Новые сказки. Том 1 - Антология
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хоре! – закричала Графи.
– Графи! – закричала Хоре. – Держись! Я тебя спасу!
Хоре стала быстро спускаться вниз.
– Быстрее, быстрее!
«Графи! Графи! – стучало в её мозгу. – Где ты? Родная моя! Я тебя отыщу. Я тебя найду. Я же взрослая. Я сильная. Я сейчас! Я…»
Она соскочила на землю и очутилась в незнакомом лесу. Лес молчаливых незнакомых деревьев, тёмных стволов, сырая земля.
Пошёл дождь. Неприветливый, холодный. Хоре тут же промокла насквозь, но она этого не замечала.
– Графи! – звала она.
Но Графи не отзывалась. Она переходила от одного дерева к другому, пытаясь по белому пятну найти свою сестру. Но кругом сплошная темнота, слякоть, грязь и ни одной живой души вокруг.
А Графи упала неподалёку от дерева. И недолго думая полезла на него вновь в надежде найти там Хоре. Внимательно обследовав ту ветку, на которой они сидели, Графи посмотрела вниз, в темноту.
– Хоре! Где ты? Откликнись! Я так тебя люблю! Я без тебя не могу!
Она вслушалась в тишину, но так никого и не услышала. Стал накрапывать дождь. Неприветливый, холодный. Здесь, наверху, он был в два раза холоднее и неприветливее, чем там, внизу.
– Хоре, – захныкала Графи и стала спускаться вниз. – Я пойду тебя искать. Я обязательно тебя найду. Мы должны быть вместе.
Графи вся вымокла. Она шлепнулась с дерева в грязь, вся перепачкалась и оказалась в плену темноты.
– Хоре! – звала она. – Где ты? Отзовись!
А в ответ тишина.
«Только найдись, – лихорадочно думала Графи. – Я буду тебя слушаться. Я никогда не буду забывать завязывать тесёмочку и подмазывать носик мелком. Только найдись!»
Она шлёпала по грязи, хлюпая носом, под мокрыми струями дождя.
– Графи, – опять позвала Хоре.
Дождь лил не прекращая. Она в очередной раз пощупала ствол какого-то дерева.
– Ага! Это, кажется, опять наше дерево.
Маленький лучик надежды затеплился в её душе.
– Графи, миленькая! Может, ты здесь? Может, ты уже давно сидишь и ждёшь меня там, на том месте, где мы смотрели с тобой звёзды! Я здесь, я сейчас, я мигом!
И она, мокрая, перепачканная, опять полезла по этому дереву, чтобы найти свою сестру.
Художник: Никита Авдоничев, 9 лет
Тесёмки скользили по мокрому стволу. Было ужасно трудно, но Хоре добралась-таки до заветной ветки, и… Графи не нашлась. Её здесь не было. У Хоре всё оборвалось внутри. Она старалась не думать ни о чём, так как думалось самое плохое. Хоре отгоняла от себя дурные мысли.
– Графи жива, с ней всё в порядке. Она сидит теперь где-нибудь и ждёт меня, – так говорила сама себе Хоре. – А если?.. А если?..
Нет! «Если» быть не может. Хоре запретила себе думать о едком, противном и горьком «если» и стала спускаться вниз опять.
– Я буду её искать! Чего бы мне это ни стоило, – решительно сказала она себе и, спустившись вниз, опять принялась за поиски Графи.
– Графи!
– Хоре!
Было очень темно. Дождь лил и лил, а Графи и Хоре искали друг друга. Каждое пятнышко казалось носиком любимой сестры, но при ближайшем рассмотрении это пятнышко превращалось в краешек заснувшего цветка, или стебель высокой травы, или лысую ветку кустарника. Забрезжил рассвет, и в первых, ещё серых лучах солнца Графи увидела свою Хоре у того дерева, с которого они любовались закатом и звёздами. Она сидела на траве, в отчаянии прижав мокрые тесёмочки к груди.
– Хоре! – громко закричала Графи.
– Графи! – обрадовалась Хоре.
Они крепко обняли друг друга. Дождь закончился. Наступало утро…
…Их нашли в городском парке, недалеко от театра, крепко связанными двумя тесёмочками друг с другом, мокрыми, грязными и измученными. Добрые люди отнесли их в театр.
А в театре…
В театре их долго ругали за сорванную важную репетицию. Они подвели любимый и уважаемый всеми театр, подвели всех: мастеров, которые над ними трудились, подвели костюмы, юбки, пачки и даже маски. Им было ужасно стыдно за их поступок, так как тапочки никогда и никого не подводили. Но в жизни бывает всякое, тем более в настоящей жизни, про которую рассказывала бабушка вечерней накидки.
Их долго стирали. Но как ни старались, вместо белоснежного цвета балетные тапочки приобрели стойкий цвет чайной заварки. И именно такими, кремовыми, их поставили обратно на самую высокую полку в костюмерной.
