На сем стою - Роланд Бейнтон

По словам Лютера, он бы только радовался, если бы исчезли все его труды, за исключением ответа Эразму и катехизиса.

"Не следует думать, что катехизис есть нечто незначительное, что можно наспех прочесть и отложить в сторону. Даже будучи доктором, я должен поступать подобно ребенку, повторяя слово за словом каждое утро и всякий раз, когда есть время, "Отче наш", и Десять заповедей, и Символ веры, и псалмы. Умники же, о которых я упоминал, желают, прочтя все это один лишь раз, стать докторами из докторов. Поэтому страстно хочу я убедить сих мудрецов, что не такие уж великие они ученые, как о себе помышляют. Углубленность в Слово Божье помогает противостоять миру, плоти, дьяволу и всяким дурным помыслам. Вот та истинная святая вода, которой надобно изгонять дьявола".

Лютер стремился к тому, чтобы использовать катехизис в церкви в качестве основы для проповедей. Прежде всего, однако, он предназначался для домашнего чтения. Глава семьи должен проверять знание катехизиса у детей, а также слуг не реже одного раза в неделю. Если дети не выучили положенного, их следует оставить без обеда; если нерадивость в изучении проявили слуги, их надобно уволить.

Катехизисы были иллюстрированы затейливыми гравюрами, изображавшими соответствующие библейские сцены. Слова: "Я верую в Бога Всемогущего", конечно же, уместно сопроводить картиной, изображающей творение. "Да святится имя Твое" сопровождалось изображением проповеди. "Помни день субботний" - группа верующих в церкви, а поодаль человек собирает хворост. Лютер, однако, не был твердым субботником. Кстати говоря, и гравюры подбирал не он. Чрезвычайно скромной была гравюра, сопровождавшая шестую заповедь, - Давид с гуслями засмотрелся на Вирсавию, омывающую ноги. Завершать час изучения катехизиса Лютер рекомендовал пением псалма или гимна.

Литургия

Другим огромным вкладом Лютера был пересмотр порядка церковного служения. Первоначально он сделал это с целью восстановления чистоты богослужения, а затем - чтобы использовать служение для обучения членов общины. Еще в Вартбурге Лютер осознал, что порядок церковного служения нуждается в срочных изменениях. Он всецело одобрял первые инициативы Карлштадта. В то же время сам Лютер был в этих вопросах весьма консервативен. Он стремился, чтобы изменения в мессе, которую он так любил, были минимальны, йавное заключалось в том, чтобы исключить всякие упования на человеческие заслуги. В 1523 году Лютер взял на себя задачу произвести минимально возможные изменения, которые насущно необходимы с точки зрения реформаторского вероучения. Свою работу Formula Missae он написал по-латыни. Канон о мессе исчез, поскольку в нем был раздел, в котором шла речь о приношениях. Лютер вновь восстановил первостепенную значимость, которую придавала ранняя Церковь Вечере Господней как акту выражения благодарности Богу и единения через Христа с Богом и друг с другом. Эта первая лютеранская месса была исключительно актом богопоклонения, в котором истинные христиане совместно участвовали в восхвалении и молитве, укрепляясь духовно.

Но очень скоро Лютер пришел к пониманию того, что акт богопоклонения для многих христиан невозможен без дополнительного объяснения. Церковь объединяла верующих в общину, а община состояла из жителей Виттенберга и крестьян близлежащих деревень. Что могут понять эти крестьяне из его ревизии латинской мессы? Безусловно, перемена была очевидной, когда прихожанам стали давать вино и хлеб. Они могли заподозрить, что произошли какие-то изменения, когда из мессы были убраны непонятные эпизоды. Но поскольку служение все так же совершалось на чужом для верующих языке, то вряд ли они ощутили, что из обряда исчезла идея приношения. Поэтому месса должна совершаться на немецком языке. Другие реформаты пришли к этому выводу раньше Лютера, и Мюнцер подготовил немецкий вариант, который полностью устраивал Лютера до тех пор, пока он не узнал, что его автором является

Мюнцер. Постепенно Лютер пришел к заключению, что пересмотром порядка церковного служения ему придется заняться самому. В 1526 году он предложил текст мессы на немецком языке.

Вся месса была переведена на немецкий язык, за исключением рефрена на греческом: "Кири элейсон". Основные элементы служения остались без изменений. Когда в 1536 году Виттенберг посетил привыкший к у прощенному порядку служения швейцарец, у него сложилось впечатление, будто лютеране сохранили многие элементы католичества: коленопреклонение, одеяния, повороты поочередно то к алтарю, то к общине, расположение аналоя и алтаря в противоположных углах. Даже обряд поднятия символов сохранялся вплоть до 1542 года. Для Лютера все это представлялось несущественным. Он не стремился заменить старую обрядность новой, допуская в вопросах литургики широту и значительное разнообразие. Главное заключалось в устранении канона мессы как из немецкого, так и из латинского ее вариантов. Его заменило простое приглашение к причащению. С устранением канона более важное место заняли Евангелие и Послание; слова установления произносились по-немецки; проповедь приобрела большую значимость; объявления зачастую занимали столько же времени, сколько и проповедь. Церковь, таким образом, превращалась не только в дом молитвы и восхваления, но и в учебную аудиторию.

