Три сердца и три льва (сборник) - Пол Андерсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А когда она услышит, что начали произносить заклинание, то испепелит заклинателя или удерет. Очень мило! Что же нам делать?
– Не знаю, шеф, – сказал я. – Одно знаю: это все равно что пытаться поцеловать в морду кобру. – Я вздохнул. – Действовать надо быстро, потому что каждый пожар, зажженный тварью, служит ей пищей и добавляет новый запас энергии. Она делается все сильнее. Существуют определенные ограничения – например, закон кубического возрастания, – но, пока он сработает, саламандра может стать слишком сильной, чтобы человечеству удалось с ней справиться…
– И что же тогда произойдет?
– Всеобщая гибель… Нет, я подразумеваю не совсем это. Люди, естественно, призовут на помощь сильных противодействующих Духов. Но только представьте себе, с какими трудностями будет сопряжен контроль над ними. Подумайте о случайностях и опасностях, которые невозможно предвидеть. Халифат по сравнению с ними – пустяк!
Джинни, разогнувшись, отошла от стола. Аберкромби начертил мелом на полу пентаграмму. Исходящему слюной Мальзусу было поручено простерилизовать на спичке карманный нож. Вся идея состояла в том, чтобы взять у кого-нибудь немного крови. Кровь могла бы заменить обычно используемые снадобья, поскольку она содержит точно такие же белки.
Девушка положила ладонь на мою руку:
– Стив, мы потратим слишком много времени, если попытаемся собрать всех местных экспертов. Боюсь, что то же самое справедливо и по отношению к полиции штата или Национальной гвардии. Бог знает, что натворит саламандра, пока чиновники, которых ты здесь видишь, будут взывать о помощи. Но мы с тобой сможем, по крайней мере, проследить за ней. Подвергаясь при этом меньшей опасности, чем остальные. Рискнешь?
Я был согласен:
– Конечно. Саламандра не может повредить мне, если я буду волком. Особо повредить… Не сможет, если я буду осторожен. Но ты будешь держаться на заднем плане.
– Ты когда-нибудь слышал о клятве, приносимой членами нашего ордена? Пойдем.
Выходя за дверь, я бросил на Аберкромби самодовольный взгляд. Он надрезал свое запястье, начертил кровью магические знаки, а затем начал творить заклинание. Я ощутил, как по комнате пронесся влажный вихрь.
Снаружи была осенняя пора, высоко в небе стояла луна. Сразу в дюжине мест металось багровое ослепительное сияние. Зубчатыми силуэтами на его фоне виднелись крыши, и в ушах выли сирены. В вышине, освещенное мерцанием маленьких, безразличных ко всему звезд, носилось что-то, напоминающее ворох сухих листьев. Это, оседлав метлы, спасались бегством люди.
Свартальф прыгнул на переднее сиденье «кадиллака» Джинни. Я поместился сзади. И мы со свистом взмыли в небо.
Внизу под нами зашипело, плюясь, голубое пламя. Городские фонари погасли. По улицам хлынула вода. Она неумолимо ревела, и в ее потоке подскакивал смахивающий на поплавок президент Мальзус.
– Черти полосатые! – ахнул я. – Что еще случилось?
Свартальф резко повел помело вниз.
– Этот идиот, – простонала Джинни, – дал гидре растечься! Короткое замыкание…
Она сделала несколько быстрых пассов своим жезлом.
Поток успокоился и вошел в берега. Образовалась круглая заводь. Ее десятифутовая глубина мерцала в лунном свете. Из воды выскочил Аберкромби и побрел, хлюпая, к ближайшему очагу пожара.
Я расхохотался:
– Сходи к нему на квартиру и послушай, что он тебе расскажет о своем огромном опыте…
– Не бей лежачего! – мгновенно огрызнулась Джинни. – Ошибка сделана не без твоего участия, Стив Матучек.
Свартальф вновь повернул метлу вверх. Мы неслись над дымовыми трубами. Неужели она действительно влюбилась в этого дьявола? Точеный профиль, вкрадчивый голос, ловко подвешенный язык. Полный джентльменский набор… Я подавил приступ боли, искоса глянул вперед, пытаясь определить, где находится саламандра.
– Туда! – перекрывая свист воздуха, пронзительно завизжала Джинни. Свартальф задергал хвостом и зашипел.
Район университета старательно пытался скрыть свою бедность. Старые, псевдоготического стиля, отделанные деревом пещеры. Нечто среднее между особняками и меблированными комнатами. Район уже начал гореть. В темноте меж уличных фонарей вспыхивали многочисленные красные звезды.
