Выкупленная жизнь (СИ) - Натали Лавру
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
То, что я узнала о текущем состоянии Дилана, было сплошным подтверждением того, о чём предупреждала меня мама. Помимо общего истощения и отравления алкоголем, у него был повреждён межпозвоночный диск в шейном отделе, серьёзные осложнения на сердце, увеличена печень и в теле не было ни одного здорового органа. Кроме того, такое острое ухудшение состояния было связано с тем, что гормональные препараты, которые принимал Дилан, не совместимы с алкоголем. Полный букет.
Дилана оставили в больнице на ночь, а я вернулась домой на такси уже утром. Не тратя ни минуты на сон, я взяла велосипед и поехала в Верхний Волчок за живицей, вся надежда который раз была на эту чудо-травку. Но на поляне, где я 2 года назад набрала целый мешок живицы, росло всего пара тощих маленьких кустиков. Видимо, я взяла у природы слишком много, и она не в силах была быстро восстановиться. Пришлось сорвать несколько листиков, чтобы не загубить оставшиеся растения.
Пока я ехала обратно, у меня было достаточно времени подумать над ситуацией. Мама оказалась абсолютно права: я не могла бросить Дилана. Ответ вот так просто пришёл ко мне: достаточно было лишь представить, как будет течь моя жизнь без него, и я испугалась. Живой, но чужой всё же лучше, чем свой, но мёртвый.
Дома я сделала отвар и уже собиралась ехать в больницу, когда ко мне подошёл Максим и извинился. Видимо, мама взывала вчера не только к моей совести. Однако он по-прежнему и слышать не хотел о Дилане, снова закатил истерику, что ни за что не будет жить вместе с ним. В то, что Дилан стал прежним и больше никогда не обидит нас, Максим не поверил, он, как заведённый, повторял, что пусть лучше у него вообще не будет отца. Оставалось только надеяться на его короткую детскую память и отходчивость.
Сашка со Светой молчали, но отношение к происходящему было написано на их лицах. Одна мама подробно расспросила меня, как дела у Дилана. Ничего определённого я говорить ей не стала, во избежание нового потока обвинений.
В больницу я вернулась уже после обеда, первым делом пришла к Дилану. Он лежал в общей палате, не спал. Я заметила, что отёк начал потихоньку спадать с его лица.
— Привет! Выглядишь гораздо лучше. Как ты себя чувствуешь?
— Нормально.
— Это хорошо. Я принесла тебе кое-что. Выпей, ещё тёплый.
— Что это?
— Отвар живицы. Секрет твоей бабушки. Поставит тебя на ноги. — обнадёжила его я. — Врач приходил? Что сказал?
— Ничего особенного, поставили капельницу с утра и всё.
— Ел что-нибудь?
— Нет, не хотелось, ещё тошнит.
— Пей отвар, поедем домой, нечего тебе здесь больше делать.
— Куда домой? — не совсем понял Дилан.
— Пока что вернёмся в Нижний Волчок.
— А потом что?
— Потом нам потребуется какое-то время на то, чтобы Максим смог заново привыкнуть к тебе. Я постараюсь поговорить с ним, пока что он не готов к этому. — уклончиво ответила я. — Я сейчас пойду к твоему врачу, а ты пока выпей отвар.
Врачом оказался тот же самый мужчина, который несколько лет назад оперировал Дилана после огнестрельного ранения, он тоже узнал меня, даже поинтересовался, как у нас дела.
— Я хочу сейчас забрать Дилана из больницы, отлежится дома.
— Уж не знаю, каким чудом вам удалось поставить его на ноги после ранения, но вы же понимаете, что здоровье у него хуже, чем у шестидесятилетнего? Очень и очень слабое сердце, предынфарктное состояние: любой стресс может оказаться для него смертельным.
— Да, понимаю. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы он поправился.
В итоге я забрала Дилана, мы вернулись, снова заняли мамину комнату. Я сварила овсяную кашу, заставила его съесть всю тарелку, после чего он почти мгновенно уснул и проспал целые сутки. Это нормальное явление: после отвара живицы всегда долго и крепко спится.
До конца моего отпуска оставалось два дня, пора уже было возвращаться в город, к работе. Максим сказал, что хочет остаться в деревне ещё, мама поддержала его желание.
Перед отъездом я старалась как можно больше времени проводить с сыном, мы ходили купаться, пололи грядки в огороде, играли. Один раз Дилан попробовал заговорить с ним, всё закончилось криками и истерикой. Я поняла, что ещё слишком рано мирить их.
В город мы с Диланом возвращались вдвоём, несколько раз останавливались на трассе, чтобы отдохнуть и просто отвлечься от дороги, он всё ещё неуверенно чувствовал себя за рулём. Так, деля дорогу на короткие отрезки, мы возвращались в город. Я завела разговор:
— Чем планируешь заняться?
— Вернусь к работе. — был его ответ.
— Я думаю, сначала тебе необходимо восстановиться.
— Я в норме.
— Ну-ну… — недоверчиво покачала головой я и сказала. — Да, мне надо поговорить с твоим отцом. Сегодня же.
— Зачем?
— Расскажу ему о твоих приключениях… И будем думать о том, как жить дальше.
— Только не надо меня жалеть. — неверно истолковал мои мысли Дилан. Сам он при этом неотрывно смотрел на дорогу перед собой и вид имел предельно сосредоточенный.
— М-м-м… То есть у тебя уже готов план действий? Поделись же?
— Я не