При виде Хоре и Графи юбки стали ехидничать и вредничать, костюмы опять заспорили, но только теперь по поводу их пропажи в самый нужный и важный момент, маски перемигивались и хихикали, грим гримасничал, а шляпки, перебивая друг друга, приставали к балетным тапочкам, не давая им вымолвить ни единого слова.
Ни с того ни с сего маски стали опять выкрикивать полюбившееся им:
– Сорвём маску! Покажем настоящее лицо!
Грим тут же подхватил:
– Жизнь настоящая! Жизнь ненастоящая!
И только накидка смогла прекратить весь этот балаган.
– А знаете что? – и все тут же замолчали. – Мы вот тут ехидничаем, возмущаемся, вредничаем. А ведь они единственные из нас, кто осмелился увидеть настоящие звёзды, настоящую луну, вечерний закат. Давайте-ка спросим их самих, что же такое та самая настоящая жизнь?
И все посмотрели в сторону балетных тапочек.
Ну что они могли сказать?
Да. Они видели это всё! Но передать на словах это невозможно, потому что это действительно настоящее!
И ещё они поняли самую настоящую вещь – теперь они всегда будут вместе. Чего бы им это ни стоило! Ведь это так важно – обрести друг друга!
И с тех пор они всегда стоят вместе на полке, крепко связавшись своими тесёмочками.
А как сложилась артистическая жизнь?!
Танец – это загадка в свете переливающихся огней. И эту загадку делают наши знакомые Хоре и Графи, вместе со своими друзьями. Ведь они видели ту самую настоящую жизнь, а значит, и выступают по-настоящему, без всяких подделок.
А там…
Аплодисменты…
Аплодисменты…
Аплодисменты…
Сказка о морской царевне
Наталья Калинина (Шаманка)
г. Иркутск
– Хочешь, я расскажу тебе сказку о Рыбаке и Рыбке? – спросил меня старый моряк.
– Я знаю эту сказку.
– Нет, – улыбнулся он, – ты знаешь историю о том, как старик выпрашивал чудеса у рыбки для своей старухи? А я расскажу тебе другую. Настоящую. Слушай.
Давным-давно на берегу моря жил молодой и красивый Рыбак. Жил он совсем один, и когда рано утром уходил в море за добычей, никто не провожал его на берегу. А когда возвращался обратно, то встречать его тоже было некому. Но Рыбак не грустил по этому поводу. Была у Рыбака дудочка-жалейка. Иногда, под вечер, поднимался он на скалу и играл на своей дудочке. Приплывали русалки морские, затихали чайки крикливые – слушали весёлую мелодию. Слышался в ней плеск волн, крики чаек, скрип уключин. Была в этой мелодии радость жизни и солнечный свет.
Каждый раз, когда приезжали купцы за рыбой, он, получив деньги за свой товар, одну золотую монетку бросал далеко в море. Купцы удивлялись такому обычаю и однажды спросили его:
– Зачем ты это делаешь?
– Я плачу Морскому царю за свою удачу, – с улыбкой отвечал Рыбак.
Он и вправду был очень удачлив. Самая крупная рыба попадала к нему в сети, и когда он уходил в море, никогда не налетал внезапный ураган, а лодка во время шторма не разбивалась о прибрежные камни.
Как-то вечером поднялся Рыбак на скалу посмотреть погоду на море. Море было спокойно, но на горизонте огромной птицей раскинулась тёмно-синяя туча. «Завтра в море идти нельзя», – подумал Рыбак, сел на нагретые солнцем камни и заиграл на своей дудочке. У подножия скалы мягкие волны накатывали на берег и с тихим плеском убегали обратно. И вдруг показалось Рыбаку, будто что-то блеснуло внизу в этих волнах.
Перестал он играть, присмотрелся и увидел, что поднимается на скалу девушка невероятной красоты, тонкая и изящная, в длинном, почти воздушном, изумрудного цвета платье, и волосы её, как золото, блестят в лучах заката. Вскочил Рыбак, из-под ноги его вырвался камень и с шумом покатился вниз. Девушка испуганно вскрикнула, бросилась обратно к воде и исчезла. И снова увидел Рыбак, как что-то блеснуло внизу, у подножия скалы.
Спустился Рыбак к морю, огляделся, но не увидел девушки, а на прибрежном песке лежала, задыхаясь без воды, маленькая золотая рыбка. Взял Рыбак её в руки, зашёл по колено в воду и выпустил рыбку в море. Выпустил и тут же забыл о ней, потому что перед глазами его стояла девушка в изумрудном платье с золотыми волосами.
С тех пор потерял покой молодой Рыбак, так хотелось ему хотя бы ещё раз увидеть красавицу. Он больше не играл на своей дудочке, а вечерами бродил у подножия скал, вглядываясь в морскую даль. По ночам ему казалось, что кто-то ходит вокруг его хижины, но когда он выбегал посмотреть, там никого не было. И только однажды увидел Рыбак на песке следы маленьких босых ног. Вели те следы прямо к морю. Долго стоял Рыбак на берегу той ночью и снова вглядывался в морскую даль, но так и не увидел ни лодки, ни парусника.
