Философические письма (сборник) - Петр Чаадаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сходное несоответствие, писал Чаадаев Вяземскому, обнаруживается и между духовным устремлением самого Гоголя к нравственному совершенству и высокомерием, самодовольным тоном «Выбранных мест…», который изнутри подрывает благую цель, не способствует братскому единению людей, а, напротив, «раздражает» и разъединяет их. Но подобное несоответствие характерно и для «одной мысли» Чаадаева, содержанию и направлению которой нередко противоречило гордо-индивидуалистическое поведение ее проповедника. Так что внутренний диалог между автором философических писем и автором «Выбранных мест…» был гораздо сложнее высказанного.
Не только при рассмотрении заметных явлений общественно-литературной жизни, к числу которых принадлежала книга Гоголя, но и при оценке менее крупных произведений, например повести И. Кокорева «Саввушка», Чаадаев был верен своим эстетическим принципам. В талантливой повести, описывающей быт московской городской бедноты, Чаадаев отказывался видеть простой «физиологический» очерк, хотя «нынче, знаю, иного требуют от писателя». «Я не люблю дагерротипных изображений ни в искусстве, ни в литературе, – передавал он свое впечатление от чтения Кокорева М. Погодину, – но здесь верность истинно художественная, что нужды, что фламанская»[485]. За живописными картинами нравов московских окраин Чаадаев сумел разглядеть истинно художественную верность в изображении нравственного перерождения героя повести, нашедшего в своей душе, несмотря на, казалось бы, безысходную втянутость в поток жизненного зла, совестливость, бескорыстие, доброту и другие подобные свойства «коренной природы нашей», воспитание которых и способствует продвижению к взыскуемой гармонии братских отношений между людьми.
Философские и эстетические принципы Чаадаева своеобразно проявлялись в его общих рассуждениях о языке как способе выражения определенного мировоззрения и орудии соответствующего призвания. Пушкину, как известно, Чаадаев советовал пользоваться лишь языком своего призвания – русским. «Для того, чтоб писать хорошо на нашем языке, – замечал он в, письме к А. Тургеневу, – надо быть необыкновенным человеком, надо быть Пушкину или Карамзину»[486]. Необыкновенным человеком, то есть призванным через русское слово к прямому писательскому участию в деле совершенствования жизни, Чаадаев считал и Гоголя. Говоря в письме к Вяземскому об отдельных страницах и темах «Выбранных мест…», Чаадаев замечал, «что, читая их, радуешься и гордишься, что говоришь на том языке, на котором такие вещи говорятся».[487]
Но уже у А. Тургенева проницательный мыслитель не обнаруживал такой призванности и рекомендовал ему писать на французском языке, который для него есть «обязательный костюм. Вы растеряли все части вашей национальной одежды по большим дорогам цивилизованного мира»[488]. Послания «европейца до мозга костей» казались Чаадаеву похожими на хотя и хорошие, но газетные статьи. А «в ваших французских письмах больше непринужденности, вы в них больше – вы сами».[489]
Если о двуязычии А. Тургенева Чаадаев говорил с легкой иронией, то у Герцена в подобной ситуации он находил элементы духовной драмы. «Хорошо было бы, – писал он эмигрировавшему Герцену, – если бы вам удалось сродниться с каким-нибудь из народов европейских и с языком его, так чтобы вы могли на нем высказать все, что у вас на сердце. Всего бы, мне кажется, лучше было усвоить вам себе язык французский… ни на каком ином языке современные предметы так складно не выговариваются. Тяжело, однако же, будет вам расстаться с родным словом, на котором вы так жизненно выражались».[490]
Сам Чаадаев, излагавший свои мысли легче и точнее на французском языке, нежели на русском, видел в таком положении пример «несовершенства нашего образования», результат противоречий общественного развития, которые воплотились и в его собственном творчестве. Знакомство с этим творчеством позволяет не только лучше понять своеобразие и дух эпохи, ее ценности и перспективы, но и еще раз, несмотря на ошибки и заблуждения Чаадаева, убедиться в основном пафосе человеколюбия в русской культуре, всегда стремившейся к постижению великих общечеловеческих истин. «Умеренность, терпимость и любовь ко всему доброму, умному, хорошему, в каком бы цвете оно ни явилось, вот мое исповедание», – признавался Чаадаев своим современникам.
