Жизнь за трицератопса (сборник) - Кир Булычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А я? – пискнула Лукерья.
– В каждой войне есть предатели, – сказал Тимур. – Одни предают за деньги, а другие – за идею.
– А я? – Лукерья как-то сразу смирилась со своей предательской сущностью.
– Ты, будем считать, идейная, – сказал Тимур.
– Спасибо. Вы меня убьете?
– Мы тебя уже поработили, – засмеялся Матвей. – Со временем я тоже на тебе женюсь.
Все они захохотали. Но Лукерье показалось, что Ромочка смеется не так нагло, как Матвей.
8
Днем Лукерья на службу не пошла. Пускай сами помирают, все равно человечеству жить осталось немного.
Она пошла на почту.
Попросила там лист бумаги и конверт.
Написала сверху листа:
«Президенту Российской Федерации в собственные руки».
– Должен же кто-то мне поверить, – прошептала она.
В милицию она не пошла, не доверяла. Может, там уже пять пришельцев с погонами ходят. А вот президент вроде свой, высказывается против террора.
Она сидела и думала, как начать письмо, чтобы президент поверил.
Но додумать не успела.
Тонкая юношеская рука протянулась через ее голову. Василий взял листок и скомкал его.
– Не надо, Лукерья Маратовна, – сказал он. – Никуда вам не деться.
Лукерья вскочила, сначала испугалась, но потом взяла себя в руки и зашипела, как змея, источая яд:
– А ну мчись отсюда, физик недоделанный! Сейчас такой крик подниму, что народ вас на вилы возьмет! А ну!
– Не надо, Лукерья, – прошептал юноша. – Ну зачем так! Вы же наша союзница, вы же одна из нас!
– Неужели не убьете?
– Да что вы! Как можно!
Лукерья с размаху шлепнула ладонью Василия по щеке и пошла на улицу.
Василий трусил сзади, но подойти боялся.
Тут Лукерье встретился Михаил Стендаль, редактор газеты «Гуслярское знамя», человек неподкупный и старожил. Шел он рука об руку с Корнелием Удаловым.
– Миша! – воскликнула Лукерья. – Ты знаешь, что нас не сегодня завтра инопланетяне покорят и истребят, как крыс?
– Не исключено, – сказал Стендаль.
– И что вы будете делать? – спросила Лукерья.
– Уйдем в партизаны, – сказал Удалов. И почему-то подмигнул.
– Вот именно, – согласился Стендаль.
А к Лукерье уже спешили Ромочка с Матвеем. Видно, Василий поднял тревогу.
– Луша, – пропел Ромочка, – ну куда ты с такой высокой температурой на улицу выбегаешь?
– Нет у меня температуры, пришелец проклятый.
И видно, этот возглас звучал забавно, все мужчины стали смеяться, а Ромочка повел домой рыдающую жену.
– Грипп наступает, – заметил Удалов. – Как дела в Европе?
– В Европу вирус уже проник, – сказал Стендаль.
– Выздоравливай, Лукерья! – крикнул Удалов.
9
Ночью Лукерья лежала рядом с Ромочкой. Тело у него было горячее, страстное. Но он сдерживался.
– Пойми, – говорил Ромочка. – Так устроена Вселенная. Кто сильнее, тот и скушал. Завтра придет новый сатана и всех нас сожрет. Так вы, люди, истребили тасманийцев, птицу додо и морскую корову Стеллера, которые не были виноваты в том, что живут на одной с вами планете. Мы – санитары леса. Ваша цивилизация зашла в тупик и не сегодня завтра сама себя задушит. А мы ей помогаем.
– А дальше что? – Лукерья сглотнула слезы.
– Если нас не раскусят и сопротивления не будет, то через два-три года ты будешь жить в новом, упорядоченном и счастливом мире.
– Меня кирпичом по затылку, да?
– Ты моя жена! – рассердился Ромочка. – Можно сказать, любимая туземка, наше доверенное лицо. Ты что, думаешь, нам запрещают с туземками жить? Да я имею право себе хоть десяток таких, как ты, взять!
– И намерен?
Ромочка спохватился.
– На деле я не намерен, потому что люблю тебя как настоящую жену.
– А если я поеду в Вологду?
– А там что?
– А там в милицию или армейскую часть – не знаю куда! Может, к Жириновскому в партию?
– Только не в партию, – сказал Ромочка. – Там уже все наши.
– А если я все же найду…
– Будет война, – вздохнул Ромочка. – Многие погибнут. Может, мы даже потерпим поражение и нам придется аннигилировать твою планету. А жаль. Столько усилий мы потратили.
Он положил руку ей на плечо, провел пальцами по шее.
– В конце концов, – прошептал он, – какая тебе, простой женщине, разница, кто правит Россией, если у тебя есть здоровый любимый мужик? Ты чего добьешься? И мужика лишишься, и, возможно, жизни. А уж счастья тебе не видать.
