Единственная на всю планету - Геннадий Ищенко

— Знания проявятся постепенно в течение нескольких дней, — сказал дор. — И мой вам совет, Ольга. Не будьте такой доверчивой. Сейчас вы открывали для меня свой разум, и были полностью в моей власти. С моими силами было бы сложно что-то сделать, но все-таки я мог попытаться. Например, запрограммировать вас на определенные действия.

— И почему же вы этого не сделали? — спросила Она. — Или все-таки сделали?

— Если бы сделал, то не стал бы ничего говорить, — усмехнулся он. — А почему не сделал… А зачем, собственно? Вы очень способны в магии и умны, но слишком мало знаете. Ваше любопытство и стремление к силе привяжет вас к нам лучше любых внушений. Самая крепкая основа любого союза — это взаимная выгода. Когда она есть, разбить союз может только страх. Я уже долго жил в разных мирах. Пока еще жизнь не надоела, но краски уже начали блекнуть. Нельзя жить вечно, некоторые из нас это доказали. Прожив по пять, а то и семь человеческих жизней, они сами прерывали свой путь. Все постепенно теряет новизну и приедается. Природа недаром ограничила наше существование. Быстрая смена поколений является ускорителем развития науки и общества, вот только это вступает в противоречие с нашим нежеланием умирать. К чему я все это говорю? Я в нашей фирме задержался только из-за вашего мира. Он очень ярок и непохож на остальные. У вас не мир, а калейдоскоп. Все остальные известные нам миры более… однородны, что ли. Нет такого разнообразия рас, религий и государственных систем. У вас все слишком. И ваш мир очень хрупок и уязвим. Вас, Ольга, слишком много! Любая глобальная катастрофа, а их может быть много самого разного характера, сотрет с лица планеты всех или почти всех. Даже обвал вашей порочной мировой финансовой системы может убить миллиарды. Жуткий финансовый кризис ввергнет в хаос экономику, крах которой вдребезги разнесет социальную стабильность во всех странах. И на все это будет очень интересно посмотреть.

— Ну вас с такими предсказаниями! — вздрогнула девушка. — Выдумываете страшилки!

— Увы, это не страшилка, а действительность. Полмира обеспечивает своими товарами Соединенные Штаты, которые за все это расплачиваются продукцией печатного станка. И этот станок работает на полные обороты уже сорок лет! Поверьте мне, это закончится очень плохо, и нормального выхода из сложившегося тупика ни для кого нет, разве что избавляться от доллара и их казначейских обязательств и развивать свое во многом самодостаточное производство. Но это сложно и дорого, а значит, никто заниматься и не будет. Да и не дадут. Поэтому вся наша деятельность здесь носит временный характер. Сколько еще мы сможем нормально работать? Десять лет или двадцать, вряд ли больше. Для меня это не время. И с какой стати мне тогда пытаться лезть в вашу голову? Если получится, вы для нас все равно намного больше не сделаете, а если не выйдет или вы заметите вмешательство, потеряем ценного союзника. Но это мои резоны, другие могут думать по-другому. Поэтому никого никогда не пускайте в свою голову. Если нужно что-то узнать, подходите ко мне.

— Спасибо, — сказала Ольга. — Приму к сведению. И вот еще что, Игорь. Если лично вам будут нужны магические услуги, которые я смогу оказать, обращайтесь. Вам отказа не будет. Побегу, а то вот-вот закончатся занятия, а долго меня водитель автобуса ждать не станет.

Этот мобильный телефон не звонил ни разу со времени их приезда на Алтай. Сегодняшний звонок, ударивший Виктору по нервам, был первым.

— Да, — сказал он, подтвердив соединение. — Я слушаю.

— Здравствуй, — раздался в трубке знакомый голос. — Я тебя огорчу. Почти ничего из того, что мы задумали, не пройдет. Они как-то узнали о наших планах и смогли свести потери к минимуму. Раскрыто не все, но оставшееся уже ничего не решит. Авторы им тоже известны. Исчез Лыткин, моего внука пытались выкрасть, а к твоему секретарю подвели смазливую девицу, которую мои ребята видели с Михеевым. Ее сбила машина, но что ей мог разболтать Николай, я пока не выяснил. Что знал Лыткин?

— Почти ничего, — задумался Виктор. — Разве что о покупке моей машины. Но по ней найти будет сложно, даже если определят регион. Машину я здесь не регистрировал, она так и осталась числиться по Новороссийску, поэтому по базам регистрации ничего не найдут. А вот о том, что я ездил на Алтай, Николай знал. Только с чего ему трепаться этой шлюхе о своем шефе? По-моему, это совсем не постельная тема.

— Если сыпануть что-нибудь в водку и умно навести разговором, расскажет и в постели. Может быть, все-таки прислать наших ребят? С Роговым я уже связался и предупредил, чтобы не вздумал лететь в Москву.

— Пока не нужно, — отказался Виктор. — Только их наведем. Я лучше наберу людей на месте, а в дополнение к "найту" куплю что-нибудь, не так бросающееся в глаза. И подумаю над тем, что теперь делать дальше. Вопрос безопасности у нас с тобой не единственный. Будь сам осторожен. Послушай, Олег нам наши планы не простит. Для него это принципиальный вопрос. Хоть мы не из его команды, он постарается отыграться. Так сказать, в назидание другим. Пока он жив, мы с тобой себя в безопасности чувствовать не будем. А нашу СБ к такому подключать нельзя. Если решим это сделать, работу должны выполнять сторонние специалисты. Подумай над этим, потом обсудим.

Он отложил замолчавший телефон и задумался. Обдумать всю паршивость ситуацию, в которой он оказался, не дал телефонный звонок. На этот раз звонил недавно купленный мобильник.

— Добрый день, — услышал он из трубки невыразительный мужской голос. — Вас беспокоит Бортнков. Вам обо мне должна была говорить одна наша общая знакомая. Есть необходимость встретиться. Куда и когда мне лучше подъехать?

— Знаете, где лесничество Уржумского заказника? — спросил Виктор. — Едете дальше по дороге и упретесь в мой дом. Сейчас я съезжу за детьми, а после трех буду свободен.

Он разорвал связь и пошел одеваться. Сын звонил двадцать минут назад, а из-за последующих звонков пришлось задержаться с выездом. Он вывел "найт" за ворота и, не закрывая их, погнал машину к остановке автобуса. Когда показался поворот в деревню, Фролов увидел дожидавшихся его ребят.

— Что так долго-то? — выразила недовольство севшая на свое место Люда. — Я вся замерзла.

— Долго ждали? — спросил отец.

— Ты ее больше слушай, — сказал Олег. — Стояли всего пять минут, и ветра почти нет.

— Как дела в школе?

— Как обычно, если не считать того факта, что все наши девчонки, которых тренирует Ольга, стали лазить по канату, как обезьяны. Наш Зверь был в полном отпаде. Потом ходил и их щупал.

— А что в этом такого? — не понял отец.