Одноколыбельники - Цветаева Марина Ивановна

Марина Цветаева – О.Е. Колбасиной-Черновой:

51. Колбасина-Чернова Ольга Елисеевна (1886–1964) – журналистка, писательница, жена Виктора Михайловича Чернова (1873–1952) – одного из основателей партии эсеров, министра земледелия Временного правительства, председателя Учредительного собрания. Впоследствии В.М. Чернов эмигрировал. Ольга Елисеевна с 1923 года была в разводе с ним. В 1923–24 гг. она с тремя дочерями жила по соседству с Мариной Цветаевой в Праге, тогда они подружились, и маленькая Аля подружилась с младшей дочерью О.Е. Черновой (в цветаевских письмах – «Адей»). Осенью 1924 года О. Чернова с детьми переехала в Париж. Был год тесной и подробной переписки с М. Цветаевой, и когда М. Цветаева 1 ноября 1925 года переехала в Париж с девятимесячным Муром и тринадцатилетней Алей, Ольга Елисеевна с дочерями подготовили для них самую большую комнату в снимаемой ими квартире. Сергей Эфрон еще на какое-то время оставался в Праге – дописывал выпускную «докторскую работу» («на языке» российских вузов – студенческую дипломную). В этой квартире М. Цветаева со своими детьми прожила полгода. О.Е. Колбасина-Чернова оставила подробные воспоминания об их дружбе (см. «Марина Цветаева в воспоминаниях современников. Годы эмиграции. М. «Аграф». 2002).

52. Булгаков Валентин Федорович (1886–1966) – мемуарист, писатель, последний секретарь Л.Н. Толстого. В 1906–1910 гг. учился на филологическом факультете Московского университета, но под глубоким впечатлением от знакомства с Л.Н. Толстым (в 1907 году), став искренним последователем его учения, бросил университет и переехал в Ясную Поляну. Вел подробный дневник, на основе которого впоследствии написал книгу «У Л.Н. Толстого в последний год его жизни». После потрясшего читателей Толстого его ухода из Ясной Поляны и смерти на станции Остапово записи В. Булгакова были сразу переведены на многие языки, впоследствии книга неоднократно дорабатывалась и переиздавалась. После смерти Толстого В. Булгаков еще несколько лет оставался в Ясной Поляне, помогал Софье Андреевне Толстой в систематизации наследия писателя, занимался кропотливым описанием его библиотеки. С 1916 по 1923 годы был сначала помощником хранителя, а затем директором Музея Л.Н. Толстого в Москве. Во время голода 1921 года входил в Комитет помощи голодающим, почетным председателем комитета был В.Г. Короленко. Через шесть недель ВЦИК принял постановление о ликвидации комитета, на комитет были обрушены необоснованные обвинения, и многие, В.Ф. Булгаков в их числе, были задержаны. По требованию В. Ф. Булгакова 18 сентября 1921 года газета «Коммунистический труд» поместила опровержение прежде опубликованных в ней обвинений и напечатала выдержку из его письма в редакцию. После этого он вместе с большинством членов Помгола был освобожден, а затем – в феврале 1923 года – выслан из РСФСР в составе так называемого «философского парохода». С 1923 по 1948 год жил в Чехословакии. Читал лекции в странах Европы, популяризируя творчество и взгляды Льва Толстого. Переписывался с выдающимися деятелями культуры и науки: Роменом Ролланом, Рабиндранатом Тагором, Альбертом Эйнштейном, Николаем Рерихом и др. В 1924–1928 годах был председателем Союза русских писателей и журналистов в Чехословакии. В этот Союз был принят Сергей Эфрон и оставался в его рядах до переезда семьи во Францию. В годы Второй мировой войны, после того, как немецкие войска вошли в Прагу, Булгаков был арестован и отправлен в баварский концлагерь в Вайсенбург. После освобождения лагеря американскими войсками вернулся в Прагу. В 1948 году В.Ф. Булгаков принял советское гражданство и вернулся в СССР. Поселился в Ясной Поляне, где в течение почти 20 лет был хранителем Дома-музея Л.Н. Толстого. Написал ряд очерков, составивших книги «Встречи с художниками», «О Толстом. Воспоминания и рассказы», и опубликованные только в 2012 году мемуары «Как прожита жизнь», где вспоминается и его дружба с С. Эфроном и М. Цветаевой. В 60-е годы переписывался с вернувшейся из лагеря Ариадной Эфрон, сохранились ее очень теплые письма к нему. В своих воспоминаниях Ариадна Сергеевна подробно и с высокой симпатией написала о нем.

