Аборигены Вселенной - Марат Александрович Чернов

Африке, чтобы присутствовать на судебном разбирательстве дела безумного старца-кинолога, подозревая судью, присяжных и полицию в продажности и решив не бросать это на самотёк, пока вредного старика не посадят за решётку. Пожилого преступника и в самом деле собирались посадить на несколько лет, но по предварительному решению суда отправили в закрытый лечебный пансионат с целым штатом проникнутых сочувствием психологов, который хоть и был изолирован от цивилизованного мира высокой оградой, но явно не являлся даже подобием исправительного учреждения для преступных элементов. К негодованию Стенина, суд не торопился лишать маниакального старца его имущества на острове, по какой-то причине отложив окончательное разбирательство на неопределённый срок. Было похоже на то, что за пожилым маньяком стоит кто-то властный, но Клод не относился к числу кровожадных мстителей и рассудил, что помешанному старику, не встающему с постели, будет для наказания достаточно и того, если его до конца дней оставят за решёткой сумасшедшего дома.

Стенин получил от Айры принадлежавшую ему часть денег, которую едва не прибрали к рукам пираты, и в какой-то мере это скрасило ему праздные дни на побережье, залечив его душевные раны. Чтобы не оставаться в том самом курортном городе, который ему порядком надоел, а вид откормленных местных полицейских начинал действовать на нервы, Стенин в одиночестве перебрался на один из островов недалеко от западного побережья, пустынные дикие пляжи которого помогли ему собраться с мыслями и спокойно и трезво обдумать своё будущее. Он больше не притрагивался к бутылке и даже попытался открыть в себе талант поэта, на что вдохновлял его живописный вид, открывавшийся из окна его маленького бунгало, выходившего на берег океана.

Зачастую по вечерам ему хотелось писать лирические стихи, и было непонятно, только ли одна картина высоких синих волн, ласкающих песчаный берег изумрудного тропического острова, толкает на столь чуждый его характеру романтический порыв, или было что-то ещё, о чём Клод боялся признаться самому себе, хотя глубоко в душе ему было ясно, что его натура больше склоняется не к праздному времяпрепровождению, а к новому путешествию к далёким звездам. Потому и плохо рифмующиеся четверостишия его собственного сочинения получались чаще всего с упоминанием неизвестных планет, неведомых экзотических миров и ещё не открытых астрономами галактик.

Однажды на закате он прогуливался по берегу острова, обдумывая идею новой оды, когда заметил парус, быстро приближавшийся со стороны континента. В появлении яхтсменов в этих тёплых широтах не было ничего удивительного, и Стенин не придал этому никакого значения, сконцентрировав внимание на одной очень долго не дававшейся ему рифме. Бормоча себе под нос новые четверостишия, он повернул назад к бунгало уже в сумерках, оказавшись на пляже в полном одиночестве. Он брёл медленно, любуясь звёздами, высыпавшими на тёмном небе, и подошёл к своему бунгало лишь после полуночи, увидев возле пирса ту самую яхту, парус которой заприметил несколько часов назад.

Всё его романтическое настроение как ветром сдуло, когда он узнал пришвартованную яхту, принадлежавшую банде знакомых ему пиратов. Одноногий штурман, однорукий матрос и их матёрый предводитель Чонг не заставили себя долго ждать, окружив Клода со всех сторон на пустынном пирсе, где кроме них больше не было никого. В соседних бунгало, похоже, все спали и было сомнительно, что кто-то успеет прийти ему на выручку; бегство же представлялось более чем сомнительным, поскольку он оказался под прицелом трёх лазерных рейлов, нацеленных на него, и даже если он сумеет уклониться от одного, то заряд второго или третьего догонит его совершенно точно. Наверное, Клоду впервые в жизни захотелось стать невидимкой, но это было за пределами его технических возможностей, зато возможностей хватало у его противников.

– Вот так встреча! – ухмыляясь, произнёс Чонг. – Долго же мы тебя искали.

– Гони наличку, – угрожающе прохрипел штурман, переминаясь со здоровой ноги на тонкий кибер-протез.

Однорукий матрос не сказал ничего, не сводя прицела своего компактного полуметрового рейла с головы Стенина.

– Где оставил своего ублюдочного дружка-киборга? – спросил Чонг. – Мы узнали у администратора, ты один. Значит, и защитить тебя, бедолагу, будет некому.

– Синие, гони синие! – вставил штурман. – Где спрятал? Небось, снова где-то зарыл, разиня?

Все трое засмеялись, вспомнив, как ловко они провели Клода во времена, когда Чонг ещё умело прикидывался его преданным телохранителем, которому можно доверить любую тайну.

– На будущее, если ты когда-нибудь захочешь спрятать мешок с деньгами, не напивайся вдрызг, как ты это сделал тогда в отеле, – схохмил Чонг.

– Бабло, гони бабло! – не успокаивался одноногий.

– А больше вам, ребята, ничего не нужно? – спокойно спросил Стенин, оглядев всех троих. – Что, если сейчас вы на мушке у моего нового телохранителя?

– Ага, как же, придумай что-нибудь поинтереснее, – загоготал штурман. – Шлёпнуть бы тебя, но у нас другие планы.

– На этом острове так спокойно и мирно, – насмешливо произнёс Чонг, – и так не хочется нарушать эту райскую тишь и благодать. Но ты нас вынуждаешь. Лупите его, ребята, до тех пор, пока он не сознается, где заныкал деньги.

Штурман и матрос двинулись на Клода, грозно помахивая рейлами, как вдруг раздался какой-то приглушённый хлопок и однорукий, вскрикнув, выронил своё оружие из единственной руки; спустя мгновение раздался ещё один хлопок, и здоровую ногу штурмана разнесло на мелкие ошмётки. Не устояв на одном протезе он с пронзительным воплем рухнул на землю.

Чонг, сжимая в руке рейл, испуганно озирался по сторонам, гадая, откуда были сделаны эти столь точные выстрелы. Стенин расторопно подобрал оружие однорукого, направив его на ошеломлённого Чонга. Тот прицелился в него в ответ.

– Учти, я успею тебя грохнуть, успею!.. – злобно процедил он сквозь зубы, отступая назад к яхте.

Он пятился к трапу, видимо, ожидая выстрела, но его не последовало. Неизвестный стрелок позволил ему перебраться с пирса на борт яхты, автоматически убрать парус и включить двигатель. Донеслось тихое жужжание мотора, когда яхта отчалила, направляясь в открытый океан, погружённый в таинственную тьму. Однако она не успела отойти от берега и на полмили, как вдруг сверху что-то просвистело, будто пронёсся артиллерийский снаряд, и спустя секунду на судне прогремел взрыв, подняв столб огня и дыма. Яхту быстро охватило бушующее пламя, отразившееся на тихой поверхности воды множеством оранжевых бликов, и через пять минут догорающий остов судна пошёл ко дну.

Поглощённый этим зрелищем, Стенин вздрогнул, когда фигура в лёгком летнем платье, выйдя из своего укрытия в тропическом лесу и поравнявшись с ним, коснулась его плеча. Он оглянулся и не поверил своим глазам, увидев улыбающееся лицо Алисы. Она держала в руках снайперскую винтовку с гранатой в подствольнике.

– Здесь много акул, – сказала