Пламя над бездной - Вернор Виндж

И Глимфрель, и Тироль глядели на Свенсндота с ожиданием, глаза у них были большие и темные. Стандартные правила – стандартный приказ– были таковы: сообщения, зашифрованные скомпрометированным ключом, игнорируются. Если бы специалисты Компании по связи делали бы свою работу как надо, гнилого шифра вообще бы на борту не было и правила выполнились бы сами собой.

– Расшифровать! – коротко приказал Свенсндот. Последние недели показали, что Компания в смысле военной разведки и связи показала себя хуже некуда. Так пусть хоть какая-то польза будет от ее некомпетентности.

– Есть, капитан!

Глимфрель нажал клавишу. Где-то внутри процессора сигналов «Ульвиры» длинный сегмент «случайного» шума был разложен на кадры и точно наложен на «случайный» шум приходящих кадров данных. После заметной паузы (черт бы побрал это Дно) окно связи зажглось двумерным видеоизображением.

– …четвертое повторение сообщения.

Слова были самнорские, а диалект – чистейший «Херте о Сьяндра». А шли эти слова от… на миг, от которого сердце ухнуло вниз, капитан вновь увидел Ульвиру – живую. Он медленно выдохнул, стараясь взять себя в руки. Черноволосая, стройная, с фиалковыми глазами – как Ульвира. И как миллион других женщин Сьяндры Кеи. Сходство было, но такое дальнее, что раньше он бы никогда его не заметил. На секунду он увидел Вселенную за пределами своего флота и цели за пределами мести. Потом он заставил себя вернуться к делу, к тому, что он мог увидеть в окне.

А женщина говорила:

– Мы повторим еще три раза. Если вы по-прежнему не ответите, мы попытаемся направить луч на другую цель.

Она отодвинулась от камеры, открывая вид на комнату у себя за спиной. Каюта с низким потолком, глубокая. Весь задний план занимал дисплей следов гипердвигателей, но Свенсндот не обратил на него внимания. Там, перед ним, стояли два наездника. У одного на тележке были полосы, что означало опыт торговли со Сьяндрой Кеи. Другой, очевидно, был малым наездником, тележка у него была небольшая и без колес. Объектив повернулся, показав четвертую фигуру. Человек? Возможно, но не из ньоранской линии. В другое время его вид был бы величайшей новостью во всех человеческих цивилизациях Края. Теперь же Свенсндот отметил этот вид лишь как еще одну причину для подозрения.

Женщина говорила дальше:

– Вы видите, что мы – люди и наездники. Все вместе мы составляем экипаж «Внеполосного». Мы не часть Союза Обороны и не агенты Погибели. Но мы – то, за чем устремились сюда их флоты. Если вы это прочли, то мы считаем вас представителями Сьяндры Кеи. И нам необходимо с вами поговорить. Просим вас ответить, используя хвост алгоритма, расшифровавшего это сообщение. – Картинка дернулась, и лицо женщины снова показалось крупным планом.

– Это пятое повторение нашего сообщения, – произнесла она. – Мы повторим его еще два раза…

Глимфрель отключил звук.

– Если мы ее правильно поняли, у нас около ста секунд. Что будем делать, капитан?

Ульвира вдруг перестала быть никому не нужным отставшим кораблем.

– Будем говорить, – ответил Свенсндот.

Отзыв и ответ на отзыв заняли секунды. После этого пять минут разговора с Равной Бергсндот убедили Кьета, что ее слова должна услышать владелица флота. Пусть его корабль будет только передающим звеном, но у него было что передать важного.

Главное командование флота отказалось от полной видеосвязи с «Внеполосным». Кто-то на флагмане был намерен во что бы то ни стало следовать стандартной процедуре – и использование скомпрометированного ключа шифрования было с ней никак не совместимо. Даже Кьет был вынужден перейти на боевую связь: экран показывал цветную картинку с высоким разрешением. Если присмотреться получше, было видно, что это изображение синтезировано, причем плохо. Кьет узнал владелицу Лимменд и ее начальника штаба, Иэна Скритса, но они выглядели на несколько лет отставшими от стиля: просто старые видеоизображения подгонялись под сигналы анимации. Фактически канал связи был не более четырех тысяч бит в секунду: Главное командование не хотело рисковать.

Только Бог знал, что они видели в качестве синтезированного изображения Фама Нювена. Человек с дымчатой кожей уже несколько раз объяснил свою точку зрения и преуспел столь же мало, как и Равна Бергсндот до него. Его хладнокровная манера постепенно уступала место отчаянию.

– …и я говорю вам, они оба ваши противники. Да, Союз уничтожил Сьяндру Кеи, но Погибель создала ситуацию, в которой это стало возможным.

