Праведник. История о Рауле Валленберге, пропавшем герое Холокоста - Джон Бирман

Если сведения Сварц все же основывались на недоразумении, то как это можно объяснить? Недавно выяснилось, что Мясников имел привычку неоднократно кивать головой, как бы соглашаясь с мнением собеседника. Кроме того, нельзя исключить проблем языкового общения и связанных с этим недоразумений (например, Мясников мог иметь в виду, что Рауль Валленберг, возможно, находился в психиатрической клинике). Они вполне могли понимать друг друга, когда речь шла о медицинских вопросах, но в остальном познания Мясникова в немецком языке, по мнению посла Ярринга, были невелики. Нанна Сварц знала немецкий язык несколько лучше. Однако ясности в этом эпизоде достичь не удалось — одни данные противостоят другим, и дополнительные поиски в архивах до сих пор не позволили выяснить этот вопрос.

Можно добавить, что было проведено исследование с целью установить, не находился ли Рауль Валленберг в Институте имени Сербского. Оно основывалось на профиле личности Рауля Валленберга и исходило из возможности присвоения ему псевдонима. Результат исследования был отрицательным, но следует указать, что до настоящего времени оно охватывало лишь период 1945-1947 гг.

НЕКОТОРЫЕ ДРУГИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА

Были также в той или иной мере проверены многие иные свидетельства. Здесь приводятся некоторые примеры.

— Альберт Холлоши (венгр) сообщил в 1981 г., что в течение некоторого времени перед своим освобождением в том же году он находился в контролируемой КГБ психиатрической клинике в Москве и видел там Рауля Валленберга в каталке (на него указала санитарка).

— Антонас Богданас из Латвии говорит, что он как-то встретил Рауля Валленберга в Норильске между 1945-м и 1951 г. В 1951 г. их вместе должны были доставить в специальную тюрьму (психиатрическую клинику) в Казани, где Валленберга лечили от «мании величия», после того как он сообщил, что был шведским дипломатом. До сих пор доступ в клинику и ее архив закрыт, но это следует сделать возможным на следующем этапе.

— Теодор фон Дуфвинг, немецкий офицер, 1907 г. рождения, в 1982 г. рассказал в посольстве в Бонне, а затем представителям рабочей группы, что в 1949 г. по дороге в Воркуту, в пересылочном лагере (в Котласе или Кирове) он слышал о том, что в лагере якобы находится шведский дипломат под особой охраной. Фон Дуфвингу удалось повстречать шведа в один из следующих дней. Тот сообщил, что «он стал заключенным в результате большой ошибки».

— Аурел фон Юхен, протестантский священник (1902-1991), был заключенным в Воркуте с 1948 г. до начала 50-х гг. По мнению Гельмута Шнейдера, фон Юхен знал о том, что Валленберг был в Воркуте. Жена фон Юхена сообщила, что у ее мужа не было непосредственного контакта с Раулем Валленбергом, но он часто говорил о других заключенных, которые встречали его.

— Д-р Менахем Мельцер, 1907 г. рождения, был врачом. Во время беседы в 1974 г. со шведским полицейским он сообщил, что, вероятно, встречал Рауля Валленберга в мае — июне 1948 (или 1949) г. в Халмер-Ю, к северу от Воркуты, когда обследовал заключенных в трудовых колониях. Человек по имени Рауль сообщил, что он швед. Был и еще один швед в лагере.

— Ефим Мошинский, как сообщается, родился в Одессе и эмигрировал после освобождения из советского лагеря в Израиль. Он сообщал, что был вместе с Абрамом Шифриным и Раулем Валленбергом в исправительной колонии на острове Врангелямгримерно в 1950 г. Согласно двум письмам, отправленным из Иркутска в 1975-м и 1976 гг., которые Мошинский показывал в шведском посольстве в Тель-Авиве в 1978 г., Валленберг находился в психиатрической больнице. Шифрин эмигрировал в Израиль в 1970 г. и информировал посольство, что уверен в том, что эти два письма были поддельными. Однако в 1973 г. он сообщил сенатскому комитету в Вашингтоне, что еще в 1962 г. на острове Врангеля находилась большая исправительная колония.

— Рудольф Александер Хедрих-Винтер фон Шваб, 1919 г. рождения, рассказал в 1964 г. в шведском посольстве в Вене, что встречал Рауля Валленберга в лазарете особой тюрьмы в Верхнеуральске 5 декабря 1952 г. (между прочим, в день рождения фон Шваба). В тюрьме также находились финский офицер артиллерии Харальд Йельд и Арвид Андерсон, который, как сообщается, был шведом. Затем фон Шваб встретил д-ра Якобсона (из Таллина) в Магнитогорске в 1953 г. Тогда Якобсон рассказал о своей встрече с Валленбергом в связи с операцией. Фон Шваб вновь встретил шведского дипломата в Верхнеуральске в сентябре 1953 г. Тогда Валленберг подтвердил, что остался на два месяца в Магнитогорске после операции и что он встречал д-ра Якобсона. Валленберг также сказал, что он был прооперирован и получал послеоперационный уход лишь после смерти Сталина.

