Кровавая осень - Брайан Макклеллан

Возглавляла группу Избранная, с которой Тамас никогда прежде не встречался. С бледной кожей, большими глазами и светлыми, почти белыми волосами. На руках у нее были перчатки. Она с подозрением глядела на Тамаса.

– Пороховой маг, – поприветствовала она его.

– Избранная.

– Вы привезли то, что обещали?

– Да.

– Мы тоже.

Избранная подняла руку, и к ней подвели пленницу. При виде Влоры Тамас с трудом сдержал вздох облегчения. Ее мундир был грязен и разорван, щека исцарапана до крови, под глазом темнел синяк. Но все же она была жива.

– На что вы меня обменяли? – спросила Влора.

– Ничего такого, с чем я не хотел бы расставаться, – успокоил ее Тамас.

Олем подошел к Влоре и подвел к Тамасу.

Бруданская Избранная снова подняла руку:

– А теперь ваша часть сделки.

– Олем, привези его.

Вместе с Влорой Олем направился вглубь рощи, а затем вернулся один.

– Ну что еще? – забеспокоился Тамас.

– Она не согласна на такой обмен.

– Может быть, она хочет вернуться?

– Да, так она и сказала.

– Никогда не хотел иметь дочку, Олем. Можешь так ей и передать.

– Не заставляйте меня ждать, пороховой маг, – прорычала Избранная.

– Я ведь никуда не делся, правда? Олем, сходи за ним еще раз.

Олем снова ушел. Через несколько минут послышался стук деревянных колес, а затем из-за края рощи показалась повозка, запряженная двумя волами. На ней лежал каменный саркофаг. Повозка остановилась, и Олем спрыгнул на землю.

– Можете забирать, – сказал Тамас.

Бруданский солдат забрался на повозку и открыл саркофаг. Потом снова закрыл и с торжественным видом кивнул.

– Ваш Одаренный прекрасно видит в темноте, – заметил Тамас. – Это очень кстати.

Избранная усмехнулась уголками губ:

– Теперь я должна убить вас.

– А что скажет на это ваш хозяин?

– Уверена, что в глубине души он бы это одобрил.

Тамас подошел к Избранной почти вплотную.

– Попробуй, – прошипел он.

Бруданская Избранная глухо рассмеялась:

– Думаете, я боюсь ваших пороховых магов, засевших там, вдали? Или вашего карманного Избранного, спрятавшегося за деревьями. Один раз я уже сразилась с ним, и он давно уже был бы мертв, если бы не мое великодушие и необходимость спешить. Передайте Борбадору, что он обязан мне жизнью.

– Думаю, ты все-таки боишься. Иначе давно бы сделала то, чем угрожаешь. Прочь отсюда, Избранная шавка! Отвези Кресимира своему хозяину и напомни, что он обещал сдержать слово.

Бруданский солдат взял вожжи. Избранная повернулась кругом и бросила через плечо:

– Он сделает то, что захочет. Даже с этой несчастной страной.

Тамас дождался, когда бруданцы скроются из виду, а затем направился вглубь рощи.

– Не нужно было это делать, сэр, – сказала Влора.

– В своей жизни я сделал много всего ненужного. Но не в этот раз. – Тамас наклонился в седле и поцеловал Влору в лоб. – И я не жалею. Бо, эта Избранная передавала тебе привет.

– Нисколько не сомневался в этом.

– Бо! – повторил Тамас.

– Что?

– Нас ждет драка. Я это чувствую. Если встретишь эту Избранную снова, сотри ее в порошок.

Пальцы Бо невольно сжались в кулаки, он стиснул зубы и переглянулся с Нилой.

– С большим удовольствием.

Под лучами вечернего солнца Адамат сидел на старой городской стене в северной части Адопеста, свесив ноги в тридцатифутовую пропасть.

Он с хрустом надкусил яблоко, и струйка сока сбежала по его подбородку. Инспектор следил за погрузкой бруданской армии на корабли. Упряжки из двадцати волов в каждой уже тянули большие океанские суда против течения Адры в неблизкий путь к системе шлюзов в горах Горелой гряды. Но десантные баржи пока заполнились едва ли наполовину.

– Признаться, я удивлен, – вслух подумал Адамат, – что он все-таки уезжает.

Соу-Смиз молчал, прислонившись к зубцу стены. Кулачный боец был одет в брезентовые мясницкие брюки и белую сорочку с закатанными до локтей рукавами, чтобы скрыть пятна крови. Он достал из кармана трубку и раскурил ее от спички. Воздух заполнил сладкий аромат вишневого табака.

– Он и не уезжает.

– Да, верно. Сам он остается в Адопесте, но удивительно уже то, что он сдержал обещание вывести из города солдат.

– Думаешь, что-то замышляет?

