Слишком поздно (ЛП) - Колин Гувер

  Я блядь люблю ее и меня убивает то, что она одна в этой квартире, слишком напугана, чтобы даже открыть дверь настежь. Этот тупой гребанный ублюдок просто оставляет мою Слоан в полном одиночестве и страхе, пока я заперт в этом чертовом доме и не могу добраться до нее благодаря ему.

  - Я скоро увижу тебя, детка, - шепчу я экрану компьютера. - Не бойся.

  После нескольких повторов, я наконец смотрю дальше. Эта часть записана спустя нескольких часов. К дому подъезжает машина Люка. Он выходит, открывает багажник и достает пакеты с продуктами.

  Ой как мило. Этот подонок поехал в продуктовый магазина за едой для его маленькой фальшивой семьи. 

  Он несет пакеты к дому и своим ключом открывает дверь. Пытается ее отворить, но она закрыта изнутри.

  Умная девочка. Никогда не доверяет одному замку. 

  Слоан открывает ему дверь. Люк исчезает внутри, а Слоан идет, нет она практически скачет к машине. Она улыбается. Подходит к багажнику и хватает один из пакетов, когда Люк возвращается обратно с поднятыми вверх руками. Кажется, он просит ее остановиться и не брать пакеты. Указывает на нее, на ее живот и что-то говорит, что ее смешит. Она прижимает руки к животу, и в этот момент я вижу это.

  Вот когда я блять вижу это.

  Останавливаю ролик.

  Смотрю на ее руки, прижатые к животу. Смотрю на улыбку на ее лице, когда она смотрит вниз на свои руки, нежно придерживая живот. Он едва заметен под ее рубашкой.

  Едва.

  - Ублюдок.

  Я замираю. Считаю дни, месяцы, пытаюсь придать этому смысл.

   - Ублюдок.

  Я не разбираюсь в циклах жизни. Единственный раз, когда я обрюхатил девушку, я заставил ее сделать аборт, потому что она не было Слоан. И единственное что я знаю как факт... нужно хотя бы несколько месяцев, чтобы у Слоан что-то начало расти. Несколько месяцев назад... это был я, кто был внутри нее. Это был я, кто занимался с ней любовью по ночам.

  Люк переспал с ней один раз в тот период времени.

  Я имел ее каждый день.

   - Ублюдок, - повторяю я, улыбаясь. Не могу удержаться. Мое лицо расплывается в огромной чертовой улыбке. Я встаю, мне нужно пару минут подышать. Восстановить мышление. Впервые в жизни мне кажется, что я сейчас упаду в обморок.

   - Твою ж мать!  - восклицаю я, глядя на ноутбук, на видео, остановленное на Слоан, - Я стану папой!

  Снова сажусь и запускаю руку в волосы. Смотрю на экран так долго, что в глазах начинает все расплываться.

  Я что блядь плачу?

  Вытираю глаза и конечно же, на моих руках слезы.

  Я не могу перестать улыбаться. Увеличиваю картинку в области ее живота и поглаживаю рукой экран в этом месте. Прикладываю руку прямо к ее ладоням на животе.

   - Папочка любит тебя, - шепчу я нашему малышу. - Папочка придет за тобой.

НЕСКОЛЬКИМИ МЕСЯЦАМИ РАНЕЕ

  Я отпираю дверь в нашу квартиру и жду, пока Слоан откроет дополнительные замки.

  Все пять.

  Меня бесит, что нам приходится быть параноиками. Я ненавижу то, что звоню ей каждый час просто убедиться, что она в порядке, хотя я и так знаю, что за ней круглосуточно наблюдают из машины, припаркованной на соседней улице. Мне ненавистно, что мы вынуждены прятаться, хотя за Аса установлена слежка и он находится под домашним арестом до судебного разбирательства, после которого он, несомненно, отправится за решетку.

  Не знаю, как повлияли на Слоан два последних месяца. Я пытался уговорить ее посетить психотерапевта, но она утверждает, что все в порядке. Или будет, когда Аса окажется в тюрьме.

  Снять электронный браслет так, чтобы не заметила полиция невозможно — по крайней мере такая гарантия у нас есть. Если Аса сделает что-нибудь глупое и решит покинуть дом, мы узнаем об этом в течение 90 секунд. Но я беспокоюсь не о нем, а о тех людях, которые могут сделать за него всю работу.

  Судебная система в этой стране дерьмовая, и это еще мягко сказано. Такое ощущение, что это Слоан наказывают, просто потому что такие люди, как Аса, не считаются виновными до тех пор, пока их вина не будет доказана в суде. И я каждый раз напоминаю себе, что нам еще повезло, что Аса находится под домашним арестом. Судья мог вообще позволить ему выйти под залог, и ходить на свободе до судебного разбирательства.

 По крайней мере, мы добились этого.

   Несколько дней назад все было не так плохо, пока Аса оправлялся от огнестрельного ранения в больнице. И теперь, зная, что он здоров и находится дома, и к нему могут спокойно приходить и уходить его друзья, мы уже не чувствуем себя в безопасности. Вчера я поставил на дверь еще четыре замка для большей безопасности.

   Сейчас мы живем в двух часах езды от дома Аса, и никто, кроме полиции, не знает, где мы находимся. Дорога до дома занимает больше часа каждый день из-за того, что я езжу по объездным дорогам, чтобы убедиться, что меня не преследуют. Это утомляет. Но я сделаю все что угодно ради безопасности Слоан, все, кроме убийства Аса.

   Слышу, как замки открываются, и проскальзываю внутрь, захлопнув за собой дверь. Слоан улыбается и встает на носочки, чтобы поцеловать меня. Я обнимаю ее за талию и целую в ответ, повернув ее так, чтобы дотянуться и запереть дверь. Я постарался сделать это незаметно, потому что чем больше я беспокоюсь, тем больше беспокоится она.

   Слоан отстраняется от меня, когда я защелкиваю последний замок. Я вижу беспокойство в ее глазах, поэтому пытаюсь отвлечь ее.

   — Пахнет замечательно, — говорю я, заглядывая в кухню. — Что готовишь? — Слоан потрясающе готовит. Лучше, чем моя собственная мать, но я не говорю своей маме об этом.

   Она улыбается и, взяв меня за руку, ведет на кухню.

   — Если честно, я не уверена, — отвечает она. — Это суп, но я просто кинула в него все, что под руку попало, — она открывает кастрюлю и зачерпнув жидкость ложкой, подносит ее к моему рту — Попробуй.

   Я пробую.

   — Ничего себе. Это потрясающе.

   Слоан улыбается и накрывает кастрюлю крышкой.