре. Он собирался покидать эдуев.

Друиды трудились над моим заданием. Им удалось собрать довольно большой отряд, состоявший из лесорубов, ремесленников и полукровок. В нем почти не было фермеров и скотоводов, что вполне объяснимо. Весной у них слишком много дел. Зов земли звучал громче слов моих посланцев. Она была беременна новой жизнью и не собиралась обращать внимания на мужские игры.

Дома Кормиак Ру объявил мне:

— Я пойду с тобой и буду сражаться за Верцингеторикса. — Он решительно расправил плечи и привстал на цыпочки, пытаясь добавить себе роста.

— Остановись! — приказал я. — Ты же обещал защищать женщин, помнишь? Вот этого я от тебя и требую сейчас. Ты останешься здесь и будешь единственным мужчиной в доме, пока меня нет.

Его глаза сверкнули, когда он услышал, как его назвали мужчиной.

— Хорошо. Дай мне меч, и я зарублю любого, кто попытается причинить им вред! — Он мог бы показаться смешным, стоя передо мной с высоко поднятой головой и выпяченной безволосой грудью, но в глазах паренька я увидел что-то...

Открыв свой резной сундук, я достал с самого дна завернутый в холстину меч моего отца. Его не трогали все эти годы. Откинув тряпку, я смутился, заметив ржавчину на когда-то ясном клинке.

— Справишься, Кормиак? — спросил я, протягивая ему меч.

Парень нетерпеливо схватил оружие. В первый момент его удивил немалый вес клинка. Но он очень быстро поймал баланс и широко размахнулся. Воздух свистнул. Обе мои женщины отскочили назад.

— Придется потренироваться, — ободрил я его. — Протрешь клинок уксусом с песком, а потом попросишь у кого-нибудь точильный камень.

Он кивнул, его взгляд был неотрывно прикован к мечу с тем самым выражением, которое можно заметить у большинства сыновей фермеров, когда дело касается пары волов. А мальчишка-то не прост!

Остаток дня я провел в Роще и вернулся, восстановив силы и обретя так необходимую сейчас сосредоточенность. В последние дни мысли мои слегка заржавели, как долго пролежавший без дела меч. Но теперь у меня был план...

Той ночью я изо всех сил прижимал к себе Бригу, словно хотел сплавить наши тела в одно. После какой-то отчаянной близости мы так и заснули, не размыкая объятий. Я проснулся перед восходом. В сером предутреннем свете оглядел мой небольшой домик, жилище главного друида. Брига, Лакуту, маленький Глас, Кормиак Ру. Моя семья. Нас связывали незримые, но очень прочные узы.

Я поманил Бригу и вышел на улицу.

— Когда мы одолеем Цезаря, я вернусь, и ты пройдешь посвящение в Орден, — пообещал я. А потом тем же тоном добавил: — А в следующий Бельтейн я женюсь на Лакуту.

— Как женишься? — Ее брови поползли вверх. — И меня не спросишь?

— С каких это пор мы стали спрашивать друг у друга разрешение? — голос мой звучал совершенно невинно.

Брига открыла рот, закрыла его, нахмурилась. Я видел, что она изо всех сил сдерживает смех, пытаясь замаскировать его гневным выражением.

— Пока тебя не будет, Айнвар, я найду способ перехитрить главного друида!

— Замечательно! Мне всегда нравились умные женщины.

Наверное, некоторую долю недовольства она испытывала. Если бы они с Лакуту не подружились, я бы не рискнул посвящать Бригу в свои планы. Но теперь у нее, дочери князя, будет подружка, причем Брига на правах старшей жены сможет приказывать ей, что хочет. Но я-то знал Бригу. Она никогда не станет помыкать другом.

Оставалась еще одна мрачная тема для обсуждения. Хочешь-не хочешь, а надо.

— Послушай, Брига... Если я не вернусь... если Цезарь победит... — Она хотела возразить, но я жестом заставил ее замолчать. — Если Цезарь победит, ступай к Аберту. Пусть освободит твой дух. Жена главного друида не должна попасть в рабство!

— А Лакуту? А мальчики? Они тоже?

— Да. Вы — моя семья.

Это было последнее испытание ее веры, доказательство успеха или провала моих способностей главного друида. Я с тревогой ждал, что она ответит. Брига задрала подбородок и бесстрашно посмотрела мне в глаза.

— Я сделаю, как ты велишь, Айнвар. Смерть — это ведь такая мелочь! Я знаю, что мы все в полной безопасности. — Она улыбнулась.

Моя Брига!

Когда я покидал селение, люди кричали мне вслед: «Возвращайся свободным человеком!»

Мы с моими телохранителями сдерживали лошадей. За нами бежали наши новоиспеченные воины, и я не хотел, чтобы они выбивались из сил. Не стоило делать начало их службы слишком обременительным. Но останавливаться на отдых я не собирался. Цезарь передвигается быстро. Скоро он прибудет к своим легионам. Но все же мы ненадолго посетили священную рощу битуригов. Мне надо было повидаться с Нантуа. После этого мы уже не делали остановок до самого лагеря Верцингеторикса за Авариком. Позже я узнал, что прибыли мы с Цезарем одновременно.

— Хочу атаковать немедленно, пока он не успел отдохнуть, — поделился своими планами Рикс.

— Наверное, Цезарь действительно устал, Рикс. Но вряд ли это помешает ему. И он, и его люди успели немного отдохнуть и поесть. После закромов Аварика у них нет проблем с едой. Так что у них все в порядке. Не то, что у нас. Сражаться с Цезарем мы будем только тогда, когда окажемся в более выгодном положении. Нам нужен надежный тыл, лучше всего — мощная крепость.

— Аварик и Ценабум в руинах, — мрачно проговорил Рикс. — Что ты предлагаешь?

— Герговию. — Я давно подумал, что силы Рикса удвоятся, если он будет драться на своей земле. А пока мы будем добираться туда, мой план окончательно вызреет.

Рикс обдумал предложение и кивнул.

— Хорошо. Идем на Герговию.

Оставив лагерь, армия Галлии двинулась на юг. По пути я встречался с друидами и обсуждал с Гобаном Саором способы укрепления галльских крепостей.

Мы шли вдоль берега Ауера. Весеннее половодье значительно подняло уровень воды. Вскоре мы узнали, что армия Цезаря идет за нами противоположным берегом. Рикс сразу отправил вперед легкие отряды всадников с приказом разрушить все мосты, чтобы Цезарь не смог перебраться на наш берег и напасть. Две армии так и шли почти вместе, держа друг друга в поле зрения, разделенные лишь бурным мутным потоком. Кельты развлекались, выкрикивая в сторону другого берега оскорбительные шутки. Никто не заметил, как Цезарь оставил небольшой отряд в густом лесу напротив одного из разрушенных мостов. Как только наша армия скрылась из вида, его строители приступили к ремонту моста. Цезарь остановил свои легионы, развернул их, пересек реку по новому мосту, и уже к следующему рассвету переполошил наших дозорных своим авангардом, буквально наступавшим нам на пятки. Каких только проклятий наши воины не слали в его адрес!