Приближаясь, мы заметили, как одна звезда взорвалась и обратилась в клуб белого пара. Гидра, должно быть, сорвала патрубок пожарного крана и смылась. У меня мелькнула еретическая мысль, что саламандра окажет обществу услугу, уничтожив этот архитектурный нонсенс. Но ведь речь идет также о жизни людей и судьбе их имущества…
Громадный ужасный Дух раскачивался над пожираемым домом. Саламандра уже вдвое увеличилась в размерах, и на ее раскаленную добела сердцевину невозможно было смотреть. Вокруг узкой головы метались сполохи пламени.
Свартальф затормозил. Мы отлетели на несколько ярдов и теперь парили на высоте двадцати футов, на одном уровне с алчной пастью. Дико было видеть выгравированное на фоне ночи, освещенное ярким сиянием лицо Джинни. Она плотнее вдвинула ступни в стремена и принялась читать заклинание:
– О, Индра, Люцифер, Молох, Гефест, Дони…
Ее голос был почти неразличим в грохоте обрушившейся крыши.
Саламандра услышала. Огненные глаза обратились на нас. И немедленно она прыгнула.
Свартальф взвизгнул, когда от жара скрутило его усы (возможно, ущерб был причинен только его тщеславию), и развернул помело. Мы помчались прочь. Саламандра зарычала. Ее голос был похож на треск сотни одновременно горящих лесов.
Внезапно жар, опаляющий наши спины, исчез. Тварь материализовалась перед нами.
Закрыв лицо Джинни, я свое собственное спрятал за ее спиной, и мы пролетели сквозь стеклянную стену «Пивного парка». Вслед нам метнулся огненный язык. Метнулся и свернулся кольцом. Оставшаяся снаружи саламандра бушевала.
Мы скатились с метлы, огляделись. Пивная была пуста. Темно, повсюду следы огня. Никого не было. Увидев стоящий на прилавке доверху налитый стакан пива, я выпил его залпом.
– Мог бы предложить и мне выпить, – сказала Джинни. – Алам бы предложил…
И прежде чем я успел решить, язвит она или просто шутит, Джинни продолжала быстрым шепотом:
– Она пыталась удрать. Собирается с силами. Она уверена в себе и надумала убить нас!
Даже в эту минуту мне хотелось сказать, что рыжие и спутанные волосы и пятна на ее аристократическом носу выглядят, как ни странно, очень даже очаровательно. Но случай не казался подходящим.
– Она не вернется сюда, – выпалил я. – Все, что она может сделать, – это с помощью теплового излучения подпалить здание, а на это ей понадобится время. Пока что мы в безопасности.
– Но… ну да. Конечно, пни плохо горят. Мне говорили, что все пивные бары университета построены из пней, армированных железом.
– Да.
Я выглянул в разбитое окно. Саламандра кинулась мне навстречу, и цветные пятна заплясали у меня перед глазами.
– Наша гостья показывает характер, – сказал я. – Ну, говори быстро свое заклинание.
Джинни покачала головой:
– Она просто отлетит за пределы слышимости. Но, может быть, удастся поговорить с ней. Понять, как…
Она подошла к окну. Корчащаяся вдоль бара саламандра вытянула шею и зашипела. Я стоял за спиной своей девочки и чувствовал себя беспомощным и бесполезным.
Свартальф, вылизывающий с прилавка пролитое пиво, поглядел на нас и насмешливо фыркнул.
– Эй, Дочь Огня! – крикнула девушка.
Рябь прошла сверху вниз по спине саламандры. Ее хвост безостановочно хлестал из стороны в сторону, поджигая растущие вдоль дороги деревья. Я не в силах описать ответивший Джинни голос. В нем был и треск, и рев, и свистящее шипение. Голос, порожденный огненными мозгом и глоткой.
– Дочь Евы, что ты можешь сказать такой, как я?
– Именем Высочайшего я приказываю тебе смириться, вернуться к своему подлинному состоянию и перестать вредить этому миру!
– Хо!.. О-хо-хо-хо! – Тварь уселась на свой зад (асфальт пошел пузырями) и прерывисто захохотала прямо в небо. – Ты, созданная из горючего материала, приказываешь мне?!
– Я располагаю силами такими могущественными, что они затушат тебя, маленькая искра. Эти силы вернут тебя в ничто, из которого ты пришла. Смирись и повинуйся, так будет лучше для тебя же.
Мне подумалось, что саламандра на мгновение действительно была поражена.
– Сильнее, чем я? – Она заревела так, что пивная затряслась. – Ты смеешь утверждать, что существуют силы могущественнее Огня?! Чем я, которая явилась пожрать всю Землю?!
– Более могущественные и более прекрасные. Сама подумай, о Мать Пепла, ты не можешь даже войти в этот дом. Вода тебя гасит, и лишь Воздух способен поддержать твое существование. Лучше сдайся, не медли…
Я вспомнил ночь охоты на ифрита. Джинни наверняка попытается выкинуть тот же фокус – разобраться в психологии бушующей и мечущейся твари. Но на что она может надеяться?
