Эпоха мёртвых. Прорыв - Андрей Круз

И тут же в окне мелькнуло чьё-то перекошенное лицо, а мой палец инстинктивно утопил спуск. Автомат трепыхнулся, лицо за окном исчезло, брызнув кровью. Рядом захлопал автомат Большого, негромко, как духовушка в тире, пожалуй, со стороны второй позиции тоже донеслись хлопки. Снова грохнула снайперка, Сергеич доложил:

— Минус один!

Из здания донеслись крики, чьи-то команды, загрохотал пулемёт в окне, выбросив сноп яркого огня в серый сумрак утра, но очередь сразу оборвалась, а с подоконника полетели выбитые пулями щепки.

— Гранатомётами огонь!

Нет, «Мухи» мы не зря с собой таскаем, груз не велик, а вот когда надо… Разложив лёгкую трубу, вскинул её на плечо, наведя в окно. Бахнуло, дёрнуло, граната перечеркнула прозрачным дымным шлейфом расстояние между мной и окном, рванула внутри здания, выбросив клуб штукатурной пыли. Грохнуло последовательно ещё три раза, вызывая крики за окнами и беспорядочную стрельбу.

— «Грузчики», вперёд!

Это уже грузовикам команда. Из-за угла склада показался старенький, но вполне бодрый с виду ГАЗ-53, с кузовом, заваленным мешками, разогнался, завывая двигателем, лихо развернулся, не встречая никаких помех со стороны укрывшегося противника, а затем сдал задом, наваливаясь бортом на стену так, что доски кузова затрещали. Распахнулась дверь, оттуда выскочил невысокого роста парень, который побежал к нам, сильно пригнувшись и разматывая на ходу катушку телефонного провода. Большой, приподнявшись над ящиком, призывно замахал ему рукой.

— Готово, командир! — крикнул парень мне, передавая моток провода.

— Отлично, молодец! — восхитился я отчаянным шофёром. — Теперь отходим! Всем — отойти от здания, никого оттуда не выпускать!

Вообще-то в этом и был самый скользкий момент плана. Теперь надо переговоры начинать, то есть к зданию подойти ближе. А там чуть не тонна взрывчатки, так что надо, наоборот, спрятаться как можно дальше. Укрытие мы себе присмотрели заранее, хорошую канаву в трёх сотнях метров, но кому-то придётся остаться неподалёку. И этим «кем-то» придётся быть мне.

Осталось дождаться очередного доклада. Стрельба затихла, уголовники в окнах не показывались, в здании было тихо. И когда в наушнике раздался голос Васьки: «Готовы!» — я крикнул в сторону осаждённого здания:

— Эй, уроды! Кто говорить будет?

Никто не откликнулся, как я и ожидал, так что пришлось сразу переходить ко второму пункту списка заготовленных фраз:

— Слышь, твари! У вас под стеной грузовик с тонной аммонала стоит! Нам только на машинке ручку крутануть, и вы все на небесах! Даю десять секунд для начала разговора.

Досчитать я успел только до четырёх. В окне показалась чья-то лысая голова, её обладатель сначала выглянул вниз, и вправду убедившись в том, что у стены стоит машина с мешками, затем человек крикнул:

— Я говорить буду. Чего надо?

— Выходи по одному, руки в гору, — крикнул я в ответ. — Или взрываем всех к бениной маме.

Судя по всему, он чего-то другого ждал, так как явно озадачился. Я решил ему времени на размышления особо не давать, не о чем ему думать, поэтому просто продолжил речь:

— Условия и прочее обсуждать не буду. Через минуту самое позднее из дома должен выйти первый из вас, добежать до трансформаторной будки, положить оружие и отбежать к путям. Там лечь лицом вниз. Затем следующий — и так, пока все не выйдете. Затем мы рванём здание, больше предупреждений и уговоров не будет. Кто не спрятался, мы не виноваты. Вопросы не задавайте, всё равно не отвечу.

И, прокричав эту речь, я рванул назад, за складской корпус, и оттуда уже к укрытию. По большому счёту нам всё равно, но трофеи пригодятся. Но даже если придётся взрывать, то основным планам это не повредит, маневровый и платформы стоят далеко, до них даже обломки не долетят.

Сергей Крамцов

25 мая, среда, утро

Героев среди уголовников не нашлось. Возможно, сработал стереотип «арест не смерть, а всего лишь срок». В новых условиях актуальность он вроде как потерял, но сами его носители этого до конца не осознали. По одному они покидали жёлтый двухэтажный домик, бежали куда сказано, разоружались и укладывались лицом вниз, скрестив руки на затылке. Когда тот самый лысый, что показался в окне, крикнул: «Всё, никого не осталось!», к ним приблизилось несколько деревенских мужиков, сноровисто принявшихся вязать им руки проволокой.

На веру ничего принимать не стали. Сначала попугали ножами связанных, выбивая из них подтверждение, что в здании никого, затем ещё и на зачистку сходили. Пленные не обманули, никого не обнаружили. Только четыре трупа, один из которых я записал на свой счёт, пятна крови и следы большой пьянки в кабинете начальника станции. И всё.

Вскоре на станции стало людно, и назначенные старшие переправляли людей в здания складов, тех, что ближе к лесу: мы ожидали прибытия подкрепления к противнику. До их основной базы, разместившейся в тридцати километрах от станции, звук стрельбы не донёсся бы, но расписание связи у противника имелось, и невыход станционного поста наверняка вызвал тревогу.

Бандитов держали под охраной, усадив на пятки возле пакгауза, из которого выпустили их пленных. Всего освободили одиннадцать человек. Четырёх девчонок в возрасте от пятнадцати до семнадцати из соседней деревни, и пятерых бывших работников станции, включая её начальника, двое из которых были с жёнами. Добили распятого зомби и трёх повешенных. Все в прошлом работали здесь, все были взяты в плен бандой и убиты без особого повода, просто так, для развлечения. Прикопались к какой-то мелочи, вроде не так сказал или посмотрел косо, да и убили.

Колю узнали все. В их глазах он сразу же превратился в кого-то вроде архангела с пылающим мечом. А вот Коля узнал среди них аж троих машинистов с маневровых тепловозов.

— Старшой, дело есть, — подошёл ко мне Пётр, уже полностью взявший руководство людьми из деревни.

— Про пленных, что ли? — догадался я по его мрачному выражению лица.

— Именно. Не поймёт народ, если за вчерашнее расчёта не будет.

А я бы и сам этого не понял. Более того, скажу, у меня примерно такие мысли и были, платить надо за всё. Но были и ещё кое-какие проблемы, о которых тоже сразу сказать надо:

— Пётр, у меня возражений нет. Но есть моментик — противник подойти может, а вам с формированием состава и погрузкой возни много. Так что выделяй людей в работу, а я отдаю пленных. Договорились?

Тот кивнул молча.

— Коля! — окликнул я нашего нового помощника. — Минутка есть?

— Старшой, да хоть две, — ответил тот, оборачиваясь.