Полное собрание сочинений. Том 3. Развитие капитализма в России - Владимир Ленин (Ульянов)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
5) Производства по обработке животных продуктов. Кожевенное и скорняжное
Наиболее обширные районы кожевенной промышленности представляют особенно рельефные примеры полной слитости «кустарной» и фабр. – заводской промышленности, примеры весьма развитой (и вглубь и вширь) капиталистической мануфактуры. Характерно уже то, что губернии, выдающиеся размерами «фабр. – заводской» кожевенной промышленности (Вятская, Нижегородская, Пермская, Тверская), отличаются особенным развитием «кустарных» промыслов этой отрасли.
В селе Богородском Горбатовского уезда Нижегородской губернии по «Указ.» за 1890 г. было 58 «фабрик» с 392 раб. и с суммой произв. 547 тыс. руб., а по «Перечню» за 1894/95 г. – 119 «заводов» с 1499 раб. в заведении и 205 раб. на стороне, при сумме произв. 934 тыс. руб. (эти последние цифры охватывают только обработку животных продуктов – главную отрасль местной промышленности). Но эти данные изображают лишь верхушки капиталистической мануфактуры. Г-н Карпов считал в 1879 г. в этом селе и его районе более 296 заведений с 5669 рабочими (из них очень многие работают дома на капиталистов) с суммой произв. ок. 1490 тыс. руб.[403] в промыслах: кожевенном, склеивании подбора из стружки, плетении корзин (для товара), шорном, хомутинном, рукавичном и особо стоящем – гончарном. Земская перепись 1889 года насчитывала в этом районе 4401 промышленника, причем из 1842 рабочих, о которых даны подробные сведения, 1119 заняты по найму в чужих мастерских и 405 работают по домам на хозяев[404]. «Богородское, с его 8-тысячным населением, представляет один громадный кожевенный завод с непрерывающейся деятельностью»[405]. Точнее, это – «органическая» мануфактура, подчиненная небольшому числу крупных капиталистов, которые закупают сырье, выделывают кожи, производят из них разнообразные изделия, нанимая для производства несколько тысяч совершенно неимущих рабочих и главенствуя над мелкими заведениями[406]. Существует этот промысел очень давно, с XVII века: в истории промысла особенно памятны помещики Шереметевы (начало 19 века), значительно способствовавшие развитию промысла и защищавшие, между прочим, давным-давно образовавшийся здесь пролетариат от местных богачей. После 1861 г. промысел сильно развился, и особенно выросли крупные заведения на счет мелких; века промысловой деятельности выработали из населения замечательно искусных мастеров, которые разнесли производство по России. Упрочившиеся капиталистические отношения повели к отделению промышленности от земледелия: с. Богородское не только само почти не занимается земледелием, но и отрывает от земли окрестных крестьян, переселяющихся в этот «город»[407]. Г-н Карпов констатирует в этом селе «полное отсутствие всякой крестьянственности в жителях», «никак не подумаешь, что находишься в селе, а не и городе». Это село далеко позади оставляет и Горбатов и все остальные уездные города Нижегородской губ., за исключением разве Арзамаса. Это – «один из значительных торговых и промышленных центров губернии, производящий и торгующий на миллионы». «Район промышленного и торгового влияния Богородского очень обширен, но ближайшим образом с богородской промышленностью связана промышленность его окрестностей приблизительно на 10–12 верст в окружности. Эта промышленная окрестность представляется как бы продолжением самого Богородского». «Богородские жители нисколько не похожи на обыкновенных серых мужичков: это – мещане-ремесленники, народ смышленый, бывалый, презирающий крестьянина. Обстановка жизни и склад нравственных понятий богородского жителя вполне мещанские» К этому остается добавить, что промышленные села Горбатовского уезда отличаются сравнительно высокой грамотностью населения: так, процент грамотных и учащихся мужчин и женщин составляет для сел Павлова, Богородского и Ворсмы – 37,8 % и 20,0 %, а для остальной части уезда – 21,5 % и 4,4 % (см. земско-стат. «Материалы»).
Совершенно аналогичные отношения (только в масштабе меньшего размера) представляют из себя промыслы по обработке кожи в селах: Катунки и Городец Балахнипского уезда, Большое Мурашкино Княгининского уезда, Юрино Васильского уезда, Тубанаевка, Спасское, Ватрас и Латышиха того же уезда. Те же неземледельческие центры с «округом» окрестных земледельческих поселений, те же разнообразные промыслы и многочисленные мелкие заведения (а также рабочие на дому), подчиненные крупным предпринимателям, капиталистические мастерские которых попадают кое-когда в число «фабрик и заводов»[408]. Не входя в статистические подробности, которые не содержат ничего нового по сравнению с вышеизложенным, приведем только следующую чрезвычайно интересную характеристику села Катунки[409]:
«Некоторая патриархальная простота отношений между хозяевами и рабочими, впрочем, не бросающаяся в глаза с первого взгляда и, к сожалению, (?) с каждым годом все более и более исчезающая, свидетельствует о кустарном характере промыслов (?). Фабричный характер как промыслов, так и населения начинает обнаруживаться только в последнее время, под влиянием в особенности города, сношения с которым облегчились с учреждением пароходства. В настоящее время село смотрит уже вполне промышленным селением: полное отсутствие всяких признаков сельского хозяйства, тесная, приближающаяся к городской, постройка домов, каменные палаты богаче и рядом с ними жалкие лачуги бедняков, скаченные в центра селения длинные деревянные и каменные здания заводов – все это резко отличает Катунки от соседних селений и ясно указывает на промышленный характер местного населения. Сами жители некоторыми чертами своего характера точно так же напоминают уже сложившийся на Руси тип «фабричного»: некоторая щеголеватость в домашней обстановке, в костюме, в манерах, разгульный в большинстве случаев образ жизни ii малая забота о завтрашнем дне, смелая, подчас витиеватая речь., некоторая гордость пред деревенским мужичьем – все эти черты общи у них со всем фабричным русским людом»[410].
В г. Арзамасе Нижегородской губернии «фабр. – заводская» статистика считала в 1890 г. всего 6 кожевенных заводов с 64 рабоч. («Указ.»); и это – лишь небольшая частичка капиталистической мануфактуры, обнимающей промыслы скорняжный, сапожный и др. Те же заводчики занимают рабочих на дому и в г. Арзамасе (в 1878 г. их считали до 400 чел.) и в 5-ти подгородных селениях, где из 360 домов скорняков 330 работают на арзамасских купцов из их материала, трудясь по 14 часов в сутки за 6–9 руб. в месяц[411]; поэтому-то скорняки – народ бледнолицый, слабосильный, вырождающийся. В подгородной Выездной Слободе из 600 домов сапожников 500 работают на хозяев, получая кроеные сапоги. Промысел старинный, ок. 200 лет, и все растет и развивается. Земледелием жители почти не занимаются, и весь облик их жизни – чисто городской, живут «роскошно». То же относится и к вышеупомянутым скорняжным селениям, жители которых «смотрят с презрением на крестьянина-земледельца, называя его «деревней-матушкой»«[412].
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});