— Поляк Богуслав Бай посетил посольство в Варшаве в 1988-м и 1992 гг. и оставил тогда свидетельства. Позднее сведения были получены также от его польских сокамерников Ежи Цихоцкого, Юзефа Ковальского и Юзефа Маркуевского.

Богуслав Бай с июля 1944 г. воевал в польской подпольной Армии Крайовой и был арестован советской военной контрразведкой в январе 1945 г. Его помещали в разные лагеря и тюрьмы, в частности на Лубянку, и наконец он оказался в Ташкенте, после чего в 1949 г. его привезли в Братск, где заключенные строили мост через Ангару. Однажды (в 1950 г.) в лагерь пришел транспорт со 160 заключенными. Бай разговаривал с человеком, который был на Лубянке и смог дать сведения о польском генерале Окулицком, который предстал перед судом во второй раз и был приговорен к смерти (эта информация, кстати, была неизвестна). По словам Бая, Рауль Валленберг был приглашен в Будапеште на беседу с генералом Серовым (Серова якобы не было в Будапеште). Между тем он так и не встретил его, а был арестован по подозрению в шпионаже. Затем его доставили в Киев, потом в Ленинград (в тюрьму Кресты) и т.д. В 1947 г. его привезли на Лубянку, где приговорили к 25 годам каторжных работ в лагере особого режима. Его послали в Ташкент в 1949 г., но уже через пару недель он оказался в Братске. В июне или июле 1950 г. (согласно Цихоцкому — в 1951 г.) были собраны 300 заключенных для транспортировки в Магадан. Среди них были, в частности, Рауль Валленберг и Ковальский. Они ехали в одном вагоне до бухты Ванино, где Валленберг заболел и оказался в тюремной больнице. Ковальский доехал до Магадана и возвратился в Польшу в 1956 г. Бай и Ковальский встретились вновь в 1989 г. на собрании солдат польской Армии Крайовой.

Некоторые рассмотренные свидетельства требуют дополнительных поисков. Это относится и к возможности того, что Рауль Валленберг мог оказаться в закрытом психиатрическом учреждении. Совершенно естественно, что при отсутствии веских доказательств о судьбе Рауля Валленберга очень трудно поставить точку в подобных поисках.

XIII

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ РАССУЖДЕНИЯ

На этой стадии разумно попытаться дать более связанные заключительные рассуждения на основе доступной информации. Речь идет о двух возможных основных гипотезах с многочисленными вариантами, но следует еще раз подчеркнуть значительное число сомнительных факторов. Первая гипотеза исходит из того, что Рауль Валленберг умер в июле 1947 г. и что в таком случае с наибольшей вероятностью можно говорить о неестественной смерти. Вторая гипотеза состоит в том, что он был «упрятан» или где-то изолирован, так что не мог вступать в непосредственный контакт с другими заключенными; возможно, его скрывали (под другой фамилией или номером). Можно сказать, что приведенные ниже рассуждения поддерживают как первую, так и вторую гипотезы.

Наша исходная точка состоит в том, что Сталин приказал или, во всяком случае, дал согласие арестовать Рауля Валленберга. Это означает, что его подчиненные вряд ли могли осмелиться самостоятельно принять решения или меры, определявшие судьбу Рауля Валленберга. Первоначальные возможные причины ареста были указаны в предыдущих разделах. Решение об аресте вовсе не должно было основываться на таком многогранном или глубоком анализе, какой был дан в гипотезах, приведенных в этом отчете. Отнюдь не обязательно, чтобы причины оставались неизменными в течение всего периода; напротив, они могли меняться. Согласно допросам весной 1945 г., в начале пребывания Рауля Валленберга в тюрьме, судя по всему, преобладали обвинения в шпионаже; вероятно, проверялись также сведения о его деятельности в Будапеште, хотя вряд ли Рауль Валленберг по этому пункту оказался заподозренным в большей степени, чем большинство других членов шведской миссии, притом что лишь он один (кроме Томсена) был доставлен в Москву. Затем становится все очевиднее, что Сталин (или, во всяком случае, советское руководство) имел особые причины задерживать шведского дипломата. Ведь его допрашивали очень редко и слишком недолго. Как сообщается, ведущий допрос весной 1947 г. сказал, что его дело является политическим и поэтому он никогда не предстанет перед судом. Судя по всему, первоначальный тайный умысел мог заключаться и в том, что Рауля Валленберга могли использовать для обмена или, иначе, выдать в обмен на компенсацию. Трудно оценить значение различных мотивов большой политики. Вместе с тем дело вполне могло обстоять и так, что Сталин не хотел спешить с принятием решения, что он не давал никаких указаний или в МГБ не были уверены в правильности толкования сталинских намерений, а поэтому «Абакумов и компания» должны были выжидать. Не было такого, чтобы Сталина «натолкнули» на этот вопрос или напомнили об этом. Что-либо подобное было немыслимо. В противном случае этот вопрос достаточно подробно обсуждался бы до и после беседы Седерблума со Сталиным.