Тонкости эльфийской социологии - Татьяна Патрикова

– Ир! – протянул он до боли знакомым тоном, я же позволил себе самодовольно улыбнуться. Все как прежде. Все, как всегда. Не это ли счастье?

Иля

Я все могу понять. Но, если Машмула с Алиэлем торопить не имеет смысла, они сами максимально быстро придут к отношениям, наиболее приятным для обоих. Это видно уже сейчас. То Андрей и Ирирган огорчают меня с каждым днем все больше. Не сомневаюсь, что у них все движется в правильном направлении, но на мой вкус, слишком медленно. Почему меня это так заботит? Потому что я солидарна и с ректором, и с Великой Матерью Рим-Доль и с Камюэлем Барсимом, Андрея нужно привязать к нашему миру не только трудовым договором, но и чувствами, которые уже не получится так просто разорвать. Я не думаю, что Ир – идеальный для него вариант. Но Андрей сам его выбрал, даже если все еще врет себе, что это не так. Поэтому, поразмыслив, я избрала своим оружием ревность. В том, что эти двое ревнуют друг друга чуть ли не к каждому столбу – это факт.

Мне не свойственно терять голову даже в самой напряженной и жизнеопасной ситуации. Поэтому я напоила Ира эликсиром так, как напоила, а не вылила его ему в рот из пузырька. Поэтому в коридоре, чтобы сказать Андрею, кем в тайне от всех является наш провожатый, я повисла на нем, прижимаясь всем телом и зашептала на ухо с таким видом, словно нам с ним, определенно, есть что скрывать от остальных. Да, я все это сделала, прекрасно понимая, что не стоит ждать результатов слишком быстро. И все-таки, то, как демонстративно они игнорируют свои собственные чувства, как минимум раздражает. Будь они оба мужчинами илитири, я бы…

Но они, к сожалению, а, может быть, и к счастью, не они. Поэтому мне и приходиться прилагать столько усилий. Но я стараюсь не просто ненавязчиво подтолкнуть их в правильном направлении, но и не спугнуть, прекрасно понимая, что самый главный страх их обоих – это боязнь приблизить к себе кого-то, кого можно потом потерять. Они слишком привыкли к одиночеству. В этом всем дело. И, если я, как и они, тоже не тороплюсь найти себе кого-то столь же близкого, как в случае с Ингианисой и её мужчиной, это еще не значит, что я стала бы так безоглядно отмахиваться от того, кто бы мне по-настоящему понравился. Напротив. Встреть я такого эльфа, человека, или любого другого, я бы вцепилась в него мертвой хваткой. Сразу же и безоглядно. Я знаю это за собой. И трезво отдаю себе отчет в собственных позывах.

Поэтому меня так раздражает поведении Андрея по отношению к Иру, впрочем, мерцающий в этом плане меня раздражает не меньше. Но ему хотя бы можно сделать скидку на то, что у него, насколько мне известно, раньше не было связей с мужчинами. А вот Андрей в этом плане меня откровенно разочаровывает. Так удачно устраивать личное счастье для всех и каждого, а собственное проворонить. Дурак он, по-другому и сказать нельзя.

К слову, насчет незаурядных способностей Андрея, стоит вспомнить о попавшемся нам на дирижабле орке. Вот уж кто одним своим присутствием заставил меня о многом задуматься. Разумеется, я тут же отправила послание Великой Матери Вик-Холь с просьбой узнать, что на территории княжеств делает эта весьма колоритная личность. Ведь я, в отличие от всех остальных, сразу поняла, кто он, стоило ему только личину с себя сбросить. Собственно, именно по этой причине я ни с кем не стала делиться своими соображениями. Предпочитаю сначала сама во всем разобраться. А потом уже делиться полученными сведениями, или не делится, все зависит от того, что мне ответит Великая Мать.

Витаус Виттебранд

После просмотра увлекательного, вне всяких сомнений, фильма, Андрей предложил мне самому придумать клички своим новоявленным питомцем. Я был и рад это сделать, если бы в этот момент в комнате, в которой мы все разместились, в одно мгновение не нашлось бы столько советчиков. Признаться, на детей было любо дорого посмотреть. Как самозабвенно они спорили друг с другом, не обращая внимание на расовую принадлежность и прочие отличия. Мне оставалось только наблюдать и слушать. Вариантов имен для щенков было столько, что я и половины упомнить не могу. Но кончилось все тем, что в какой-то момент все дети разом замолчали, так как кто-то указал глазами на Андрея. Разумеется, я, как и все, тут же посмотрел в его сторону.

Психолог спал. Подложив под щеку кулак и устроив голову на подлокотнике собственного кресла. Поза была до ужаса неудобной. Могу себе представить, как у него будет все тело ломить, когда он проснется, если проспит час или больше. С другой стороны, дело молодое, это я с возрастом уже не могу себе позволить такую роскошь, как неудобная поза для сна. Хотя, где наша не пропадала? Вспомнить хотя бы прошлогоднее зимовье в лесу. Когда я взял с собой в дозор Пауля и мы с ним вместе заплутали, чего со мной отродясь не случалось. А ведь только и хотели, что в дальнюю деревню съездить и узнать, не лютуют ли там по своему обыкновению лесные разбойнички. В моих владениях они остерегаются себе разбойничьи гнезда вить, но у соседей, зачастую, устраиваются по лесам со всем комфортом.

Вывел нас в ту зиму из чащи ни кто-нибудь, а дракон, что появился в небе. Мой сын бросился догонять его, ведь ящер явно заходил на посадку, снижаясь и летя почти задевая брюхом голые древесные кроны. Я не успел остановить Пауля. Горячий он. Весь в меня. В его возрасте я тоже был таким же. Он вскочил, несмотря на то, что мы с ним с помощью еловых лап и небольшого костерка уже приготовили себе место для ночлега, вскочил в седло и помчался за драконом. Когда закончилась эта безумная скачка по зимнему лесу, мы обнаружили, что выскочили в ту его часть, где мне был каждый кустик знаком. Дракон исчез без следа. Зато мы с сыном выбрались к той деревеньке, куда и направлялись. Причем темнело уже. И я ведь всерьез собирался заночевать в лесу.

Вообще, хочу сказать, что у меня, не смотря на мой сан Великого Магистра и прочие регалии, отношения к драконам неоднозначное. Когда-то я, как и Пауль, считал их смертельными врагами и самой страшной мерзостью, которая когда-либо существовала в нашем мире. Этому меня учили поколения великих предков и семейные легенды. Но с возрастом я начал многое понимать, во многом разобрался, до чего сам дошел, что умные люди подсказали. Поэтому сейчас я уже не могу дать однозначный ответ на вопрос, ненавижу ли я их. Напротив, при такой постановке вопроса, ответил бы, что скорее нет, чем да. Потому что уже на протяжении многих поколений они, как и мы со своей стороны, соблюдают заключенный между нашими народами договор.

К тому же, то, свидетелем чего я стал на прошлых выходных, прочно засело у меня в голове. Темные и светлые в классе моего сына не просто общались, и даже не просто дружили, они могли позволить себе такую роскошь, как любить и, что не маловажно, быть любимыми. Конечно, между ними это могло быть лишь временным чувством, легкой влюбленностью, не более того. И все же, оно было, и наталкивало на определенные мысли, невзирая на то, что некоторые отношения я откровенно не одобрял и не одобряю.