– Конечно замышляет. Он политик и коммерсант. Готов съесть свои ботинки, если он не задумал какую-нибудь хитрость.

Адамат порылся в карманах, но потом сообразил, что оставил свою трубку дома. Он еще раз посмотрел на корабли, увозившие бруданских солдат, затем перевел взгляд к югу, на берега Адры. С того места, где он сидел, не было видно развалин кафедрального собора, но инспектор навсегда запомнил эту картину, как и все, что видел в жизни.

– Он оставил здесь свой след, – сказал Соу-Смиз.

– Да, оставил.

И еще множество вопросов, на которые пока нет ответов. Кларемонте утверждает, что всеми своими действиями стремился лишь смягчить вред, который мог причинить стране Кресимир. Это не похоже на откровенную ложь, но даже дураку понятно, что у Кларемонте есть в этом деле свой интерес. Стать премьер-министром Адро – слишком ничтожная цель для бога. Может быть, он добивается чего-то другого? Чего-то более значительного.

И где сейчас вторая половина Бруде? Кто эта вторая половина? Бруде мешал планам Тамаса с самого начала, значит это должен быть кто-то из членов комитета. Но кто именно? По спине Адамата пробежал мороз. Леди Винсеслав? Ревизор? А может, сам Тамас? За такую мысль по головке не погладят, но Адамат должен докопаться до истины.

Все действия лорда Ветаса были направлены против тех целей, которых добивался Тамас и его комитет. Как это он сказал? Одна рука не ведает, что творит другая? Насколько было известно Адамату, Ветас не предпринял ничего, чтобы помешать возвращению Кресимира. Он сотрудничал с Черлемундом, который, вне всякого сомнения, знал о намерении призвать Кресимира. Случайное совпадение? Или тайный сговор?

– Есть у меня одно предположение, – объявил Адамат.

– Ну и?

– Давай вечером заглянем в Вороненую башню. У тебя есть время?

Соу-Смиз скосил глаза на свою одежду.

– Хорошо, сходи домой и переоденься, – согласился инспектор. – Встречаемся возле башни через два часа.

Оставив Адамата в одиночестве, Соу-Смиз спустился со стены.

Постукивая каблуками по стене, Адамат наблюдал, как отплывают бруданские корабли, а сам снова и снова перебирал в уме варианты. Главные фигуры пришлось вычеркнуть из списка подозреваемых. Если бы кто-то из членов комитета был второй половиной Бруде, он причинил бы намного больше вреда, чем вышло на самом деле.

Инспектор подождал, пока последний корабль отчалит, спустился со стены и поймал экипаж. Через тридцать минут он был уже возле Вороненой башни. Закатное солнце светило ему в спину. Адамат прошел в ворота и направился к посту охраны на первом этаже. В коридоре его поджидал Соу-Смиз, прислонившись спиной к стене и надвинув на глаза шляпу.

– Мне необходимо видеть леди Черис, – заявил Адамат дежурному охраннику.

Тот проверил бумаги инспектора и пропустил его вместе с Соу-Смизом.

– Я подозреваю, что у Кларемонте есть еще один агент в городе.

– Подозреваешь?

– Разумеется, у него здесь много людей, я же не идиот, чтобы не понимать этого. Но я говорю об агенте такого же уровня, как лорд Ветас, если не выше. Он должен работать самостоятельно, независимо от Ветаса или Кларемонте.

«Вторая половина бога», – мысленно добавил Адамат.

– Почему?

– Когда мы беседовали с Кларемонте, с нами был Одаренный, который распознает ложь. И он подтвердил, что Кларемонте ничего не знал о готовящемся взрыве. Но никому другому смерть Рикарда не принесла бы больше пользы, чем ему. Если бы у Кларемонте был еще один агент, работающий независимо, это бы все объяснило.

– Леди Черис?

– По крайней мере, она должна знать, кто это.

Они поднялись к камере, расположенной под самой крышей башни. Адамат остановился, чтобы отдышаться, тюремщик тем временем отпер тяжелую кованую дверь.

Камера оказалась небольшой, но не лишенной удобств: камин, две лампы, кровать, стул и небольшой столик у стены.

Черис, стоявшая возле окна с видом на площадь, обернулась и с любопытством поглядела на Адамата, но ничего не сказала. Тюремщик зажег лампы и вышел из камеры.

– Леди Черис, – начал было Адамат, но она махнула рукой и снова уставилась в окно.

– Я уже рассказала вам все, что вы хотели от меня услышать.

– Сомневаюсь. На кого вы работаете?

– Я? Работаю на кого-то? Ха! Я думала, инспектор, вы лучше меня знаете. Я никогда не была чьей-то марионеткой.

– Значит, вы утверждаете, что самостоятельно подготовили покушение на Рикарда?