– Ах, – вздохнула женщина. – Какая мне разница! Пришельцы-мришельцы, оккупанты, шпионы, завоеватели, поработители… а ты, Ромочка, меня не оставишь?
– Если не будет приказа…
– Обними меня, любимый!
10
Профессор Минц с Корнелием Удаловым подкрались поближе к погасшему окну на втором этаже. Они затаились за кустом орешника. Минц направил на окно невидимый обыкновенным глазом лучик зомбификсатора.
На махоньком дисплее задрожала алая искорка.
Рядом, впритык к ней, горела искорка изумрудная.
– Как славно, – сказал Удалов. – На таком расстоянии различает. Ты гений, Лев Христофорович.
Минц наклонил талантливую голову. Он привык к похвалам.
– Не будем себя тешить. Это лишь начало пути. Создать зомбификсатор могли бы по крайней мере три лаборатории на земном шаре. А вот внедрить его, заставить руководителей различных государств поверить в страшную опасность, которой подвергается Земля, – это куда труднее.
Алая искорка слилась с изумрудной.
Удалов вздохнул:
– А ведь хорошая была женщина… А теперь? Немецкая овчарка!
– Не клейми ты Лукерью, – ответил Минц. – Я почти убежден, что она и не подозревает, что находится в объятиях инопланетянина. Она верна своему мужу.
А там, на втором этаже, Лукерья воскликнула:
– Любовь ведет меня к подвигам! Ради нее я готова на многое.
– Не торопись, – ответил пришелец. – Будут тебе задания, будет тебе работка…
Минц спросил:
– Когда последний автобус на Вологду?
– Через двадцать минут.
– Тогда пошли.
– Лев, побойся бога! Мне домой надо забежать. Ксению предупредить.
– Мы позвоним ей из Вологды.
– Что за спешка?
– У нас нет ни минуты, – сказал Минц, спрятал зомби-фиксатор в карман и быстро пошел по улице.
Удалов махнул рукой и припустил за другом.
Их путешествие будет непростым, и результаты его еще неясны.
А Лукерью жалко…
Ностальджи
Старые слова вытесняются постепенно из русского языка. Оказывается, они уже не так красивы, как прежде. Подобно старой жене. Когда-то мы ею любовались, даже гладили и холили, а потом мимо прошла некая Матильда или Изольда, неся перед собой грудь как рыцарский щит. И обнаруживается, что жена вас никогда не понимала и была камнем на вашей толстой шее. А вот Матильда – она вас понимает. Матичка, ты меня понимаешь? Как важно, чтобы тебя понимали!
Был благодетель, потом – меценат, теперь – спонсор. Смена поколений. Была контора, стал офис, был шик, а стал – не догадаетесь! – гламур. Сам видел.
Еще несколько лет, и старое поколение будет разговаривать с новым через переводчиков, конечно же электронных. А все равно взаимопонимания не добьется.
К тому времени толковой молодежи и зажиточных старцев в России не останется. Разлетятся. Одни за квалифицированным медицинским обслуживанием, другие за научными перспективами, третьи в поисках личного счастья.
Некоторые полагают, что проблема утечки умов и красивых тел – это столичная боль. Ничего подобного. Просто этот процесс не всегда идет напрямик. Известно немало случаев, когда молодой программист Н. или победительница конкурса «Грудь-Гусляр-2002» уплывают в Вологду или в Москву. А уж оттуда, не найдя счастья или работы по плечу, вылетают в Израиль или США. И там оседают. Мало кто находит, что искал. Но так устроена жизнь.
А Великому Гусляру плохо.
Ох как плохо.
В школе № 2 не осталось учителей математики, а в третьей школе исчез физкультурник. Ночной клуб «Гусиные лапки» лишился стриптизерши, в речном техникуме некому преподавать двигатели внутреннего сгорания, а фармацевту Савичу пришлось возвратиться с заслуженного отдыха, чтобы выдавать пенсионеркам валидол и престариум в таблетках.
Этот список можно продолжать почти до бесконечности, и ужас его не в конкретных проявлениях невозвращенчества, а в повсеместности явления. И если в Гусляре, вместо того чтобы получить очередное звание, старшина Пилипенко ушел в отставку и теперь разводит сахарную свеклу под городом Веллингтоном в Новой Зеландии, то из близкой к Гусляру Тотьмы сержант милиции Великанов работает вышибалой в Лас-Вегасе.
Профессор Минц редко берется за свои великие и зловещие изыскания сам по себе. Его толкает к этому большое отзывчивое сердце. То соседка по дому попросит мужа обуздать, то президенту Российской Федерации понадобится успокоить Кавказ или внедрить доброту в спортивных состязаниях – главное, чтобы был заказ. И тогда Минц включает свой могучий мозг, во всем городе падает напряжение в сети, грозы стекаются к Гусляру, беспокоятся еноты и барсуки, наблюдается колошение озимой ржи, Ходжа Эскалибур упускает нить прорицания, Даша теряет интерес к Паше, и происходит еще многое другое.