Б. Тарасов
Примечания
1
Слова молитвы господней (Евангелие от Матфея, VI, 10).
2
Автор обращается здесь к Е. Д. Пановой.
3
Иоанн. XVII. II.
4
Цицерон. Оратор, 120.
5
Друиды – жрецы у кельтов древней Галлии, Англии и Ирландии.
6
Скальды – древнескандинавские поэты и певцы, слагавшие песни о походах викингов и их победах.
7
Барды – поэты и певцы у древних кельтов.
8
Имеется в виду Петр I.
9
…другой великий государь… – Александр I.
10
Речь идет о победе русских войск в Отечественной войне 1812 года и в заграничном походе 1813—1814 гг.
11
Имеется в виду восстание декабристов в 1825 г.
12
Фотий – церковный и политический деятель Византии, константинопольский патриарх в 858—867 и 878—886 гг.
13
Речь идет об эпической поэме Торквато Тассо «Освобожденный Иерусалим».
14
1829.
15
Евангелие от Марка, XVI, 15.
16
Подразумевается Москва как «город мертвых».
17
Имеются в виду участники платоновских диалогов «Федр» и «Пир».
18
Аристотель. Политика, кн. 1, гл. 2.
19
Русские войска блокировали Босфор в мае 1829 г. и взяли Эрзерум в апреле 1829 г.
20
Имеются в виду предания об искушении св. Антония, одного из основателей христианского монашества, дьявольской силой.
21
Бытие, III, 22.
22
Здесь и далее слова в прямых скобках вставлены переводчиком.
23
к чему
24
только
25
Евангелие от Иоанна, I, 9—10.
26
Речь идет о наличии у основателей древнегреческой философии и древнеазиатской религии христианских прообразов.
27
для него
28
Поглощена смерть победою… (лат.) – Для эпиграфа взяты слова из первого послания апостола Павла к коринфянам (1 Кор., XV, 54), заимствованные из книги пророка Исайи (Исайя, XXV, 8).
29
Повиновение есть истинный долг души разумной, признающей небесного владыку и победителя (франц.). – Монтень М. Опыты, кн. 2, гл. 12.
30
внутренняя его
31
Почему древние не умели наблюдать? Потому что они не были христианами.
32
Novum organum – Бэкон Ф. Новый Органон, гл. 68.
33
Речь идет о Платоне.
34
Здесь надлежит заметить две вещи, во-первых, что мы не имели в виду утверждать, будто в этой жизни содержится все небо целиком: оно в этой жизни лишь начинается, ибо смерть более не существует с того дня, как она была побеждена спасителем; и во-вторых, что здесь, конечно, говорится не о слиянии вещественном во времени и пространстве, а лишь о слиянии в идее и в принципе.
35
он не зависит от нас
36
См. древних.
37
1830
38
У Спинозы нет сочинения под заглавием «De Anima» («О душе»). В 48-й теореме второй части «Этики», называющейся «Об уме», есть сходное с текстом эпиграфа рассуждение. Однако цитата взята из доказательства 32-й теоремы первой части «Этики», называющейся «О боге».
39
В таком случае уже не вера двигала бы горы, а Алгебра.
40
Пифагорейцы – последователи учения древнегреческого философа Пифагора, считавшего числа основой и сущностью природных явлений. По убеждению пифагорейцев, числа образуют космический порядок (гармонию, музыку сфер), составляющий прообраз общественного порядка.
41
Каббалисты – сторонники каббалы, еврейского религиозно-мистического учения, основанного на толковании Ветхого завета.
42
Спиноза – Цитата из схолии к 17-й теореме первой части «Этики» Спинозы приводится в сокращенном виде.