Музыка

Наиболее значительные перемены в литургии были связаны с музыкой. Перемены коснулись трех элементов: пения с запевом священника; хоралов, исполняемых хором, и исполнения гимнов общиной. Лютер намеревался изменить все три. Не считая, себя искусным исполнителем, Лютер все же полагал, что способен вести и вдохновлять, поскольку умел играть на лютне и петь, хотя, с его точки зрения, и не так хорошо, как сочинять. В наше время среди специалистов нет единого мнения относительно того, к скольким своим гимнам Лютер написал музыку. Обычно ему приписывают десять гимнов. Безусловно, он умел сочинять простые мелодии, гармонизировать их и аранжировать. Но, помимо всего прочего, любовь Лютера к музыке была столь велика, что он умел вдохновлять. Он говорил:

"Музыка есть прекрасный и дивный дар Божий, который зачастую пробуждал меня и подвигал к радостям проповедования. Св. Августин испытывал угрызения совести всякий раз, когда замечал, что находит удовольствие в музыке, считая это грехом. Августин обладал изощренным умом, и, живи он в наше время, он согласился бы с нами. Я не люблю чудаков, не приемлющих музыку, поскольку она есть дар Божий. Музыка отгоняет дьявола и веселит людей; через нее они забывают всяческий гнев, непристойность, высокомерие и тому подобное. После богословия я поставил бы музыку на самое возвышенное место, воздавая ей высочайшие почести. Я не соглашусь променять свои скромные познания в музыке ни на что более великое. Опыт показывает, что после Слова Божьего одна лишь музыка достойна того, чтобы ее превозносили как хозяйку и повелительницу чувств человеческого сердца. Нам ведомо, что для дьявола музыка неприятна и невыносима. Сердце мое вскипает и переполняется, слыша музыку, столь часто освежавшую меня и избавлявшую от тяжких недугов".

Возможно, тот факт, что Дюрер был стар, а Лютер молод, когда каждый из них зажегся идеей реформы, в какой-то мере объясняет, отчего в немецком лютеранстве изобразительное искусство сыграло существенно меньшую роль в сравнении с выражением веры посредством музыки.

Перемены в музыкальной части литургии первыми затронули песнопение с запевом священника, в том числе Послание и Евангелие. Можно удивляться тому, что Лютер, с его страстным желанием сделать каждое слово Писания ясно слышимым и понятным, вовсе не упразднил музыку и не заменил ее обычным чтением. Ответ на этот вопрос дает архитектура церквей, в которых пропетые слова звучали более отчетливо, чем обычная речь. Но Лютер действительно сделал все возможное для того, чтобы слушающие понимали смысл. Для каждого слога использовалась лишь одна нота, а органное сопровождение не должно было заглушать слова. На протяжении всей службы орган использовался лишь антифонально. Нельзя было объединять слова из разных евангельских текстов, а семь слов, произнесенных Христом на кресте, нельзя было заимствовать из всех четырех Евангелий. Зная лютеранскую традицию, понимаешь, почему Бах написал "Страсти по св. Матфею". Драматическая окраска должна подчеркивать содержание. Григорианские хоралы, сопровождавшие Послание и Евангелие, отличались монотонностью, которую нарушало лишь понижение мелодии в конце. Лютер также ввел использование разных регистров для повествования евангелиста, для слов Христа и слов апостолов. Средний регистр он установил достаточно высоким, поскольку у него самого был тенор. Но при этом Лютер пояснил, что лишь дает рекомендации и что каждый служащий мессу священник должен изменить музыкальное сопровождение в соответствии со своими возможностями. Лады необходимо варьировать: шестой должен использоваться для Евангелия, поскольку Христос был исполнен радости; восьмой же - для Послания, так как Павел пребывал в более строгом состоянии духа. Эта терминология требует определенного пояснения. В наши дни существует множество тональностей и лишь два лада - мажор и минор. Интервалы во всех тональностях используются в строе С и сохраняются использованием стройных звуков альтерации в транспозиции. В XVI веке восемь ладов широко использовались с различными интервалами, образованными началом на каждой ноте октавы и подъемом без стройных звуков альтерации. Внимание, которое уделял Лютер всем этим аспектам музыкального сопровождения чтения из Писания на национальном языке проложило дорогу ораториям.