Прозрачные Драконы - Шон Макмуллен

Ларон скрестил на груди руки и некоторое время смотрел на Эндри, и при свете лампы его зеленые глаза сверкнули.

— Дай-ка угадаю. Ты — парень, Веландер — девушка, а Сентерри — знатная женщина?

— Мне бы не хотелось говорить, господин, но не могли бы вы дать мне ответ?

— Да, Эндри, он поступает правильно. Парень приносит в жертву свое счастье ради девушки, он бы даже умер за нее. Это по-настоящему благородно. И если при этом он тайно любит другую женщину, это еще более достойно уважения. Такая любовь утонченна, и она появилась в другом мире много лет назад. Я лишь здесь узнал о подобных чувствах, поэтому тебе бы лучше спросить совета у кого-нибудь еще.

— Так поступают благородные?

— О да, именно так — и спасибо тебе за то, как ты относишься к Вел.

— О, господин…

— Ни слова больше! Я тоже заботился о ней и тайно любил другую, ты не один такой, Эндри. Теперь пойдем дальше, нас ждут важные и сердитые люди в очень милом местечке.

Как и обещал Ларон, там, куда они пришли, было невероятно красиво, еда и напитки оказались простыми, но вкусными, однако атмосфера была ужасной — словно в бочке, наполненной большими, волосатыми и крайне злыми пауками. Эндри сразу же заметил Терикель, которая показалась ему очень грустной. Некоторое время все молчали, как будто не желали демонстрировать свою неприязнь до окончания завтрака. Солнце осветило горные вершины, со стола убрали подносы, и все смогли полюбоваться на необычайно красивые дома, озеро и пейзаж вокруг. Наконец прибыли верховный надзиратель и инквизитор, и Эндри с удивлением узнал, что медикар Селверис также являлся верховным надзирателем — и господином всего Альпенфаста. С другой стороны, жители Альпенфаста носили монашеское одеяние коричневого цвета и сандалии, поэтому старшего определить оказалось сложно. Инквизитор был рыжим лысеющим человеком в очках с оправой из проволоки.

— Мне стало известно, что между вами, дорогие гости, возникли враждебные чувства, — начал Селверис, вставая во главе стола. — Раздаются крики, устраиваются сражения, произносятся заклинания. В одном случае шелковую одежду гостя превратили в порошок — это грубое нарушение его прав. Некоторые из моих жрецов были напуганы.

— Кто никогда прежде не видел обнаженной женщины, — добавил инквизитор.

— Хотя мы редко вмешиваемся в дела наших гостей, сейчас гости — вы: главы государства, командующие, обладающие огромной властью, и представители другого, не менее важного, ордена. Вероятно, некоторые из вас являются шпионами и даже имеют захватнические намерения. Поэтому очень многие люди заинтересованы в раскрытии правды. Все ли вы этого хотите? Никому не разрешается уйти прежде, чем все станет известно.

В шепоте, поднявшемся за столом, чувствовалось одобрение. Селверис сделал шаг назад, пропуская вперед инквизитора по имени Малекниар.

— Я — инквизитор Альпенфаста, — произнес Малекниар, слегка кланяясь и складывая руки. — Мне нужны два человека, женщина и мужчина, которые никогда не убивали, чья девственность не вызывает сомнений, то есть она не нарушена. Полагаю, добровольцы Долвьенн и Эндри?

Эндри и Долвьенн вышли вперед.

— Ах, великолепно. Сейчас есть вопросы, пока мы еще не начали?

— Ведь существует множество женщин-девственниц и мужчин-девственников, которые никогда не убивали и живут в ваших храмах, — сказал Эндри. — Почему я?

— Вы не проходили подготовку для ритуала посвящения, и это отличает вас от жрецов Небесного зеркала. Сильные посвященные могут контролировать заклинание и даже искажать правду. У вас нет вопросов, госпожа? — спросил он Долвьенн.

— Я никогда осознанно не убивала, высокоученый инквизитор, но если кто-то умер от ран, нанесенных мной, не повредит ли это?

— Намерение и знание — вот все, что требуется. Что-нибудь еще? Замечательно, тогда мы начинаем. Вы двое, поднимите, пожалуйста, руки и встаньте в центре стола, пока я буду произносить заклинание истины.

Эндри, который не дотрагивался ни до какой другой женщины, кроме Веландер с тех пор, как они покинули Глэсберри, почувствовал, что рука Долвьенн теплая и влажная. Малекниар, сложив ладони, пробормотал какие-то таинственные слова, вызвавшие к жизни потоки эфирной энергии. Они превратились в шар фиолетового цвета размером приблизительно в человеческую голову.

— Пожалуйста, поднесите свободные руки к сфере заклинания истины, — произнес он, заставляя шар подниматься над ними.

Когда Эндри и Долвьенн дотронулись до шара, потоки энергии мгновенно охватили их руки и начали распространяться по всей коже под одеждой до тех пор, пока тела не оказались покрыты тонкой светящейся сеткой фиолетового цвета. Эндри не чувствовал ничего, кроме легкого покалывания.

— Хорошо. Заклинание приведено в действие, и никто не погиб в страшной агонии, можно идти дальше. Как известно, ни Эндри, и Долвьенн не разрешено говорить неправду. Более того, Эндри поймет, когда мужчина солжет осознанно, а Долвьенн — когда скроет правду женщина. Например, Эндри, что ты на самом деле думаешь обо мне, инквизиторе?

— Кажется, вы слишком милы, чтобы быть инквизитором, — сказал Эндри, не задумываясь.

— О, спасибо. Поскольку заклинание истины очень действенно, нам не нужны те ужасные люди, которые, желая добиться правды, пытают и запугивают своих жертв.

— И чаще всего нам требуется приятный и доброжелательный человек, похожий на Малекниара, ведь правду так горько слышать, — добавил Селверис.

— Долвьенн, скажи нам, что ты на самом деле думаешь о своей госпоже, принцессе Сентерри?

— Она — потакающая своим желаниям, тупоголовая, вероломная, плохо воспитанная маленькая дрянь, которая принимает свои лучшие решения только по моему совету, чьи капризы и причуды стоили жизни бессчетному количеству людей…

— Думаю, хватит, — прервал ее инквизитор, повернувшийся к Сентерри. — Ах, Ваше Высочество, по потрясенному выражению вашего лица понятно, что вас немало удивили истинные чувства верной наперсницы. Так почти всегда случается. Наверно, вам следовало первой испытать на себе заклинание истины и дать ответ на вопрос. Вы бы не смогли остановить себя и говорили без умолку. Хотя наделенный силой посвященный иногда и может солгать, нам станет понятно, если такое произойдет.

Сентерри, пошатываясь, обошла вокруг стола, и инквизитор поставил ее между Долвьенн и Эндри. По его команде они хлопнули в ладоши и приблизились к принцессе.

— Так, а сейчас, Ваше Высочество, может быть, мы услышим, что вы на самом деле думаете о Долвьенн?

— Самодовольная, амбициозная стерва, я не удивлена, что она до сих пор девственница, она такая ограниченная и разумная во всех своих поступках, и ее девственность было бы трудно нарушить даже зубилом каменщика или молотом…