Гэбриэль Конрой - Фрэнсис Гарт

— Пожалуйста, не притворяйтесь, будто вы незнакомы, — сказала Олли, не давая Джеку обнять себя (Джек всегда целовал детей). — Ну, знаете, после этого я на ее месте вообще не стала бы с вами разговаривать, — добавила она с той не вполне искренней солидарностью, которую представительницы женского пола любят демонстрировать перед лицом общего врага. — А она-то следила из окна, как вы первый раз подошли к пансиону, как ушли назад, как вернулись со сбритыми усами! Она-то узнала вас! А вы спрашиваете, какая Софи?! Где ваши чувства? А скоро они отрастут? — спросила Олли, имея в виду в данном случае не чувства мистера Гемлина, а его усы.

Джек был поражен и встревожен. Поглощенный заботой, как обмануть дуэнью, он начисто позабыл о самой возлюбленной. Вот так задача!

— Разумеется, — поспешно сказал он, стараясь выразить на лице непритворную нежность. — Ах, Софи, душа моя! Но я привез и вам записочку.

Он вручил Олли нацарапанную кое-как записку Гэбриеля и напряженно, почти что затаив дыхание, ждал, пока девочка ее разберет. К ужасу его, она с безразличным видом отложила записку и сказала:

— Какой, право, простофиля этот Гэйб!

— Вы, конечно, выполните его просьбу? — спросил мистер Гемлин.

— И не подумаю, — быстро возразила девочка. — Вот еще новости! Вы не знаете его, мистер Гемлин; не проходит недели, чтобы он чего-нибудь не натворил! — Заметив удивленный взгляд Джека, она пояснила: — Вот хотя бы на прошлой неделе; присылает мне записку, чтобы я вышла к нему на угол. Зачем, когда он мне родной брат и имеет полное право зайти сюда. А сейчас он хочет, чтобы я ехала к нему в Уингдэм. Ни за что на свете!

— А если он сам не может к вам приехать?

— Почему же не может? Просто у него глупый застенчивый характер! Вы не знаете, у нас учится девушка из Сан-Франциско, Рози Ринграунд, и она чуточку влюблена в моего милого братца. Если он сумел доехать до Уингдэма, почему он не может доехать до Сакраменто, хотела бы я знать?

— Вы разрешите мне прочитать его записку? — спросил Джек.

Олли отдала ему записку Гэбриеля.

— Полно орфографических ошибок! Не позволяет мне их исправлять, увалень этакий!

Мистер Гемлин прочитал:

«Дарагая Олли, если эта ни павредит твоим занятьям и мадам и падружки нипротив, братиц Гэйб ждет тибя в Уингдэме. Твой любищий брат Гэбриель».

Мистер Гемлин не на шутку задумался. Он решил скрыть от Олли всю важность предстоящей ей поездки и имел к тому не менее трех причин. Во-первых, Максуэлл велел ему привезти девочку «без шума»; во-вторых, он знал, что стоит обронить хоть слово в этом пансионе — и не оберешься расспросов и прочей сочувственной кутерьмы; в-третьих — и это самое главное, — Джек хотел досыта насладиться поездкой с Олли в Уингдэм; втайне он льстил себя надеждой, что так или иначе выручит Гэбриеля из скверной заварушки, и не хотел напрасно пугать его маленькую сестру. Но как убедить Олли ехать. В голове у мистера Гемлина быстро сложился новый план.

— Значит, вы думаете, что Софи выйдет ко мне? — спросил он с внезапным интересом.

— Конечно, выйдет! — лукаво сказала Олли. — А вы это славно придумали, познакомились с Гэйбом и выпросили у него записочку ко мне. Впрочем, что с Гэйба возьмешь: его всякий может обвести. Но вот она идет, мистер Гемлин; я слышу на лестнице ее шаги. Мне кажется, что вы легко обойдетесь здесь без меня.

Она выскользнула за дверь так же бесшумно, как и вошла, и в ту же минуту высокая, стройная, несколько вызывающего вида особа в синем платье вбежала в комнату.

Я в долгу перед мистером Гемлином, тайнами которого уже не раз и, быть может, без достаточной к тому необходимости делился с читателями этой книги; и потому его разговор с мисс Софи, совершенно секретный и не имеющий прямого отношения к нашему рассказу, я обойду молчанием. Скажу только, что он сумел убедить эту молодую особу в своей неизменной любви; и в том, что его затянувшееся молчание было вызвано нестерпимыми муками ревности; и в том, что он разработал и осуществил этот хитроумный план свидания с ней, повинуясь неукротимому желанию услышать из ее прекрасных уст свой приговор. Надеюсь, что ни один из читателей-мужчин не подведет мистера Гемлина; уповаю также, что не одна из снисходительных и доверчивых читательниц не усомнится в его искренности. Мистер Гемлин не без горечи поведал о своем унынии в дни долгой разлуки; Софи призналась со слезами, что заподозрила его в неверности. В заключение этой нежной и целительной для обоих сердец беседы мистер Гемлин сказал прочувствованным голосом:

— Я раздобыл эту записочку к Олли через верных друзей; не скрою, мне пришлось прибегнуть к обману; теперь, если девчонка откажется ехать, — а я вижу, к тому дело идет, — мне — зарез; хоть бросай карты под стол. Если ты искренна, Софи, если ты еще не совсем позабыла меня, если мы любим друг друга, пойди разыщи эту Олли. Приехать назад без нее, посмеяться над святой братской привязанностью, омрачить душу достойнейшего на свете человека, нет, это не по мне, это не моя игра! И что будет тогда с твоей репутацией, Софи! Заставь ее ехать со мной, чего бы это ни стоило! Шутки в сторону: открыл прикуп — играй!

Хотя метафоры мистера Гемлина носили несколько специфический характер, доводы его звучали убедительно, и негодующая Софи тотчас потребовала от Олли, чтобы та выполнила просьбу брата.

— Если не поедешь, противная девчонка, после того как мы доверили тебе нашу тайну, знай, никто в пансионе никогда ничего не расскажет тебе по секрету. Увидишь!

Это была очень страшная угроза, и, хотя «тайна» была доверена Олли всего полчаса тому назад и без малейшей просьбы с ее стороны, бедная девочка совсем растерялась, тут же сдала позиции, отнесла записку Гэбриеля к мадам Эклер и, получив от этой почтенной дамы разрешение навестить брата, не долее как через полчаса уже сидела в обществе мистера Гемлина в его двуколке.

Глава 5

Три Голоса

Успокоившись относительно исхода своей миссии, ускользнув от собственнических взоров Софи и от еще более опасного надзора со стороны мадам Эклер, мистер Гемлин снова стал самим собой; он пришел в такое необыкновенно веселое настроение, что Олли, объяснявшая его восторг недавним свиданием с Софи, сочла необходимым отпустить несколько критических замечаний по адресу своей подруги; поступая так, она получала возможность поквитаться с этой юной особой за недавние угрозы; а кроме того, она действовала в согласии с хорошо известным всем, хоть и недостаточно изученным законом женской психологии. К великому ее изумлению, критика Софи ничуть не повлияла на настроение мистера Гемлина; он и не подумал выступить в защиту своей дамы сердца. Внимательно прослушав речь Олли, он вдруг поглядел на ее густые золотистые кудри, выбивавшиеся из-под соломенной шляпки, и спросил: