Шантаж - Джон Гришем

– Да, но в этом есть какая-то бессмысленность, – подытожил Ярбер.

– О чем ты? – возмутился Спайсер. – Если тебе так приспичило во всем разобраться, оставайся здесь еще на несколько дней и натирай на мозгах мозоли, а я хочу поскорее унести отсюда свою задницу. Может, ты еще скажешь, что не примешь помилование только на том основании, что не понимаешь, каким образом удостоился его? Не смеши меня, Финн.

– И все же за этим делом кто-то стоит, – еще раз высказал догадку Бич.

– В таком случае я готов упасть на колени перед этим человеком, – от чистого сердца заявил Спайсер. – И я не собираюсь болтаться по тюрьме и задавать глупые вопросы насчет помилования.

Несмотря на терзавшие их сомнения, собратья быстро упаковали вещи, так же быстро попрощались с попавшимися им на глаза заключенными, благо большинство их находилось в это время на спортивной площадке, и поспешили во двор, преследуемые навязчивой мыслью, что этот сон может скоро кончиться или президент передумает и отменит свой указ.

В пятнадцать минут двенадцатого собратья быстро прошагали мимо контрольно-пропускного пункта административного здания, помахали на прощание охранникам и вышли на дорогу, даже не оглянувшись. Вероятно, они знали о примете не оглядываться на ворота тюрьмы, чтобы никогда больше не возвращаться сюда.

На обочине их ждал белый фургон, в котором сидели Чеп и Уэс, уже носившие другие имена. Впрочем, у этих парней было столько имен, что они и сами иногда в них путались.

Джо Рой Спайсер плюхнулся на заднее сиденье и прикрыл глаза руками, чтобы открыть их только тогда, когда фургон отъедет от тюрьмы достаточно далеко. Ему хотелось в этот момент кричать во всю глотку, плакать и прыгать от радости, но он лишь неподвижно сидел, не находя в себе сил выразить чувства. На его губах блуждала странная улыбка. Сейчас ему больше всего хотелось иметь под рукой две вещи – бутылку хорошего пива и прекрасную женщину, даже жену, на худой конец. Кстати, о жене. Надо как можно быстрее позвонить ей и обрадовать неожиданным освобождением.

Внезапность произошедшего немало обескуражила всех троих, и они еще долго не могли прийти в себя и только поглядывали друг на друга, точно пытались удостовериться, что все это не сон. Другие заключенные годами ждут освобождения, готовятся к нему психологически, считают дни и недели и в целом хорошо представляют, что их ждет на свободе. У собратьев же все произошло иначе. Они не были готовы к молниеносному развитию событий, не успели сжиться с мыслью о свободе и не представляли, что их ждет за воротами тюрьмы.

К радостному чувству примешивалось крайне неприятное ощущение опасности. То и дело возникали дурные мысли о том, что все это подстроено с целью их физического уничтожения, что президентский указ – это на самом деле дешевый трюк и что их скоро пустят в расход, как бедного Тревора.

Финн Ярбер сидел позади водителя и рассеянно смотрел на бегущую впереди ленту дороги. Он так и не спрятал в карман бумагу с помилованием, словно готовился продемонстрировать ее каждому, кто посмеет остановить его на пути к свободе. А рядом с ним сидел хлюпавший носом Хэтли Бич.

Поначалу он держался стойко и даже как-то слишком спокойно, но потом, когда фургон выехал на шоссе, а здание тюрьмы скрылось из виду, он невольно заплакал, всеми силами стараясь скрыть от друзей минутную слабость. Его глаза были закрыты, а по щекам стекали крупные слезы, которые он неловко смахивал, делая вид, что потирает измученное бессонницей лицо. И его друзья прекрасно понимали, что у Бича больше серьезных оснований для скупых мужских слез, чем у них, ведь ему оставалось сидеть еще восемь с половиной лет, а это в его возрасте равносильно смертному приговору.

За весь долгий путь от ворот тюрьмы до Джексонвилла никто из собратьев не проронил ни слова, а когда они подъехали к городу и дорога стала заметно шире, начали с любопытством наблюдать за проезжающими мимо машинами. В них сидели нормальные люди, спешившие по своим делам и не обращавшие никакого внимания на белый фургон. Вот она, обычная жизнь, к которой им придется привыкать.

Вскоре фургон вырулил на Атлантик-Бич, поминутно притормаживая у очередной автомобильной пробки. Погода была жаркая, солнце палило нещадно, и многие туристы высыпали на улицу, сердобольно ухаживая за маленькими детишками. А по пути то и дело попадались длинноногие загорелые женщины, один вид которых приводил бывших заключенных в трепет. Они таращили глаза на женщин, не пропуская, однако, и ярких вывесок небольших уютных ресторанчиков, в которых не бывали много лет. А ведь там должно быть пиво и дешевые свежие омары. Через минуту шоссе закончилось, и они подъехали к гостинице «Морская черепаха». Быстро покинув чрево фургона, собратья проследовали за своими сопровождающими в холл гостиницы, где на них тут же обратили внимание.

Не часто приходилось гостям этого заведения видеть троих мужчин зрелого возраста в тюремной робе.

– Вон там ваши комнаты, – указал Чеп рукой в дальний конец коридора, когда они поднялись на лифте на пятый этаж. – Мистер Аргроу готов встретиться с вами и обсудить все ваши дальнейшие действия.

– А где он сейчас? – не удержался от вопроса Спайсер.

– Он ждет в дальней комнате, пока вы не устроитесь в своих номерах.

– Ну так пойдемте, – нетерпеливо взмахнул рукой Спайсер и засеменил по коридору. Чеп пригласил жестом всех остальных и последовал за ними.

Джек Аргроу оказался совершенно не похож на своего брата.

Он был намного ниже ростом и имел светлые густые, заметно вьющиеся волосы, в то время как его брат был черноволосым и слегка лысел. Это сразу бросилось в глаза собратьям, но обсудить странное несходство они смогли лишь через некоторое время. Аргроу энергично пожал им руки, но при этом без видимого удовольствия.

– Как там мой братец? – поинтересовался он мимоходом, поразив их своей скороговоркой, что опять же здорово отличало его от Уилсона.

– С ним все в порядке, – заверил Джека Хэтли Бич.

– Да, мы виделись с ним сегодня утром, – подтвердил Финн Ярбер.

– Я очень хочу вытащить его из тюрьмы, – угрюмо заявил адвокат и так посмотрел на них, будто это они его туда засадили. – Именно поэтому я взялся за ваше дело. Ну ничего, скоро Уилсон тоже выйдет на свободу.

Собратья удивленно переглянулись, но не проронили ни слова.

– Присаживайтесь, – предложил Джек Аргроу. – Должен сразу сказать, что сам до сих пор не пойму, каким образом оказался причастным к этому делу, и это заставляет меня немножко нервничать. Формально я представляю здесь интересы известного вам мистера Аарона Лэйка, человека, который, вероятно, станет очередным президентом страны. Вот тогда-то я и постараюсь добиться досрочного освобождения брата.

Однако сам я никогда не встречался с мистером Лэйком, о чем, естественно, не могу не сожалеть. Его люди каким-то образом вышли на меня примерно неделю назад и попросили, чтобы я оказал им одну услугу весьма деликатного свойства. Яне знаю всех подробностей и не хочу, чтобы вы терзали меня глупыми расспросами. – Он говорил быстро, скороговоркой и при этом энергично жестикулировал.

Собратья продолжали молчать. Впрочем, никакой реакции от них он и не ожидал. А в это время две крошечные видеокамеры тщательно фиксировали разговор и передавали изображение на установленный в Лэнгли монитор, где Тедди Мэйнард с Йорком и Дэвиллом анализировали ход операции.

Бывшие судьи, а теперь уже бывшие заключенные своим растерянным и подавленным видом напоминали военнопленных, освобожденных в результате многодневных боевых действий.

По всему было видно, что они еще не до конца поверили в реальность происходящего и ожидали подвоха. Они сидели бок о бок, плотно прижавшись друг к другу, и молча наблюдали за эффектным шоу агента Лайтера.

Тедди было интересно наблюдать за тремя мошенниками после почти трехмесячной охоты за ними. Он пристально вглядывался в их вытянувшиеся от удивления лица и не мог избавиться от ощущения, что невольно восторгается ими. Ведь эти люди не только придумали хитроумную аферу, но и довели ее до логического конца. Они выбрали правильного человека, правильное время и правильную тактику поведения. И вот сейчас они на свободе с двумя миллионами долларов каждый и с безоблачными перспективами. Неплохое вознаграждение за терпение и усердие.

– Ну хорошо, – продолжал Аргроу, – давайте прежде всего решим проблему с вашими деньгами. Куда бы вы хотели их поместить?

Это был один из тех вопросов, на которые они не могли ответить, как ни старались. Откуда им было знать все финансовые тонкости подобной операции?

– А какой у нас есть выбор? – решил схитрить Спайсер.

– Выбор у вас один, – снисходительно пояснил Аргроу. – Перевести деньги в какой-нибудь зарубежный банк.

– А как насчет Лондона? – выпалил напрягшийся до предела Ярбер.