Полумультяшная фигура Иэна Скритса посмотрела на владелицу Лимменд. Господи, до чего же дурацкие эти синтетические изображения вблизи Дна! Когда Скритс заговорил, его слова даже не отвечали движению губ.

– Мы тоже читаем новости, господин Нювен. Угроза Погибели была использована как предлог для уничтожения наших миров. Мы не будем бросаться в хаотическую оргию убийства, особенно против тех, кто явно является врагами наших врагов… Или вы утверждаете, что Погибель находится в тайном альянсе с Союзом?

Фам сердито передернул плечами.

– Нет. Я понятия не имею, как Погибель относится к Союзу. Но вам следует знать, что зло, которое намерена сотворить Погибель, куда больше по масштабу, чем весь этот Союз.

– Да-да. Именно так говорят на Сети, господин Нювен. Но эти сведения пришли из-за тысяч световых лет. Они прошли через множество узлов и неизвестных переводчиков, пока добрались до Среднего Края – даже если в основе их лежат реальные события. Не зря ее называют «Сетью миллионов неправд».

Лицо незнакомца потемнело. Он сказал что-то сердито и громко на языке, который не был похож ни на один язык ньоранской ветви. Интонации его взлетали и падали, почти как в щебете дирокимов. Потом человек взял себя в руки, но, когда он заговорил, его акцент стал еще сильнее, чем раньше.

– Да. Но я говорю вам, я был при катастрофе Ретрансляторов. Погибель – это ужас больший, чем все известные в истории. Гибель Сьяндры Кеи – это всего лишь небольшой побочный ее эффект. Поможете ли вы нам против флота Погибели?

Владелица Лимменд откинулась всей своей массой на паутинное кресло. Она посмотрела на своего начальника штаба, и они заговорили друг с другом, но их разговор слышен не был. Взгляд Кьета переходил от него к ней и обратно. Мостик флагмана тянулся еще метров на двенадцать за спиной Лимменд. Там сновали младшие офицеры, кое-кто их них следил за разговором. Картинка была четкой и ясной, но когда фигуры двигались, это было как в мультфильме. И некоторые лица принадлежали людям, которых, как знал Кьет, перевели с корабля еще до гибели Сьяндры Кеи. Процессоры «Ульвиры» принимали с флагмана узкополосный сигнал и синтезировали показанные изображения.

«Больше никогда не буду пользоваться синтезом изображений, по крайней мере здесь», – пообещал себе Свенсндот.

Владелица Лимменд взглянула в камеру.

– Простите мою застарелую полицейскую паранойю, но я опасаюсь, что вы можете оказаться агентами Погибели. – Она подняла руку, как бы предупреждая возражения, но рыжий только глазел в удивлении. – Если мы вам поверим, то мы должны согласиться, что в той системе, куда мы все направляемся, есть нечто полезное и опасное. Далее, мы должны допустить, что и вы, и «флот Погибели» обладаете некоторой особой квалификацией, чтобы воспользоваться данным призом. Если мы дадим им бой, как вы просите, мало кто после этого останется в живых. Приз получите вы один. И мы боимся того, чем вы можете оказаться.

Фам Нювен долго молчал. Гнев и нетерпение медленно сходили с его лица.

– В ваших словах есть смысл, владелица Лимменд. А у вас есть дилемма. Есть ли у вас путь ее решения?

– Мы со Скритсом сейчас это обсуждаем. Что бы мы ни делали, и вам, и нам придется сильно рисковать… Все альтернативы еще хуже. Мы примем вашу просьбу о помощи, если вы сначала сманеврируете к нам вашим кораблем и позволите нам взойти на борт.

– То есть уйти с лидирующей позиции в этой погоне?

Лимменд кивнула.

Фам открывал и закрывал рот, но слов не было слышно. Казалось, ему трудно дышать. Заговорила Равна:

– Тогда, если вы потерпите поражение, потеряно будет все. Сейчас мы по крайней мере имеем шестьдесят часов форы. Может быть, этого будет достаточно, чтобы передать весть об этом предмете, даже если флот Погибели уцелеет.

Скритс улыбнулся кривой мультипликационной улыбкой.

– Вам здесь не угнаться за двумя зайцами. Вы хотите, чтобы мы рискнули всем ради ваших заверений. Мы согласны умирать, но не быть пешками в чужой игре.

Последние слова были сказаны с ускользающей тенью злости, и на картинке с флагмана больше ничего не двигалось, только губы шевелились, плохо синхронизированные со словами. Глимфрель перехватил взгляд Свенсндота и показал на сигнал сбоя на панели связи.

Голос Скритса продолжал:

– Капитан Свенсндот, я отдаю приказ: вся дальнейшая связь с этим неизвестным судном должна каналироваться…