Сергей Эфрон – Е. Эфрон

53. «…критик Святополк-Мирский» – Святополк-Мирский Дмитрий Петрович (1890–1939) – русский литературовед, литературный критик, публицист, писал по-русски и по-английски. В 1909 году бывал на башне Вячеслава Иванова, был знаком с Н. Гумилевым, А. Ахматовой, О. Мандельштамом. В 1913 году учился в Петербургском университете по отделению классической филологии, летом 1914 года был мобилизован, во время Первой мировой войны был на фронте, в 1916 году ранен. Во время Гражданской войны одно время был начальником штаба 1-й пехотной дивизии Добровольческой армии А.И. Деникина. С 1920 года – в эмиграции. С 1921 по 1932 годы жил в Лондоне (часто наезжая в Париж), читал в Королевском колледже Лондонского университета курс русской литературы. Издал в Англии несколько антологий русской поэзии и несколько больших книг о русской литературе (на английском языке), написал много статей. Его «Историю русской литературы», изданную на английском языке, Владимир Набоков назвал «лучшей историей русской литературы на любом языке, включая русский». (Впоследствии эта книга была переведена на русский язык.) (См. Д. Святополк-Мирский. История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Изд-во «Свиньин и сыновья». Новосибирск. 2005.) Защитил в Лондоне магистерскую диссертацию о Пушкине. Активный участник евразийского движения. Принимал активное участие в издании журнала «Версты». Поэзию Марины Цветаевой оценил не сразу (сначала с «истинно петербургским высокомерием» называл ее «распущенной москвичкой»), но со временем оценил очень высоко. По его приглашению Марина Ивановна ездила в 1926 году в Лондон, где прошло несколько ее поэтических вечеров. Несколько лет Д. Святополк-Мирский оказывал Марине Цветаевой (вместе с другими сочувствующими трудному материальному положению ее семьи) практическую поддержку. Восхищался поэзией Б. Пастернака, переписывался с ним. В 1932 году при содействии Горького, которого посетил в Сорренто, уехал в Советский Союз. В 1937 году был арестован и «по подозрению в шпионаже» приговорен к 8 годам «исправительно-трудовых работ», в 1939 году умер в лагере под Магаданом.

54. «…человек блестящий – П.П. Сувчинский» – Сувчинский Петр Петрович (1892–1985) – музыковед, философ, один из основателей евразийского движения. Писал либретто для Мясковского и Прокофьева. Дружил со Стравинским, помогал ему в работе над книгой «Музыкальная поэтика», 1942. Написал эссе о Розанове, Ремизове, Блоке. Известна его переписка с М. Юдиной, М. Горьким, Б. Пастернаком, М. Цветаевой. (В Собр. соч. Марины Цветаевой в 7 томах (Москва, Эллис Лак, 1994, 1995) входят 14 писем ее к Сувчинскому, переписывался с ним по делам журнала и С. Эфрон). В 1932 г. П. Сувчинский подал прошение о советской визе, но получил отказ. В 1946 году после некоторых колебаний принял окончательное решение не возвращаться в Россию.

55 «Ближайшие наши сотрудники здесь – Ремизов, Марина, Л. Шестов»:

Ремизов Алексей Михайлович (1877–1957) – известный русский писатель. В годы революции и военного коммунизма оставался в Петрограде, летом 1921 года выехал на лечение в Германию, сначала думая, что ненадолго. В связи с экономическим кризисом переехал из Берлина в Париж, где прожил до конца жизни. Продолжал и в эмиграции много писать, наиболее известными тогда стали его «Взвихренная Русь» и «Подстриженными глазами» – художественные воспоминания о жизни в Петербурге и революции. Марина Цветаева очень высоко оценивала его творчество, в 1925 году в ответе на анкету журнала «Своими путями» написала: «Здесь, за границами державы российской, не только самым живым из русских писателей, но живой сокровищницей души и речи считаю – за явностью и договаривать стыдно – Алексея Михайловича Ремизова.(…) Равен труду Ремизова только подвиг солдата на посту». Кроме своего участия в «Верстах», А.М. Ремизов печатался и в издаваемом в Праге журнале «Своими путями», в редакции которого был С. Эфрон. В Париже Марина Цветаева сравнительно часто общалась с А. Ремизовым, об этом рассказывает в своих воспоминаниях Ариадна Эфрон, ярко описывая его колоритный дом, в котором и она иногда бывала.